|
К оглавлению
VII. Ирландия в первой половине XIX (1801-1848 гг.) Ирландия после введения унии
Уния между Великобританией и Ирландией окончательно определила статус Ирландии: в политическом отношении она стала бесправной провинцией, в экономическом — земледельческим округом, поставщиком дешевой рабочей силы и сырья, рынком сбыта для английской и шотландской буржуазии.
Молодая ирландская промышленность не могла выдержать конкуренции своего «партнера». К 40-м годам XIX в. даже такая ее традиционная отрасль, как текстильное производство, уже влачила жалкое существование. Ирландский революционер Томас Мигер в 1847 г. подвел печальный итог британского господства. «Дублинская хлопчатобумажная промышленность, — писал он, — в которой было занято 14 тыс. рабочих, уничтожена; 3400 шелкоткацких станков уничтожено; производство саржи, в котором был занят 1491 рабочий, уничтожено; фланелевое производство Рэтдрема, производство одеял в Килкенни, камлотовый промысел в Бэндоне, шерстяные мануфактуры Уотерфорда, ратиновые и бауковые мануфактуры Кэрри-он-Сюр уничтожены. Есть только одна отрасль промышленности, которую пощадил акт об унии. Это процветающая, привилегированная отрасль — ирландское похоронное дело».
Единственным источником существования для подавляющего большинства ирландского населения оставалась обработка земли. По данным 1841 г., 70% мужчин в возрасте свыше 16 лет занимались сельским хозяйством. В основном это были арендаторы, обрабатывающие мелкие и мельчайшие участки; почти половина из них арендовала участки менее 1 акра, а 20% — от 1 до 5 акров. При этом арендная плата в 2—3 раза превышала плату в Англии. Ее размеры, устанавливаемые лендлордами, не зависели ни от доходности земли, ни от стоимости арендуемого участка. Если же арендатору ценой неимоверных усилий удавалось добиться каких-либо улучшений в своем хозяйстве и повысить его рентабельность, это немедленно оборачивалось против него, так как лендлорд незамедлительно повышал арендную плату, а «несговорчивые» арендаторы заменялись более покладистыми. Этому способствовала огромная конкуренция между самими арендаторами. По официальным сведениям, на каждые пять акров сдававшейся в аренду земли насчитывалось до полутора десятков претендентов. «У народа оставался единственный выбор — либо аренда земли за любую арендную плату, либо голодная смерть», — констатировал Маркс.
Между арендатором и владельцем, как правило, стояло несколько посредников, и каждый из них обогащался за счет крестьян. Не было никаких законов, охранявших в самой минимальной степени права арендатора и ограничивавших произвол лендлорда. Над ирландским крестьянином как дамоклов меч постоянно висела угроза изгнания с его же земли.
Урожая хватало не более чем на 4—5 месяцев, после чего женщины и дети отправлялись собирать подаяние по дорогам Ирландии, а мужчины пытались найти какой-либо заработок. В 30—40-х годах масса населения устремилась на строительство железных дорог в Англии и Ирландии. Тогда и родилась пословица: «Под каждой шпалой в Англии похоронен ирландец». Но уже в 20-х годах стала проявляться тенденция к укрупнению земельных владений, к слиянию мелких участков в более крупные, пригодные для пастбищного хозяйства. Эта тенденция отражала изменения в экономике самой метрополии, в потребностях британского рынка. За 1807—1826 гг. вывоз крупного рогатого скота из Ирландии в Англию увеличился почти в 3 раза, овец — в 6, свиней — в 7 раз. Укрупнение участков неизбежно вело к вытеснению мелких и мельчайших арендаторов, что в свою очередь усиливало конкуренцию между ними и вызывало рост арендной платы. Начавшаяся концентрация сдаваемой в аренду земли была симптомом назревавшего аграрного переворота, который в полную силу развернулся в середине XIX в. Усилился приток ирландских эмигрантов и Англию, где они поглощались быстро растущей в эти годы промышленностью.
«Английская промышленность, — писал Энгельс в 1845 г. — не могла бы развиться так быстро, если бы Англия не нашла в многочисленном и бедном населении Ирландии резерва, готового к ее услугам». В 1841 г. около 400 тыс. жителей Англии, Шотландии и Уэльса были выходцами из Ирландии.
Страна постоянно находилась на осадном положении. Один репрессивный закон сменялся другим. В 1801— 1805 гг. действовал акт «против мятежников»; в июне 1807 г британский парламент принял сразу два закона еще один акт против мятежников и акт о хранении оружия, действовавшие до 1810 г. Согласно этим законам, наместник мог объявить любое графство «в состоянии мятежа», что предоставляло властям право обыска жилищ в любое время и ареста «всех подозрительных». После четырехлетнего перерыва эти законы были возобновлены и действовали до 1818 г. включительно. В 1825 г. был введен новый акт о репрессиях сроком на три года, который был затем возобновлен в 1829—1833 гг. и дополнен на этот раз актом о приостановке конституционных гарантий.
Движение за «эмансипацию католиков». Билль 1829 г. Личфильдхаузское соглашение
Социальный и политический гнет, всей тяжестью давивший на ирландских крестьян и городскую бедноту, сказывался, хотя и в значительно меньшей степени, на положении молодой буржуазии и помещиков католического вероисповедания, католического духовенства. Католики, составлявшие 90% всего населения Ирландии, все еще были лишены политических прав. Вне зависимости от их классовой принадлежности они не могли избираться в палату общин, становиться судьями, занимать какой-либо гражданский или военный пост. Привилегированное положение протестантов способствовало разжиганию религиозной розни, что всегда являлось важным рычагом в руках британских колонизаторов.
