Яков Кротов. Путешественник по времени. Вспомогательные материалы: Чечня.

КГБ: вчера, сегодня, завтра: VI круглый стол. Война в Чечне. М., 1995.

К оглавлению

М.Ф. ПОЛЯКОВА

О персональной ответственности Президента и высших должностных лиц России

Я буду говорить об уголовно-правовых аспектах персональной ответственности ценности руководителей государства, опираясь на российский Уголовный кодекс.
Президентом и другими руководителями государства, членами правительства, министром обороны было принято решение о ведении боевых действий в Чечне против части населения собственной страны. Этими же должностными лицами было осуществлено руководство данной операцией. Методы и средства используемые для проведения этой военной акции, заведомо предполагали и на самом деле фактически повлекли за собой тягчайшие последствия, всем нам известные. Эти (33) действия властей, на мой взгляд, осуществлялись в нарушение Конституции РФ и действующего законодательства. Однако есть другая точка зрения, которая сейчас отстаивается президентской стороной в Конституционном суде. Адвокат Падва в газете "Век" пишет: "Может ли Конституция как закон прямого действия применяться в случае, когда отсутствуют специальные законодательные акты или не может? С моей точки зрения, в ряде случаев, а именно, когда речь идет о правах Президента, может. И тогда действуют статьи Основного закона, при ссылке на который нормативные акты правомерны".
Представляется, что в данном случае Падва лукавит. Я думаю, он очень хорошо себе представляет, что речь идет не вообще о правах Президента, а о его праве посягать на жизнь и другие права людей. Причем речь идет о целых регионах, где риску подвергалась жизнь практически всего населения, скажем, населения города Грозного.
Такого права не предусматривает ни один российский нормативный акт, тем более Конституция РФ.
Любое применение государственного принуждения, тем более вооруженного насилия, посягающего на права и свободы граждан, строго регламентируется законом. Любое принуждение осуществляется в соответствии с Конституцией. По этой логике выстроена и Конституция, и все законодательство. Применительно к посягательствам на права граждан кем бы то ни было, включая Президента, в Конституции четко записаны ограничения.
Уже во второй статье Конституции определяются приоритеты ценностей: "Человек, его права и свободы – высшая ценность". Никакие иные ценности здесь не могут конкурировать. В соответствии с пунктом 3 статьи 55 Конституции "права и свобода могут быть ограничены только федеральным законом и лишь по указанным в Конституции основаниям". Я думаю, что адвокату Падве достаточно хорошо известна эта норма Конституции.
В статье 56 Конституции говорится о возможности ограничения прав и свобод граждан в условиях чрезвычайного положения. Но даже в этих условиях не подлежат ограничению права на жизнь и другие важные для человека права. Тем более что юридически чрезвычайное положение в Чечне, как известно, объявлено не было.
В статье 17 Конституции записано: "В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы (34) человека и гражданина, согласно общепризнанным принципам и нормам "международного права". А в статье 15 закрепляется примат принципов и норм международного права.
Какой-либо нормы, которая позволяла бы посягать на жизнь, свободу многих тысяч мирных, ни в чем не повинных граждан, ни в российском, ни в международном праве не существует. Запреты на такое посягательство существуют. Разрешений нет.
Кроме того, в соответствии со статьей 10 Закона об обороне, вооруженные силы страны предназначены лишь для отражения агрессии и используются в связи с исполнением международных обязательств.
В резолюции ООН термин "агрессия" распространяется только на межгосударственные отношения и не может быть применен к событиям в Чечне, поскольку это часть собственно страны.
В Законе об обороне сказано: "Привлечение Вооруженных сил не в связи с их предназначением допускается только на основании закона". Закона же, который предусматривал бы возможность ведения боевых действий против вооруженных формирований, подвергая опасности (и это я снова подчеркиваю) жизнь граждан, населяющих целые регионы, в российском праве не имеется. Это не "пробел" – такой нормы не только нет, но ее и не может быть. Если бы она была, то ее надо было немедленно отменять.
Тем не менее Президент в своем Указе "О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований" от 9 декабря 1994 года ссылается на статью 80 и пункты "д" и "е" статьи 114 Конституции как на правовое основание для своих действий членов правительства и правительства в целом.
Данные статьи Конституции действительно определяют обязанности и полномочия Президента и правительства, в том числе по обеспечению государственной безопасности, законности, прав и свобод, охраны общественного порядка, борьбы с преступностью, разоружения всех незаконных вооруженных формирований, но они не регламентируют средства, используемые для этой цели. В этой связи не оговорена и возможность использования в таких случаях вооруженных сил.
