Настоящий человек и в своих темных стремлениях хорошо сознает правильный путь.

Гете. Фауст. Пролог на небе

Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой.

Гете. Эгмонт

Откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло.

Бытие, 3.5

Пусть славится человек, идущий на смерть, чтобы создать слово, рвущееся из его сердца. Пусть славится человек, говорящий правду, которого не заставишь солгать. Он совершает тягчайшее, зряче и трезво идя на смерть за правдивое бестелесное слово.

Л. Фейхтвангер. Обетованная земля. Псалом о смелости

Внимательно отнесясь к делу, убеждаюсь, что император-то нам вовсе не нужен.

Г. Гейне. Германия. Зимняя сказка

Я верю, что человечество рано или поздно встряхнется, освободится из-под власти техники, перестанет кичиться своим всемогуществом и обратится к действительно стоящим вещам — к миру человеческой любви, кротости, уважения, удовлетворенности своей судьбой, большому искусству и настоящей науке.

Макс Бори

«В вихре ежедневных конфликтов и кризисов, драматических стечений обстоятельств, в сутолоке политической борьбы поэт и художник, музыкант продолжают незаметный труд столетий, создавая мосты общих переживаний между народами, напоминая человеку об универсальном характере его чувств, желаний и горестей, напоминая ему о том, что силы единения глубже сил разъединения. Память об Эсхиле и Платоне сохранилась поныне, а слава Афинского государства канула в вечность, Данте пережил гордыню Флоренции XIII в., Гете безмятежно возвышается над всей германской политикой. И я уверен, что когда осядет пыль веков над нашими городами, о нас тоже будут вспоминать не за наши победы и поражения на поле битвы или в политике, а за то, что мы сделали для духовного развития человечества» (Дж. Кеннеди).

Европа прожила Средневековье, черпая этику из непоколебимых религий. Затем эту веру в Северной Европе сменила рационализированная и адаптированная религия реформации. XVIII—XIX вв. человечество жило верой в разум и прогресс. 1-я мировая война пошатнула эту веру. Человечество обратилось к социализму и коммунизму. В последней трети XX в. человечество убедилось, что собой представляет социализм национальный и коммунизм мао-цзедуновский. Исчезла вера в то, что национальная рознь исчезнет, а парламентаризм приведет к торжеству социальной справедливости; наука, способная обеспечить изобилие во всем и всем, оказалась бессильной перед государственной властью.

Здравый смысл, веками утверждавшаяся этика оказались бессильными в условиях тотальной дезинформации и террора. Миллионы людей удалось вовлечь в пособничество тягчайшим преступлениям. Но концентрация власти, управление информацией, управление средствами массового уничтожения чрезвычайно усилились после второй мировой войны. Если вскоре после первой мировой войны резко усилился вывоз капиталов в колонии, то после их политического освобождения и успешной экспроприации зарубежных предприятий богатые страны Запада почти прекратили финансирование промышленности этих стран, в которых благодаря успехам медицины и падению смертности начался невиданно быстрый рост населения. Половина планеты оказалась перед угрозой голода, а мир — перед угрозой третьей и последней мировой войны, тем более, что средства массового уничтожения, атомные бомбы, баллистические ракеты и, по-видимому, средства микробиологической и биохимической войны оказались широко доступными. Между тем более чем когда-либо социальный отбор постоянно выдвигает на решающие посты беспринципных, бессовестных, продажных карьеристов. Но и основы гуманизма, основы этики и морали оказались глубоко скомпрометированными псевдодиалектикой, софистической философией и пропагандой, внушавшей массам, что те этические нормы, на которых держалось человеческое общество, ложны или имеют узко классовое значение. Слишком долго и упорно этику проповедывали для эксплуатации легковерных, и слишком часто и повсеместно массовые преступления производились якобы во имя торжества социальной справедливости. Если убежденность в правдивости этих законов коренится только в каких-то неосознанных чувствах, то в почти безнадежном положении оказываются те, кто, не веря в религию, освободившись от обманных политических догм, от веры в вождя, лучше всех все знающего, сохраняют однако приверженность старинным законам общечеловеческой этики, следование которым обходится безмерно дорого.

Но эволюционно-генетический анализ показывает, что на самом деле тысячекратно осмеянные и оплеванные софистами и шкурниками этические нормы и альтруизм созданы долгим и упорным, направленным индивидуальным и групповым естественным отбором. Естествознание до сих пор не вмешивалось в проблемы этики и морали. Между тем этика и альтруизм человека являются столь же несомненным продуктом естественного отбора, как и его нервная или эндокринная системы. Порожденный этим отбором комплекс общечеловеческих чувств и эмоций представляет собой универсальный язык, связывающий человечество в единую семью. Потому, что самое существование человечества ныне повсеместно стоит под угрозой, необходим новый общественный договор, который возведет требования этики, требования гуманизма в категорический императив, нарушение которого при всех обстоятельствах явится преступлением по отношению и к обществу, и к собственной личности.

В этом требовании можно усмотреть внутреннее противоречие. Признавая мощь современных средств массовой дезинформации и давления на психику индивида, мы вместе с тем возлагаем на него не только долг соблюдения этических норм, но и умение понять, где истина. Не слишком ли много требуется от мозга одиночки? Много, но не чрезмерно много. Проведенные в США, Англии обширные опыты по тестированию способностей студентов, сопоставленные с теми достижениями, которые они имели в последующем в области науки, техники, литературы и т. д., показали, что студенты со способностями чуть выше средних имеют такие же итоговые успехи, как и студенты с гораздо лучшими и даже исключительными способностями. Решает, оказывается, особое свойство — увлеченность, готовность отдавать все силы избранному делу, и перед этой готовностью все остальные различия отступают на задний план.