Специфической особенностью ирландского национального движения являлось переплетение в нем социального, национального и религиозного вопросов. Поэтому на всех этапах борьбы ирландского народа за свою независимость всегда выдвигались национальные, социальные и религиозные требования, хотя в зависимости от условий менялась их «очередность». Так, в 20-х годах XIX в. в национальном движении Ирландии на первый план выдвинулся религиозный вопрос — предоставление католическому населению политических прав («эмансипация католиков»). Широкая поддержка, оказанная крестьянскими массами и городскими низами, видевшими в его решении также и путь к ослаблению гнета лендлордов, свидетельствовала о том, что движение носит не только религиозный характер. Возглавляла его Католическая ассоциация, созданная в 1823 г. по инициативе представителя помещичьих кругов адвоката Даниэла О'Коннела. Его поддерживали помещики и буржуазия, надеявшиеся получить таким образом возможность проникнуть в государственный аппарат. Лидеры движения понимали, что они не смогут добиться «эмансипации католиков» без привлечения широких слоев народа. Для укрепления своей позиции среди крестьянства Ассоциация создала специальный фонд помощи особо бедствующим арендаторам, которым распоряжались католические священники. На митингах ораторы Ассоциации доказывали, что уравнение католиков в правах с протестантами незамедлительно скажется и на положении всего народа.
Английский кабинет министров несколько раз распускал Ассоциацию, объявляя ее незаконной, но она продолжала действовать, пользуясь поддержкой всего населения страны. Движение приобрело столь острый и массовый характер, и так отчетливо проявлялась в нем ненависть к британскому колонизаторскому режиму, что правительство Великобритании было вынуждено уступить В 1829 г. парламент принял билль об «эмансипации католиков». При условии принесения присяги верности королевской династии ирландцы-католики получали политические права, в том числе право избрания в парламент, хотя по-прежнему не могли занимать высшие государственные должности. Одновременно в Ирландии увеличивается избирательный ценз при выборах в палату общин с 40 шилл. до 10 ф.ст. Таким образом, часть избирателей-арендаторов отстранялась от участия в выборах.
В начале 30-х годов, после проведения билля об «эмансипации католиков» и парламентской реформы 1832 г., частично уничтожившей систему «гнилых местечек», в палате общин среди 100 ирландских депутатов насчитывалось значительное число представителей католической оппозиции во главе с О'Коннелом. «Ирландская бригада», как называла эту фракцию пресса, превратилась во влиятельную политическую силу. Используя противоречия между правящими партиями (тори и вигами), ирландцы могли воздействовать не только на исход голосования по обсуждавшимся текущим вопросам, но и на решение вопроса о пребывании у власти того или иного кабинета министров. Эту роть ирландских депутатов использовала в своих интересах партия вигов. В 1835 г. возглавляемое Мелбриом правительство вигов предложило лидеру «ирландской бригады» Даниэлу О'Коннелу соглашение, по которому ему и его коллегам предоставлялось право самим назначать должностных лиц в Ирландии; взамен этою ирландские депутаты обязались гарантировать правительству поддержку вигов в палате общин. Подписанное в доме лорда Личфильда соглашение (отсюда его название) содержало также обязательство ирландских парламентариев отказаться от агитации за отмену унии на период действия данного договора.
«Я обещаю вам от имени ирландского народа не поднимать разговора об унии... — заявил О'Коннел. — Народ Ирландии готов стать частью империи при условии соблюдения его интересов и справедливости...». Понятия «справедливость», «интересы» относились исключительно к высшим слоям ирландского общества, добивавшимся равных прав с англичанами в управлении страной. Об облегчении участи крестьян и рабочих не было сказано ни слова.
Крестьянская «война против десятины» и ее результаты
Личфильдхаузское соглашение было подписано в самый разгар широких крестьянских выступлений против англиканской церкви, владевшей в Ирландии 600 тыс. акров превосходной земли Одним из источников ее дохода являлся налог на урожай, получаемый арендаторами (десятина), который приносил около 1/2 млн.ф.ст. в год. Фактически же сборщики налогов отбирали у крестьян более 1/10 урожая, пополняя тем самым и свои доходы. Обращаться в суд по поводу злоупотреблений было равносильно, как говорили в то время, «обращению в ад с жалобой на дьявола».
Против непомерных притязаний церкви крестьяне могли бороться только методом «аграрного террора». В различных районах страны действовали десятки тайных крестьянских обществ, члены которых нападали на сборщиков налогов и их охрану, прятали урожай, отбирали конфискованное за неуплату налога имущество и возвращали его арендаторам. К середине 30-х годов крестьянские выступления приобрели почти повсеместный характер. Тех, кто отказывался поддерживать тайные общества и не присоединялся к борьбе против десятины, подвергали мерам воздействия, предвосхитившим бойкот 80-х годов. Сборщики десятины могли действовать только под охраной полиции и солдат. Крестьян поддерживала городская беднота, а также низшее католическое духовенство, что свидетельствовало о возможности перерастания развертывавшейся аграрной борьбы в национальную.
Правительство, вынужденное пойти на уступку, постаралось, как всегда, «уравновесить» положение путем проведения соответствующих актов. В мае 1838 г. ненавистная десятина была заменена налогом на аренду, при этом сумма поступлений англиканской церкви почти не изменилась. Вводились еще более строгие законы против крестьян — участников тайных обществ. Эту политику правительства поддерживали О'Коннел и его окружение. Именно это имел в виду Маркс, когда отмечал, что «ирландская бригада... ни разу не предотвратила ни одной подлости по отношению к Ирландии, ни одной несправедливости по отношению к английскому народу».
В конце 30-х годов британское правительство распространило на Ирландию действие «закона о бедных», отменявшего пособие по бедности и вводившего, как и в Англии, работные дома с суровым режимом принудительного труда. Под действие этого закона подпала почти 1/3 населения. Ирландия была разделена на 130 округов, с работным домом в каждом из них.
Введение работных домов было еще одним стимулом для увеличения эмиграции ирландских крестьян. Британская промышленность получила дополнительный приток дешевой рабочей силы.