В распространенной 21 декабря 1994 года агентством "Интерфакс" информации в оправдание военных действий в Чечне была дана ссылка на статью 24 Закона о статусе (35) военнослужащих, где сущность воинского долга определена как защита государственного суверенитета и территориальной целостности государства. И здесь же была дана ссылка на дополнительный Протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, – касающийся защиты жертв в вооруженных конфликтах немеждународного характера, – как на международно-правовое основание, якобы допускающее действия вооруженных сил страны в целях ликвидации конфликта внутри государства.
Однако Закон о статусе военнослужащих не определяет оснований для применения вооруженных сил, а конкретизирует конституционные права, свободы, обязанности, ответственность военнослужащих. Единственная норма, которая определяет назначение вооруженных сил, – это Закон об обороне, статья 10. Дополнительный Протокол к Женевским конвенциям также не касается оснований привлечения вооруженных сил. Он лишь распространяет нормы гуманного обращения, защиты гражданского населения, культурных ценностей и другие нормы защиты жертв международных конфликтов на все вооруженные конфликты.
Существовала версия (об этом в начале военной операции много говорилось), что войска введены для оказания помощи правоохранительным органам, в том числе милиции. Но рассматривать военные действия в Чечне как милицейскую операцию совершенно невозможно, если учитывать методы ведения этой "милицейской операции". В Чечне проводится крупномасштабная война с использованием ракетных и бомбовых ударов, при этом совершенно не решен вопрос о безопасности людей, не имеющих никакого отношения к вооруженным формированиям, людей ни в чем не повинных, включая детей, стариков, женщин, инвалидов и т.д. Кстати, законодательство о милиции тоже очень строго регламентирует поведение работников правоохранительных органов в ситуации, когда им приходится применять оружие. Милиционер не может стрелять в убегающего преступника, если он находится в толпе и если есть опасность причинить вред другим гражданам. Логика этого законодательства также не предполагает такой "помощи" правоохранительным органам в их операции.
На мой взгляд, действия властей не могут оправдываться и необходимостью защиты конституционного строя и обеспечения территориальной целостности страны. Как уже говорилось, в статье 2 Конституции определены приоритеты ценностей. (36) Права и свободы – самая высокая ценность. Кроме того, Президент и члены правительства действовали не в состоянии крайней необходимости. Посмотрим статью 14, где дается определение "крайней необходимости". Она гласит: "Не являются преступлением действия, хотя и подпадающие под признаки деяния, предусмотренного Особенной частью Кодекса, но совершенные в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, угрожающей интересам государства, общественным интересам, личности или правам данного лица или других граждан, если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена другими средствами и если причиненный вред является менее, чем предотвращаемый вред".
Как вы понимаете, как бы ни были велики нарушения прав в Чеченской республике, они не могут быть даже соотнесены с тем вредом, который был причинен в результате войны, когда шло массовое уничтожение населения, целых городов. Вред здесь заведомо предполагали более значительный, чем предотвращаемый.
Кроме того, крайняя необходимость является обоснованной, если опасность предотвращаемого вреда не могла быть устранена другими средствами. Президент и правительство не исчерпали правовых средств разрешения конфликта в Чеченской республике. У Президента вообще нет полномочий идти неправовым путем. В частности, если Президент и члены правительства считали, что существует пробел в законодательстве то необходим закон, который бы позволил в данном случае привлечь вооруженные силы, то необходимо было обратиться в парламент, как это предусмотрено Конституцией, и регламентировать условия, при которых возможно проведение такой операции и при которых был бы исключен риск для мирных граждан. Им следовало предоставить время, средства, транспорт на выезд из зоны боевых действий, жилье на период переселения их на другую территорию. На уровне закона необходимо было решить и вопрос о предоставлении гарантий со стороны государства о выплате компенсаций мирным гражданам за весь причиненный вред, включая нарушенное жилье. На мой взгляд, другого правового выхода из этой ситуации не существовало. Если этот выход был невозможен, значит, невозможно было и применение вооруженной силы.
Как вы знаете, Президент не сообщил Совету Федерации и Государственной Думе о введении чрезвычайного положения. (37) Тем не менее, указание Президента правительству о введении чрезвычайного положения фактически было дано. И это указание было немедленно исполнено. Таким образом, Президент и члены правительства действовали в отсутствии правовых оснований, введя фактически чрезвычайное положение в Чеченской республике без его объявления.
