СВЕТ СВЯТЫНИ
К оглавлению
«Бог создал человека по образу и подобию Своему. И люди отплатили Ему тем же».
Вольтер
КАРАЮЩИЙ БОГ И ЭФФЕКТ БАБОЧКИ
См. Теодицея.
Слова Евангелия часто становятся странными. Причем, чаще всего это происходит в том случае, когда перестаешь их примеривать к кому-то другому и адресуешь себе – единственному человеку, к которому и стоит их отнести. Поэтому пока читаешь о том, что видящие, не видят, имеющие глаза – слепы, и относишь их к другим – они не вызывают никаких чувств, кроме «благородных». Но стоит применить их к себе, как возникает некоторый дискомфорт, суть которого сводится к подозрению, что не все что я вижу и о чем выношу оценки. соответствует реальности. Это тревожное ощущение. Иногда – и слава Богу, если это так – оно становится катастрофичным. Катастрофа касается прежних правил и стереотипов мышления. Возникает их пересмотр. Если ты честен сам с собой, то вряд ли захочешь проглядеть реальность, имя которой Любовь. Поэтому учишься видеть заново.
Тот, кто дочитал Евангелия до конца, не может не обратить внимания на странное обстоятельство. Господь воскресает, и любовь Его торжествует. Казалось бы весь мир должен узнать об этом и возрадоваться. Ибо смерть побеждена и Ад поколеблен. Но посмотрите, как медленно и с каким трудом эта торжествующая и вдохновляющая весть входит в мир, в сердца людей. Воскресшего просто не узнают. Евангелист Лука пишет о том, как ученики разговаривают с Ним лицом к лицу, проходят неблизкий путь по дороге в Эммаус и не понимают, с кем говорят. Несмотря на то, что общались с этим Человеком прежде, и не один раз. Больше того – любили этого человека и видели в нем Божьего Сына. Они узнают Его лишь в самом конце, когда Он преломляет хлеб за трапезой, чтобы тотчас же исчезнуть…
И это не единственный пример. Мария Магдалина, встретив Его в саду у пустой гробницы принимает его за садовника. Апостол Фома, тот даже принципиально отказывается верить в то, что воскресшего можно увидеть. «Пока не увижу дыры от гвоздей в руках и ногах, не поверю», - говорит он ученикам, которые уже видели Воскресшего. Но и сами ученики, когда Иисус вошел к ним минуя запертую дверь, испугались и усомнились, а проще говоря, не разглядели, не увидели в вошедшем - своего Учителя, который не раз говорил им, что Он воскреснет, и они слушали Его слова, затаив дыхание и , кажется, верили Ему. И дальше – больше. В последний день Его жизни на земле, в последние Его часы, как свидетельствует тот же Лука в «Деяниях Апостолов», Учителя окружили сотни людей. И вот на их глазах совершается чудо, которое мы называем Вознесением. И что же? «Иные поверили, а иные усомнились».
Что за странное, словно «слепое» пятно мелькает на этих чудесных страницах. Словно какое-то бельмо или туман неведомого происхождения кочует по финалу евангельского повествования делая зрячих слепыми Что здесь вообще происходит? О чем тут идет речь? Ведь не стал же Учитель после Своего Воскресения неузнаваем настолько, что Его нельзя было опознать. Ведь многие ученики узнавали Его и удивлялись, как это не случилось с ними с самого начала. Какая же тут работает таинственная пелена, какая пленка, какой занавес? Почему Он «открылся не всем, а кому Сам захотел», что за таинственные слова?