Начало организованного рабочего движения. Социалист-утопист Уильям Томпсон
Первые, организованные выступления ирландских пролетариев относятся к 20-м годам XIX в. и отражают процесс формирования рабочего класса Ирландии. Более интенсивно этот процесс происходил на севере страны, в Ольстере, где в отличие от остальных районов уже начался промышленный переворот. Льняная промышленность и судостроение, рост которых был обусловлен капиталовложениями английских и шотландских предпринимателей, привлекали тысячи рабочих со всех концов Ирландии. Росло также рабочее население Дублина, Корка и других портовых городов.
Первые объединения рабочих по профессиям — ирландские тред-юнионы появлялись, как в Англии и Шотландии, нелегально и были весьма непрочными. Они распадались, возникали вновь и снова терпели поражение. Но уже в 20-х годах молодой ирландский пролетариат заявил о себе первыми стачками в ряде городов страны. В конце 20-х — начале 30-х годов на севере страны появились тред-юнионы рабочих — прядильщиков хлопка, входившие в Ассоциацию прядильщиков всего Соединенного королевства, во главе которой стоял ирландец Джон Догертп. Будучи в то же время редактором печатного органа Ассоциации газеты «Войс оф пипл («Голос народа»), он много внимания уделял в ней национальному движению, что содействовало популярности газеты среди населения. В 30—40-х годах рабочие Дублина и других городов страны поддерживали чартистское движение в Англии и Шотландии, открыто выражая свое одобрение программе чартистов.
К 20-м годам относится и выступление выдающегося ирландского социалиста-утописта Уильяма Томпсона. Он родился в 1785 году в Корке, в богатой англо-ирландской семье. Свой путь к социализму Томпсон начал под непосредственным воздействием учения Сен-Симона, с которым познакомился в 1814 г. во время путешествия по Франции. После посещения Ирландии Робертом Оуэном в 1822 г. Уильям Томпсон становится его преданным сторонником и учеником, хотя в ряде вопросов пошел значительно дальше своего учителя. Из теории трудовой стоимости Давида Рикардо Томпсон сделал далеко идущие социалистические выводы. В произведениях «Исследование о принципах распределения богатства, более способствующих человеческому счастью» (1824 г.), «Вознагражденный труд, примирение труда и капитала, или Как обеспечить труду весь продукт его усилий» (1827 г.) и других Томпсон резко критиковал систему наемного труда и пытался указать путь, ведущий к избавлению трудящихся от угнетения и нищеты. В «Исследовании» Томпсон излагал свою точку зрения на причины угнетенного положения рабочих, «действительно создающих при помощи науки все богатства», указывал на чудовищную узурпацию капиталистами и лендлордами накопленного человеческим трудом богатства. Томпсон писал: «Пока существует класс капиталистов, общество не может быть здоровым. Любая добыча, вырванная из рук политической власти, будет отниматься другим путем (под названием прибыль) капиталистами, которые, пока они остаются капиталистами, всегда будут законодателями».
Один из способов, ведущих к справедливому распределению богатства, к освобождению трудящихся, полагал Томпсон, состоит в ликвидации их политического бесправия путем введения всеобщего избирательного права для мужчин и женщин. Он возлагал большие надежды на то, что угнетенные слои населения, взявшие власть в свои руки, сами найдут, как «обуздать капиталистов».
Практический путь к решению поставленных вопросов Томпсон вслед за Оуэном видел в развитии кооперативного движения и принял в нем самое активное участие. Он был одним из организаторов общества «Кооператоры-миссионеры», которое в 30-х годах развернуло широкую деятельность в Англии.
В собственном поместье Томпсон организовал опытную ферму для своих арендаторов, создав им самые благоприятные, с его точки зрения, условия труда. В качестве «дополнения к сельскому хозяйству» были созданы промышленные предприятия для производства шелка и льна. Для детей арендаторов была открыта бесплатная школа. Со смертью Томпсона ферма прекратила существование.
Идеи Уильяма Томпсона при всей их утопичности содержали талантливые догадки о будущем социалистическом обществе, характерные для той плеяды социалистов-утопистов 20—30-х годов, выступления которых непосредственно предшествовали появлению марксизма.
Национальное движение 40-х гг. Рипилеры. «Молодая Ирландия»
«Эмансипация католиков» и отмена десятины не удовлетворили широкие круги участников национального движения. По-прежнему лендлорды нещадно грабили крестьян, а террористический режим, установленный Дублинским замком, превратил политические права массы католиков в пустой звук. Наиболее популярным оставалось требование разрыва унии с Англией, объединявшее самые различные круги. К тому же верхи ирландского общества, связанные с партией вигов Личфильдхаузским соглашением, с приходом в 1841 г. к власти в Англии правительства тори, возглавляемого Пилем, лишились ряда преимуществ, оговоренных этим соглашением. Они снова заговорили об отмене унии.
В 1841 г. по инициативе Даниэла О'Коннела была создана Национальная лояльная ассоциация рипилеров (от слова «repeal» - отмена, разрыв), провозгласившая своей целью отмену унии исключительно конституционным путем. Сам О'Коннел, как и его ближайшее окружение, готов был довольствоваться обещанием со стороны правительства установить «хорошее управление» Ирландией и выполнением им обязательств, данных в свое время вигами. Но демократические круги, поддерживавшие Ассоциацию рипилеров, были намерены добиваться полного разрыва унии.
Особенно широко движение рипилеров, охватившее значительные слои ирландского населения, развернулось в 1843 г. Этому способствовало включение Ассоциацией в свою программу требований фиксации арендной платы, расширения избирательных прав для всех ирландцев, уничтожения ценза для депутатов парламента, перераспределения избирательных округов. В каждом графстве и городе, в церковных приходах и поместьях создавались отделения Ассоциации рипилеров, во главе которых обычно стояли представители либо духовенства, либо помещичьих кругов. Еженедельно созывались митинги, где принимались резолюции с требованием отмены унии; об этом же писали ирландские газеты, об этом же говорилось во время церковных служб. В то же время официальные ораторы Ассоциации не забывали повторять слова О'Коннела, что за отмену унии «не должно быть пролито ни капли крови».