Доказательства вины руководителей в совершении противоправных действий я могла почерпнуть только из официальных правительственных сообщений в средствах массовой информации. Доказательством вины Президента могут служить два его указа – указ № 2137 "О мероприятиях по установлению конституционной законности и правопорядка на территории Чечни", принятый органами власти, и указ № 2166, о котором я уже говорила.
То обстоятельство, что указ № 2137 связал решение задач по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской республики с применением вооруженных сил, вытекает из его текста и приложенного к нему плана мероприятий. Указом было предписано создание объединенной группировки войск во главе с министром обороны Грачевым, которому были предоставлены широкие полномочия, вплоть до снятия со своих постов членов группы руководителей.
На создаваемую группировку войск были возложены в числе прочих следующие задачи: разоружить незаконные вооруженные формирования, приступить к ликвидации незаконных вооруженных формирований. Никаких указаний по обеспечению безопасности мирного населения ни в одном из документов я не нашла.
Свою волю к использованию вооруженных сил в разрешении конфликта в Чеченской республике и члены правительства, и Президент неоднократно подтверждали в своих официальных выступлениях. Президент не раз подтверждал, что была его воля на введение войск и ведение этой войны, что свидетельствует о превышение власти и полномочий.
Превышение власти и полномочий Президентом и правительством выразилось также в установлении в Чеченской республике чрезвычайного положения в нарушение Конституции и законов. Подтверждением является и подписание указов, о которых я говорила. В этих указах были предусмотрены задачи по перекрытию границ и другие меры, которые (38) осуществляются в исключительных случаях, в условиях чрезвычайного положения. То, что нам известно из средств массовой информации, также свидетельствует о фактическом действии в Чеченской республике режима чрезвычайного положения.
Анализ произведенных Президентом и членами правительства противоправных действий очевидно свидетельствует об их умышленном характере. Президент по своему должностному положению обязан был знать и понимать, что он нарушает Конституцию и законы Российской Федерации, что он тем самым выходит за пределы своих прав и полномочий и что осуществляемая операция ведется способом, опасным для жизни всех населяющих район боевых действий людей. Действия Президента, как и правительства, совершенно очевидно являются умышленными и по отношению к последствиям этих противоправных действий.
Президент, будучи Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами, указом предписал использование всех имеющихся в государстве средств для борьбы с бандформированиями, что, судя по дальнейшим действиям военных, означало проведение массовых военных операций с применением бомбовых ракетных ударов и другого опасного для жизни мирных граждан военного оружия. Поскольку при проведении Президентом указанных военных операций не были созданы условия, безопасные для жизни и здоровья мирных граждан, не было осуществлено переселение людей на время военных действий в какие-либо другие регионы, то для Президента и для членов правительства очевидным было наступление тех самых тягчайших последствий, с которыми мы сейчас имеем дело.
Если же Президента неправильно истолковали и ответственность несут члены правительства, то совершенно очевидно, что Президент как главнокомандующий в любой момент мог пресечь противоправные действия и изменить ситуацию. Он этого не сделал и, напротив, в своих выступлениях только подтверждал правильность той военной политики, которая осуществлялась в Чеченской республике.
Для квалификации действий Президента и членов правительства как превышение полномочий и власти требуется доказанность существенного вреда. В этой аудитории доказывать существенность ущерба не требуется: все знают о разрушениях, знают о неисчислимых жертвах, гибели людей, совершенно ни в чем не повинных. (39)
Учитывая, что и Президент, и члены правительства являются должностными лицами, что они в нарушение Конституции и действующего российского законодательства использовали вооруженные силы вне границ их предназначения, что они ввели в Чеченской республике чрезвычайное положение, не сообщив об этом обеим палатам парламента, и что эти действия причинили существенный вред охраняемым законом правам и интересам граждан, а также учитывая, что действия эти сопровождались вооруженным насилием, применением оружия, считаю, что здесь есть все основания для того, чтобы ставить вопрос о возможности привлечения этих должностных лиц к уголовной ответственности по ч. 2 статьи 171 Уголовного кодекса.