Давайте зайдем на эту проблему немного с иной стороны. Давно замечено, что в мировой литературе писателям наиболее удаются отрицательные персонажи. Именно они производят впечатление живых, реальных, колоритных, узнаваемых. Вспомним хотя бы Яго или Плюшкина, или Ноздрева. Вспомним «черный юмор» Даниила Хармса или Иудушку Головлева. Вспомним наконец, всю булгаковскую компанию – всех этих варенух, лиходеевых и уж конечно, Коровьева, Азазелло, Бегемота. «Положительный» Иешуа в трактовке Булгакова явно проигрывает им по выразительности. Гениальных отрицательных героев в мировой литературе сотни, включая Сатану Мильтона и Демона Лермонтова. Что же касается героев положительных – тут все обстоит намного труднее. Героев положительных в мировой литературе – единицы. Не то что бы их не было – попытки создать положительный персонаж повторялись многократно и настойчиво, но чаще всего вели к неубедительным результатам. Гоголь, отчаявшись создать такого героя, сжег рукопись «Мертвых Душ», а многие «назидательные» герои оказались безнадежно скучны и канули в Лету. На этом поприще гениальная русская словесность может похвастаться разве что князем Мышкиным – выдающимся образом русского христианина.
Приходится признать, что если зло человек распознает и угадывает – видит – сразу, то к качествам добра он каким-то образом остается слеп. Добро не стало в сознании большинства синонимом жизненности и убедительности. Убеждает Зло. Именно оно опознается как жизненность, как достоверность, как реализм. Добро всегда под сомнением. Истории, где оно побеждают, в основном, называются сказками. Его распознать и опознать трудно. Оно не дается даже гениальным писателям. История литературы свидетельствует об этом. И это один из самых поразительных принципов общечеловеческого мышления. Если придать этому принципу некоторую дискуссионную заостренность, то его можно сформулировать так: большинство людей отождествляет свою земную жизнь со страхами, неудачами и поражением. Отождествляет ее с силами страдания и смерти. Со злом и грехом. Идея торжествующей любви – не визуальна. Ее не взять не только средним мышлением, но даже и гениальным глазом. Посмотрите, сколько великолепных «распятий» оставили нам художники Возрождения и как неубедительны и нежизненны полотна изображающие Воскресение.
Психологи давно пришли к открытию, которое художники и некоторые священники сделали значительно раньше: человек видит не мир, а свои представления о мире. Не реальность, а свои представления о реальности. Об этом сняты такие фильмы, как «Матрица» или «Mulholland drive» Линча. Именно поэтому человек, не перерожденный Духом Святым, не родившийся заново, будет конструировать реальность вокруг себя таким образом, что убедительным и жизненным окажется лишь зло мира, достоверен лишь распятый Христос и могуч лишь карающий Бог. История с Воскресшим Христом - слишком нежизненна, она слишком счастливая, слишком «отстает» от сознания, в котором на первом плане расположилась сила мирового Зла и другого бога – поэтому ученики узнают Учителя не сразу, а многие другие так и не узнают Его вообще. Благо, Господь, всегда дает возможность человеку узнать Его или остаться слепым.
Зато идея гневного, карающего, неврастенического Бога, который только и ждет, когда человек ошибется, чтобы тотчас его наказать – въелась в сознание многих христиан. Собственно говоря, идея пребывания Зевса Громовержца на троне Бога-Отца оказалась мила подавляющему большинству сердец в христианской истории, о чем свидетельствуют, в частности, изображения Бога Отца (который в принципе не изобразим) в виде седобородого старца, подозрительно близкого по внешности к некоторым богам античного или скандинавского пантеона, во многих православных храмах. Этот бог оказался как-то ближе и понятней, как-то родней и доступней Бога Любви, для Которого каждый – единственный, желанный и бесценный, ибо он и есть сын Божий.
Другими словами, представ перед выбором – Карающий Бог или Бог Любви, человек предстает перед возможностью выбрать иллюзию или Реальность. И, к сожалению, в большинстве своем, выбор совершается не в пользу последней. 11 сентября? – это американцев Бог наказал. Цунами, волны унесшие тысячи жизней? – кара Божья. Или еще раньше – убили святого человека, православного священника А. Меня? – Бог покарал. Возникает жуткое ощущение, что руки библейского Бога по локоть в крови. И еще возникает вопрос – а что сами-то люди? Где они были в это время? Кто захватывал самолеты, кто нацеливал их на нью-йоркских «близнецов», кто поджидал Александра Меня в то раннее утро на дороге в храм? Или это были ангелы - посланники Божьи? Что-то не сходятся здесь концы с концами.