В ответ правительство Пиля увеличило английский гарнизон в Ирландии, наводнило страну шпионами, расквартировало вокруг Дублина дополнительные воинские части. Особую тревогу правящей партии тори вызвало совпадение агитации рипилеров с подъемом чартистского движения в самой Англии, Национальная чартистская ассоциация в петиции 1842 г. потребовала уничтожения унии Англии с Ирландией и предоставления ирландскому народу права на самоуправление, таким образом открыто поддержав его движение. Это способствовало вовлечению в чартистское движение тысяч находившихся в Англии и Шотландии рабочих-ирландцев.
Однако лидеры рипилеров выступили против чартистов. О'Коннел, который еще в 30-х годах требовал запрещения тред-юнионов в Ирландии, принял самые энергичные меры, чтобы не допустить союза ирландских масс с британскими рабочими. Чартисты, по его словам, представляли собой «бесчинствующие банды», «толпы убийц» и т.п. Такова же была позиция и высшего католического духовенства.
Летом 1843 г. движение рипилеров достигло апогея. На митингах в Корке, Килкенни, Нине и других городах собирались сотни тысяч ирландцев, готовых выступить по призыву О'Коннела. В августе 1843 г. на одном из таких митингов в присутствии почти полумиллиона человек О'Коннел заявил: час освобождения близок, не пройдет и года, как Ирландия получит свой парламент, даже если Англия откажется отменить унию. Руководители Ассоциации назначили на 5 октября общеирландский митинг, на котором должно было быть принято «последнее обращение» к английским властям Митинг намечался в пригороде Дублина — Клонтарфе, там, где в 1014 г. была одержана победа над вторгшимися в страну норманнами. Теперь Клонтарф должен был стать местом «бескровной победы» над англичанами. О'Коннел полагал, что под нажимом массового движения британское правительство пойдет на уступки. Авторитет О'Коннела — «освободителям, как звали его в народе, в это время был необычайно высок (этому способствовало и назначение его в 1842 г. на пост лорда-мэра Дублина). Лишь незначительная часть ирландских демократов понимала подлинный смысл политики О'Коннела, его готовность идти на компромисс с партией тори.
Фридрих Энгельс, который в это время находился в Англии, подчеркивал, что О'Коннел вовсе не ставит своей целью уничтожение унии, а только использует разоренный и угнетенный ирландский народ для того, чтобы вырвать у Англии определенные уступки в пользу ирландских имущих классов.
Последовавшие события подтвердили правильность этой оценки. Британское правительство решило положить конец «беспорядкам». Был введен очередной закон, запрещающий хранение и ношение оружия, увеличилась переброска солдат из Англии в Ирландию. Вокруг Дублина была расположена полевая артиллерия.
5 октября 1843 г. за несколько часов до открытия митинга на стенах домов Дублина появилось подписанное главным секретарем по делам Ирландии и командующим военными силами извещение, запрещавшее его созыв в Клонтарфе. Дублинский замок поставил руководство Ассоциации рипилеров перед дилеммой: либо не подчиниться и тем самым довести дело до столкновения, либо отказаться от созыва митинга, что было равносильно капитуляции. О'Коннел выбрал второе. Совет Ассоциации срочно разослал своих посланцев по всем дорогам Ирландии с сообщением об отмене митинга. Но британские власти все же арестовали девять руководителей Ассоциации якобы за участие в заговоре «против английской королевы» и «за призыв к мятежу».
В январе 1844 г. Даниэл О'Коннел, его сын Джон, редактор еженедельника «Нэйшн» («Нация») Чарлз Даффи и другие ирландские деятели предстали перед судом. Судьи своим приговором фактически засвидетельствовали несостоятельность обвинений, выдвинутых британским правительством. Все обвиняемые были приговорены лишь к шести месяцам тюрьмы. Но когда 70-летний О'Коннел вышел на свободу, в самой Ассоциации рипилеров уже назрел раскол. Против его политики решительно выступили радикально настроенные демократы.
Еще в октябре 1842 г. в первом номере «Нэйшн» его издатели: Чарлз Даффи, Джон Диллон, Томас Дэвис и поддерживавшие их представители нового поколения демократов, воспитанные на идеях Уолфа Тона и Эммета, отвергли политику сделок и компромиссов с английскими властями. «Можете ли Вы охарактеризовать тон нового журнала? — спросил своего коллегу один из членов Верховного суда Англии "Могу, — ответил тот, — это Уолф Тон"». «Молодая Ирландия» — так стали называть это движение по аналогии с буржуазно-демократическими «Молодой Германией» и «Молодой Италией» — мечтала объединить всех ирландцев в едином независимом государстве. «Молодые ирландцы» говорили и писали о будущей великой, славной, свободной Ирландии.
«Если бы вы дали нам завтра наилучшие в мире условия аренды, — писал в 1844 г. Дэвис, обращаясь к англичанам, — если бы вы дали нам самое полное представительство в вашем парламенте, если бы вы восстановили в правах наших изгнанников, избавили бы нас от долгов и вознаградили за все несправедливо взысканные с нас поборы... мы все же заявили бы вам... что с презрением отвергли бы ваши дары, если бы Ирландия продолжала оставаться английской провинцией... Несмотря ни на что, ни на подкуп, суды, полицию или войну, мы заявляем вам от имени Ирландии, что Ирландия будет независимой...»
В то же время выступления «молодых ирландцев» показали ограниченность их программы, и прежде всего непонимание ими неизбежности классового расслоения ирландского общества. Они полагали, что ирландский народ представляет собой некое «единое целое».