Следовательно, отбор одарил обыкновенного человека способностью не только слышать и видеть, но и понимать умом, потенциально мощным и проницательным. Требуется только устремленность к пониманию.

Нужно ли это широкое понимание?

Способность к самостоятельному мышлению издавна считалась привилегий и пороком той интеллигенции, о которой в свое время судили по Мечику, Васисуалию Лоханкину или Климу Самгину. Но численность, значение и самосознание этой «прослойки» выросли во всем мире на много порядков; выросла ее роль в производстве моральных и духовных ценностей; исчез и былой разрыв в уровне интеллекта и требованиях к нему, который предъявляются жизнью к специалистам и квалифицированным рабочим. Стало ясно, что производственные отношения требуют от этого сонма людей способности к самостоятельному мышлению. Таким образом, развитие общества встало в прямое противоречие с той силой, которая именно и заслуживает названия прослойки, той, что хотела лишить человечество способности к самостоятельному мышлению. Это безмыслие нужно прежде всего эксплуататорским прослойкам. Противоречие, в частности, заключается в том, что наглядно-показательно выяснилась отрицательная роль в развитии не только духовной, но и материальной базы агрономов, растениеводов, агрохимиков, зоотехников, врачей, педагогов, историков, инженеров, экономистов, юристов, офицеров, генералов, философов, вообще любых специалистов любого ранга, способных лишь к догматическому мышлению, приверженных к ценностным критериям, выраженным в долларах, материальных престижах, чиновных благах.

П. Л. Капица (1979, с. 71): «Если теперь постараться ответить на поставленный нами в начале вопрос, какая общественная структура государства в эволюционном развитии человечества является передовой, то, я думаю, есть полное основание считать, что эта оценка должна быть поставлена в зависимость от качества духовной культуры страны и степени гармоничности развития личности. Поскольку процесс эволюции человечества происходит во времени путем соревнования между различными социальными системами, в конечном итоге будут выживать те государства, в которых духовная культура соответствует требованиям эволюционного развития человека, а человек в наибольшей степени может стать всесторонне развитым существом. В результате в ходе социальной эволюции произойдет своего рода отбор не только между общественными системами, но и внутри них в пользу наиболее всесторонне развитых личностей, соответствующих запросам прогрессивного развития общества.

Будущее покажет, как выявятся эти закономерности и насколько человечество сможет управлять этим процессом».

Современная наука не может развиваться без высокой способности ученых к образному мышлению; воспитывается же образное мышление поэзией, искусством.

При современных темпах развития науки и техники страна, которая перевела бы образование на рельсы отказа от выработки способности к самостоятельному мышлению или заставила бы своих специалистов отказываться от него хоть на несколько лет, проводила бы меры, устанавливающие барьеры для талантов и гениев, уже лет через пять скатилась бы на разряд вниз по рангу, занимаемому среди других держав.

Итак, возникает альтернатива: либо победа догм с резким торможением темпов материального и духовного развития, либо дальнейший рост подлинной интеллигенции. Угроза отставания может показаться преувеличенной. Ведь Япония отнюдь не в условиях свободы мышления совершила за сорок лет скачок из Средневековья в современную великую державу, и без труда можно найти много примеров столь же быстрого материально-образовательного подъема стран с абсолютным или тоталитарным режимом. Но это было возможно при наличии готовых, высокоразвитых продуктов мысли, творчества, техники передовых стран, уже затративших столетия и гигантские средства на прогресс; можно было не изобретать, а копировать. А по мере приближения уровня отсталой страны к передовой приходится переходить на творческую самостоятельность, расходы астрономически возрастают и противоречия между догматическим мышлением и экономическим развитием, нуждающимся в демократизации, обостряются. Усиление и победа критического мышления неизбежны.

Ноосфера, термин Тейяра де Шардена, означает сферу разума, глобальный процесс накопления и распространения умений и знаний, сотворение открытий, развитие науки и искусства, поток. массы информации, постоянно перестраивающий жизнь человечества. Ноосфера образована бесчисленными «идеалами», отличающимися от внешнего образа тем, что они опредмечены, записаны не во внешнем веществе природы, а в мозгах, в памяти, в языке людей, отвлеченными от конкретных явлений и процессов и запечатленными в сигналах, передаваемых различнейшими средствами — языком, книгами, телевидением, кино и т. д.

Как образно выразился Тейяр де Шарден, ноосфера, ограниченная поверхностью Земли, усиливая контакты и переплетения идей, генерирует все более высокую психосоциальную энергию и так же усиливает движение мысли, как циклотрон, ускоряя частицы, создает гигантскую физическую энергию в спиральных орбитах своего поля.

Разумеется, можно слушать и не слышать, глядеть и не видеть, воспринимать, но не понимать. Значительная часть этического наследия человека и все уроки истории должны заставить его именно слышать, видеть и понимать. Сквозь это тройное действие не прорвется никакая дезинформация. Платон думал, что страной должны управлять мудрецы, а Г. Флобер — что ученые мандарины, образованнейшая элита. Но эта элита меньше всего хочет и может управлять. Управлять должен народ, который может все понять, если он думает и знает.

К счастью, успехи генетики уже успели приковать к ней внимание десятков миллионов людей. Это облегчит осознание того факта, что туманные, неясные душевные побуждения, что та совесть, от которой ради житейского успеха нужно отречься как можно скорее, на самом деле является непреложным фактом нашего существования, саморегенерирующим свойством, несущим в себе и награду и расплату за поступки человека. Он должен всегда и во всем быть судьей своим собственным делам и осознавать, что за свои поступки он должен всегда отвечать сам.