Но вот цунами! Ведь такое мог устроить лишь Всемогущий . Люди тут не при чем. Тут, кажется, все очевидно. Но так ли это? Давайте посмотрим. Не является ли сам человек тем карающим богом, который так ему мил в качестве потенциальной причины бедствий?
Почти все метеорологи сходятся во мнении, что предсказать погоду на сто процентов, несмотря на все современные компьютерные и космические технологии, работающие на эту службу – невозможно. Причину этой непредсказуемости принято называть «эффектом бабочки». Полушутя-полусерьезно ученые утверждают, что бабочка, взлетевшая с цветка в Австралии, может вызвать ураган в Швеции. Давайте сравним это со странным предостережением Евангелия: «за каждое слово дадите ответ», говорит Иисус. Что это значит? Почему слово столь важно? Какие силы в нем и в мысли его порождающей заключены? – Огромные! Ибо человек создан по образу и подобию творца и ему, человеку, вручен еще в Раю весь Космос для возделывания и одухотворения. Человеческие слова и мысли обладают по природе своей колоссальной творческой мощью – либо созидающей, либо разрушающей. Природа и человек – одна система. Духовное отзывается в так называемой «неразумной» природе, и действие его, подчас разрушительно. «Вы – боги…», - цитирует Иисус, - вы обладаете божественной мощью, духовной мощью, пользуйтесь ей правильно. Не карающий бог и не бабочка, а последствия человеческих слов и мыслей способны вызвать землетрясения и цунами.
И все же хочется снять с себя ответственность за разрушенную экологию, за тысячи , умирающих ежегодно от недоедания, за сотни тысяч, гибнущих в автокатастрофах, в террористических актах, локальных войнах, в авантюрах правительств, от плохих лекарств, стихийных бедствий, алкоголизма, наркомании. Снять с себя и возложить…на Бога. Бог как козел отпущения – тема, к сожалению, древнейшая.
Вернемся. Еще раз вернемся к словам Евангелия, где говорится, что Бог есть Любовь. Постараемся прочитать их серьезно. Постараемся понять, их исходя из самого светлого, что в нас есть – духа способного любить и прощать, творить и быть бескорыстным. Бог есть любовь. Простая фраза. Но человек состоит из трех «этажей» – духа, души и тела. И с точки зрения только тела ее не понять: тело свидетельствует об обратном. Оно говорит: я болею, страдаю и умру. Я уязвимо и существую отдельно от всех других. Бог меня не любит. С точки зрения только души ее тоже не понять, потому что душа говорит: мне страшно, я одинока, у меня не получается быть все время счастливой, я не знаю откуда я пришла и куда иду. Бог меня не любит.
Подведем итоги. Эго человека и его тело видят жизнь как бессмысленное страдание, кончающееся неотвратимой и несправедливой смертью. И поэтому Бог, создавший такую жизнь – не может быть никем иным, как Богом-карателем. И фраза «Бог есть любовь» повисает в воздухе…
Но дух – способен понять эту фразу. И дух видит, что это правда. И он говорит об этом душе, говорит ей и свидетельствует, что она бессмертна и божественна, и дарует ей силы и радость. И он говорит об этом телу, о том, что оно преодолеет смерть и обретет в воскресении новые духовные возможности, и тело набирается новой энергии и вдохновения. « Дух бодрствует, - сказал Иисус, - плоть же немощна». У духа человеческого свое зрение, отличное от зрения эго и зрения тела. Дух способен видеть не свои представления о реальности, а Реальность как таковую. И в этой Реальности Бог – Любовь и ничего кроме Любви. И Иисус в ночь перед Распятием молит Отца, чтобы мы стали едины с Ним в этой Любви. Мы все. Каждый из нас. И ждет нашего ответа.