Складывание революционной ситуации. Ирландская конфедерация
В результате колониальной политики Англии над ирландским народом постоянно висела угроза голода. В середине 40-х годов эта угроза стала ужасной реальностью. В течение трех лет не был собран урожай основного продукта питания ирландских крестьян — картофеля. И хотя в 1845 г. в стране еще было достаточно мяса, молочных продуктов и зерна, эти продукты были недоступны ирландским трудящимся. Они шли на продажу ради внесения арендной платы, вывозились в Англию. Так, в 1845 г. в Англию было вывезено 3250000 квартеров пшеницы, большое количество масла, бекона, а также скота и др. Вывоз продолжался и в последующие годы, несмотря на возрастающую смертность населения от голода. В 1845 г. погибло 500 тыс. ирландцев, в 1848 г. — более 300 тыс. Спутники голода — болезни также косили людей. Только в 1847 г. от тифозной лихорадки погибло более 250 тыс. человек.
«Люди умирали целыми семьями, оставаясь лежать в своих нищенских хижинах, разлагаясь, — писал Джон Конноли. - В отдаленных частях страны путешественники часто наталкивались на деревни, все население которых умерло от голода». А агенты лендлордов по-прежнему выколачивали ренту, требовали уплаты недоимок. Ответом крестьян был «аграрный террор».
Резко возросло число «преступлений» — свидетельство стихийного протеста крестьянина против условий его существования. По официальным данным, в эти годы было отдано под суд: в 1844 г. — 19448 человек, в 1847 г. — 31209, в 18.18 г. — 38522, в 1849 a. — 41389, a 1850 a. — 31326 ?aeiaae.
Обострение классовой борьбы вызвало размежевание внутри самого национального движения. Более радикально настроенная часть «молодых ирландцев» требовала разрыва с Ассоциацией рипилеров и выступления с самостоятельной программой. После смерти в 1845 г. Томаса Дэвиса видную роль в левом крыле стал играть молодой журналист Джон Митчел, который открыто заявлял, что «худшим врагом Ирландии после британского правительства является О'Коннел».
В конце 1846 г. «молодые ирландцы» официально порвали с Ассоциацией рипилеров и объявили о создании Ирландской конфедерации, руководящее ядро которой составили Смит О'Брайен, Томас Даффи, Мигер, Дохени, Джон Диллон, Джон Митчел и др. К концу 1847 г. Ирландская конфедерация насчитывала около 11 тыс. человек, но фактически ее поддерживало гораздо большее число людей. В нее входили мелкие торговцы, служащие, интеллигенция, рабочие; к ней примыкала часть средних помещиков и либеральных буржуа. Внутри самой Конфедерации не было единства по вопросу о целях и методах борьбы. Ее умеренное направление, возглавляемое Смитом О'Брайеном, сформулировало свою позицию в резолюциях, предложенных им в начале 1848 г. на собрании дублинских конфедератов. В них говорилось, что организация должна силой убеждения и сотрудничества всех классов добиться законодательной независимости Ирландии.
Конфедерация, подчеркивалось в резолюциях, отказывается от любого намерения вовлечь страну в гражданскую войну и категорически возражает против призывов к оружию, рассматривая это как осуждение народа на гибельные для него последствия. Она безоговорочно осуждает советы крестьянам отказываться от платежа налогов или арендной платы.
Против этой программы выступало более радикальное направление, во главе которого стояли революционные демократы Лалор, Митчел, Рейли и др. Они указывали, что осуществление этих требований означало бы по существу сохранение лендлордизма со всеми вытекающими отсюда политическими и экономическими последствиями.
Идейным вдохновителем революционной демократии 40-х годов был Джеймс Финтан Лалор (1808—1846 гг.), «проницательнейший ирландский ум того времени», как характеризовал его Дж.Конноли. Сын арендатора из графства Куинс, Лалор одним из первых в Ирландии понял органическую связь между национальным освобождением Ирландии и решением ее социальных проблем. Лозунг «Ирландия для ирландцев», писал он, прежде всего означает, что земля должна быть возвращена ее подлинным хозяевам — крестьянам, а лендлордизм должен быть уничтожен. «Земля вместе со всем, что она производит, — говорил Лалор, — есть свободная и общественная собственность, принадлежащая всему народу. Все люди равны, и никто не имеет права захватывать в свою собственность какую-либо часть земли; отказ от уплаты арендной платы есть законный акт. Рента должна уплачиваться самому народу для общественных целей и для выгоды и пользы всего народа в целом. Нельзя дожидаться, пока британский парламент согласится с требованием Конфедерации, а следует самим завоевывать свое право быть свободным. Надо вовлечь в движение массы крестьян, методом борьбы должен стать отказ от внесения арендной платы и всех недоимок, сопротивление выселению».
Лалор, Митчел г. их сторонники представляли будущую Ирландию только как независимую демократическую республику. «Моя цель, — писал Лалор, — не отмена унии, а завоевание независимости, не назад к 1782 г., а вперед к 1848 год, не восстановление старой конституции, а создание новой нации».
Ревностным сторонником Лалора стал журналист Джон Митчел. Он родился в 1815 г. в семье священника, в которой глубоко чтили традиции революционной национальной борьбы. Отец Джона был участником движения «Объединенных ирландцев», и Митчел вырос убежденным республиканцем, сторонником вооруженной борьбы за независимость Ирландии. Полностью разделяя взгляды Лалора, он попытался применять их на практике.
1848 год в Ирландии
Революционная ирландская демократия восприняла февральскую революцию 1848 г. во Франции как сигнал к действиям и обратилась с призывом к народу готовиться к вооруженному восстанию. Митчел выступил с открытой агитацией за независимую республиканскую Ирландию «на весьма широкой демократической основе». Он заявлял, что добиться независимой республики можно только одним путем — через вооруженное восстание. Революция, с его точки зрения, являлась неизбежной, а поэтому надо к ней готовиться. «Лозунг «агитируйте и голосуйте», — писал он, — должен быть заменен теорией и практикой гражданской войны как единственным, действительно надежным методом для возрождения Ирландии, столь долго усыпляемой легальным обманом; вместо лозунга «агитируйте, агитируйте» надо выдвинуть другой лозунг: «вооружайтесь, вооружайтесь»». Весной 1848 г. Митчел от «имени своей партии» провозгласил основной целью вооружение народа подготовку восстания для свержения власти лендлордов. И хотя Джон Митчел и его ближайший сторонник Девин Рейли обращались преимущественно к крестьянам, они уже отмечали особые интересы «рабочих классов», подходили к пониманию необходимости уничтожения тирании капитала, видели противоположности интересов рабочих и имущих классов. Большое влияние оказали на них в этом отношении выступления чартистов в Англии -S и рабочих во Франции.
Французская революция конца XVIII в. была, заявил Митчел на митинге в Дублине, революцией «французских фермеров», 1830 год — «революцией республиканской буржуазии», а февральская революция 1848 г. «носит на себе печать человека, который ее совершил, и эта печать гласит: Альбер, рабочий». Ирландии необходимо, считал Митчел, совершить все три указанные революции одновременно.
Убежденность Митчела в возможности осуществления в Ирландии всех «трех революций» одновременно свидетельствовала об утопичности его воззрений. Ирландская революционная демократия не могла уяснить подлинного характера освободительного движения рабочего класса, считала социалистические цели противоречащими национальным задачам страны. Неразвитость классовых отношений в самой Ирландии мешала даже лучшим из революционных демократов 40-х годов приблизиться к пониманию органического единства борьбы за социализм и национальную независимость. И все же, несмотря на теоретическую путаницу, непонимание классовых взаимоотношений, революционные демократы сделали большой шаг вперед. Их программа — полная независимость Ирландской республики, предоставление земли крестьянам, решение «рабочего вопроса» — была самой передовой программой ирландского национального движения первой половины XIX в.
В 1848 г. в Ирландии вступил в действие очередной «исключительный закон», вводивший во многих графствах страны осадное положение. Но карательные меры не сломили нараставшую революционную борьбу. Ее организационным центром стал еженедельник, выходивший с 12 февраля 1848 г. под названием «Юнайтед айришмен» («Объединенный ирландец»). Его редакторы Джон Митчел, Девин Рейли и Джон Мартин подчеркивали, что они являются преемниками, продолжателями дела революционных демократов конца XVIII в. Девизом газеты служили слова Уолфа Тона: «Мы должны добиваться независимости любыми средствами. Если собственники не поддержат нас, они должны погибнуть; мы найдем поддержку у многочисленного класса общества, людей, не имеющих собственности».
Конфедераты торжественно отпраздновали провозглашение Французской республики. На многочисленных митингах ораторы призывали следовать «французскому примеру».
Джон Митчел и его друзья нашли союзника в левом крыле чартистов, возглавляемом членами Союза коммунистов Джулианом Гарни и Эрнестом Джонсом. Впервые в истории национальной борьбы Ирландии в 1848 г. был установлен непосредственный контакт между ирландской революционной демократией и чартистами в Англии. На встрече с представителями Национальной чартистской ассоциации в Дублине Митчел говорил: «Нет ничего более страшного для английского правительства, чем союз между ирландским и английским народами». Во многих английских городах создавались клубы Ирландской конфедерации, открыто поддерживавшие чартистов. Представители Ирландской конфедерации присутствовали на заседаниях чартистского Конвента. 10 апреля 1848 г. около 5 тыс. ирландских конфедератов участвовали в Лондоне в чартистской демонстрации. На их знаменах было написано: «Хартия и отмена унии», «Каждый человек должен иметь свою родину».
После неудачи демонстрации 10 апреля 1848 г. Митчел и Рейли осудили «петиционные» методы руководителей чартистов. «Я полагаю, — говорил Митчел на встрече с их представителями в Дублине при обсуждении дальнейшего плана совместных действий, — что английские чартисты выучат урок, данный им 10 апреля, и никогда больше не будут подавать петиций... Когда демократы любой страны стремятся низвергнуть аристократию, то они не нуждаются ни в петициях, ни в голосовании; существует единственное средство — оружие». Сближение чартистов и ирландских революционеров пробивало брешь в той стене антагонизма между ирландскими трудящимися и английским пролетариатом, которую так тщательно возводила английская буржуазия.
Весной 1848 г. левое крыло Ирландской конфедерации открыто взяло курс на развязывание вооруженной борьбы. В городах Ирландии возникали новые клубы отделения Конфедерации. К лету только в Дублине 40 клубов объединили более 12 тыс. человек.
Клубы стали открытыми центрами подготовки вооруженного восстания. В них закупалось и распределялось оружие, проводились военные занятия. В марте 1848 г. была создана специальная Национальная гвардия.
Митчел и его соратники намечали восстание на сентябрь, после уборки урожая, и призывали активно готовиться к нему. «Чтобы завоевать свои права, — говорил Митчел на митинге в Дрогеде, — ирландский народ должен сделать то, что сделали демократы во Франции... Мы должны последовать примеру французских рабочих. Организуйте клубы, вооружайтесь, только тогда мы сможем следовать за «французской модой». Ура в честь французских баррикад! Ура в честь взятия дворцов! Ура в честь сожжения трона!»
Подобные призывы находили большой отклик в народных массах. Подготовка восстания шла совершенно открыто. «Юнайтед айришмен» опубликовал подробный план атаки на Дублин, разработанный еще Эмметом. В каждом номере еженедельника помещались заметки о ходе подготовки и рекомендации, как лучше готовиться к вооруженной борьбе. Во Францию был послан представитель Конфедерации для изучения опыта постройки баррикад.
Революционное демократическое крыло ирландского национального движения ориентировалось на крестьянство, на трудящихся и мелкую буржуазию города, на ирландцев в армии и студентов. Митчел и его друзья были убеждены в том, что только широкая гласность позволит вовлечь в движение народные массы, что тайная подготовка погубит дело. Однако, справедливо выступая против тайных заговоров, они впадали в другую крайность, пренебрегая всякой конспирацией.
Подготовка к восстанию, вооружение масс, непрекращающиеся выступления крестьян и, казалось, реальная угроза соединения ирландского движения с чартизмом вызывали тревогу в правящих кругах Англии. Буржуазная пресса требовала «Варфоломеевской ночи для конфедератов», «не допускать никакие полумеры» и т.п.
12 мая 1848 г. британское правительство нанесло первый удар: был арестован Джон Митчел. Известие о его аресте всколыхнуло всю революционную Ирландию.
В Дублин и другие города стекались вооруженные конфедераты, требовавшие немедленно выступить на защиту Митчела. Клуб св.Патрика, председателем которого был Митчел, принял решение о немедленном переходе к вооруженной борьбе, поддержанное представителями других клубов, и договорился с революционными чартистами об одновременном выступлении в Дублине и Лондоне 29 мая, в день, когда ожидалось вынесение приговора Митчелу. Предполагалось, что освобождение Митчела явится сигналом к всеобщему восстанию. Но ранним утром 27 мая на улицы Дублина был выведен 10-тысячный английский гарнизон, а затем суд огласил приговор Митчеллу— 14 лет ссылки в Тасманию. Закованный в кандалы, сопровождаемый полком кавалерии, Джон Митчел был немедленно отвезен на судно, тут же отплывшее по назначению.
28 и 29 мая в Дублине произошли стихийные, разрозненные выступления, в рабочих кварталах появились баррикады. Но все выступления были быстро подавлены. Такие же неудачные выступления чартистов и ирландцев произошли 29 мая и в Лондоне.
Несмотря на неудачи майских выступлений и арест руководителя движения, оставшиеся на свободе ирландские демократы продолжали готовиться к восстанию. Вместо закрытого «Юнайтед айришмен» стала выходить новая газета, демонстративно названная в честь осужденного Митчела «Айриш филон» («Ирландский государственный преступник»). Чартистская «Норсерн стар» («Северная звезда») писала 29 июня 1848 г., что статьи в «Айриш филон» «более похожи на прокламации, издаваемы., в городе, из которого изгнаны вражеские войска, чем на статьи газеты, выходящей под королевской цензурой».
8 июля была опубликована большая статья Джемса Лалора «Кредо государственного преступника», в которой излагалась программа революционного крыла национального движения и критиковалось стремление официальных руководителей Конфедерации искать соглашения с британскими правящими кругами. Лалор заканчивал статью следующими словами: «Человечество еще станет хозяином земли. Право народа создавать законы — вот что вызвало первое великое современное землетрясение, скрытые колебания которого еще и сейчас чувствуются в глубинах общества. Право народив владеть землей — вот что вызовет следующее землетрясение».
Летом 1848 г. движение продолжало разрастаться, появлялись новые кубы, которые принимали названия, демонстративно свидетельствовавшие об их намерениях:
«Общество восстания», «Клуб государственного преступника», «Клуб 98-го года», «Клуб Эммета» и т.п. Из номера в номер газета печатала статьи Лалора, призывавшего крестьян к борьбе против лендлордов, к решительной битве за землю и свободу. Но и его выступлениям был скоро положен конец. В июле 1848 г. британские власти бросили тяжелобольного и почти ослепшего Лалора в каторжную тюрьму, где он и умер через год.
Кабинет министров принял экстренные репрессивные меры. С 24 июля были отменены гарантии личной безопасности (приостановлено действие Хабеас корпус акта). Начались массовые аресты, изымалось оружие. А совет Ирландской конфедерации все еще не решался начать открытую борьбу и посылал своих представителей в различные графства лишь «для выяснения обстановки».
Было очевидно, что в Дублине, куда прибыли из Англии новые контингента войск, любое выступление обречено на неудачу. Единственно возможным оставалось восстание в провинции. К этому решению совет Конфедерации пришел лишь после того, как стал известен приказ Дублинского замка об аресте всех официальных руководителей движения. В газетах были напечатаны приметы руководителей Конфедерации, за арест О'Брайена, Мигера, Диллона, Дохени и других была обещана большая награда. Только тогда было решено призвать народ к восстанию. Центром восстания был избран город Килкенни, удаленный от моря и недосягаемый для военных кораблей. Здесь восставшие могли рассчитывать на поддержку 4—5 тыс. вооруженных конфедератов из ближайших городов. Но время уже было упущено.
Пока совет Конфедерации колебался, на местах начались разрозненные выступления. В Каррике и Уэксфилде появились баррикады, и правительственные войска были вытеснены за город. Активная роль принадлежала городской бедною и рабочим. В ряде пролетарских кварталов Лимерика произошли столкновения с войсками. Однако это были отдельные, разрозненные вспышки.
О'Брайен, к которому стекались вооруженные конфедераты, переезжал из одного южного графства в другое. Тщетно некоторые члены совета пытались заставить его дать бой правительственным войскам, что послужило бы сигналом к общему выступлению. Но О'Брайен приказывал не нападать на английские войска и запрещал рубить деревья для баррикад без разрешения владельцев садов и парков.
В то же время высшее католическое духовенство, поддерживавшее Ассоциацию рипилеров, усилило свою агитацию против вооруженного восстания, воздействуя тем самым на религиозно настроенное крестьянство.
Руководители движения О'Брайен и его сторонники придерживались позиции, занимаемой ими с момента образования Ирландской конфедерации. Боязнь революционного выступления, стремление ограничить борьбу исключительно агитационными методами, неоднократные попытки заключить соглашение с той частью ирландской буржуазии и помещиков, которая находилась в союзе с английскими вигами, — таковы были характерные черты поведения официальных лидеров ирландских конфедератов. Они фактически отступили, как только дело дошло до решающего этапа движения. Последующие аресты и эмиграция лишили национальное движение его наиболее активной части.
Подавив восстание, английская полицейщина подвергла Ирландию «ограблению, осквернению, злодейским зверствам».
VIII. Аграрный переворот. Движение фениев Ирландия после 1848 г.
Социальное бедствие, обрушившееся на Ирландию в виде «великого голода», и политические потрясения, пережитые ею в 1848 г., глубоко отразились на положении страны в последующие годы. Ф.Энгельс, посетивший Ирландию в мае 1856 г., был поражен зрелищем всеобщей хозяйственной деградации и запустения, сочетавшихся с явными признаками полицейского произвола, социального, политического и духовного гнета, тяготевшего над ирландским народом. «Жандармы, попы, адвокаты, чиновники, дворяне-помещики в приятном изобилии, и полное отсутствие какой бы то ни было промышленности, так что трудно было бы понять, чем же живут все эти паразиты, если бы соответственную противоположность этому не являла собой нищета крестьян, — делился он своими впечатлениями с Марксом в письме от 23 мая 1856 г. — «Карательные мероприятия» видны повсюду, правительство суется во все; так называемого самоуправления нег и следа. Ирландию можно считать первой английской колонией, и притом колонией, которая, вследствие своей близости к метрополии, управляется еще непосредственно по старому методу...»
Однако ирландский народ не согнулся под тяжестью обрушившихся на него новых испытаний. Спад национально-освободительного движения оказался кратковременным.
Вскоре начался новый этап национально-освободительной борьбы. Этому содействовали экономические и социальные процессы, развернувшиеся в Ирландии с середины XIX столетия.
Аграрный переворот
Голод 1845—1847 гг., обескровивший население страны, привел к значительные демографическим сдвигам. Резко сократилась численность мелких арендаторов. Основа, на которой покоилась прежняя, и без того терпевшая кризис система кабальной нищенской аренды, была существенно подорвана. Эксплуататорские классы стали искать иные, более эффективные способы извлечения прибылей из своих ирландских владений) С другой стороны, с отменой хлебных законов (высоких пошлин на импорт заграничного зерна) в 1846 г. сбыт ирландского зерна на английском рынке утратил свои выгоды. Цены на зерно сильно понизились. В то же время резко возросли потребности в сырье для английский шерстяной и кожевенной промышленности, а также в мясных и молочных продуктах. Скотоводство становилось более перспективной и прибыльной отраслью сельского хозяйства для лендлордов и крупных арендаторов. В развитии его в Ирландии оказались заинтересованы и промышленные магнаты Англии, решавшие таким путем проблему дешевого сырья и понижения стоимости рабочей силы за счет удешевления массовых продуктов потребления.
В Ирландии начался интенсивный переход от мелкого земледельческого к крупному пастбищному хозяйству. Площади, отведенные под пшеницу, с 1849 по 1914 г. сократились с 697646 до 36913 акров, под овес — с 2061185 до 1028645 акров, под ячмень — с 290690 до 179824 акров. За это же время поголовье крупного рогатого скота увеличилось с 2771139 голов в 1849 г. до 5051645 в 1914 г., овец — с 1777111 голов до 3600581, naeiae — n 793463 ai 1303638, aiiaoiae ioeou — n 6328001 ai 26918749 штук.
Аграрный переворот был связан с переводом сельского хозяйства на новые, капиталистические рельсы. Процесс этот продолжался в течение всей второй половины XIX и начала XX столетия. Однако начальная его стадия, охватывавшая первые десятилетия этого периода, когда капиталистическая перестройка сельского хозяйства сопровождалась крутой ломкой старых социальных отношений, была особенно мучительной для крестьянских масс.
Колониальная Ирландия превращалась в скотоводческое ранчо метрополии путем концентрации земель в руках крупных землевладельцев за счет обезземеливания и фактического лишения средств к жизни целых поколений мелких арендаторов. В условиях аграрного переворота, подчеркивал Маркс, угнетение Ирландии английскими господствующими классами по существу приняло «истребительный характер», породив и более острые формы сопротивления.
Еще во время голода лендлорды использовали вынужденный уход бедняков в поисках пропитания для концентрации в своих руках заброшенных участков. Эта «очистка имений» еще более интенсивно продолжалась после голодных лет. Раньше к подобной практике лендлорды и земельные посредники прибегали в целях повышения платы или замены «строптивого» арендатора более покладистым. Теперь же она стала средством вытеснения непосредственных сельских производителей для того, чтобы заменить карликовое земледельческое хозяйство крупной скотоводческой экономией, а некоторую часть их самих превратить в наемных рабочих. Сгон арендаторов с земли нередко производился с помощью полицейских отрядов, сносивших жалкие жилища крестьян. Бывший арендатор и его семья в большинстве случаев сразу превращались в пауперов, так как все согнанные с земли не могли применить свой труд в пастбищном хозяйстве, а для скудной местной промышленности постоянно существовал избыток рабочих рук. Даже английская промышленность не обеспечивала занятость всей массы экспроприированных ирландцев, и для многих из них оставался единственный выход — переселиться за океан.
Массовая эмиграция из Ирландии, достигшая небывалых размеров уже в голодные годы, продолжалась и после этого. Лишь с мая 1851 по декабрь 1866 г. из Ирландии выехало свыше 1700 тыс. человек. Главный эмиграционный поток ирландцев направлялся в США и отчасти в Канаду. Уже в 1860 г. ирландцы составляли 38,9% всех эмигрантов в Соединенных Штатах Америки. Это была наиболее крупная из иммиграционных этнических групп.
Прибываете в США ирландские бедняки, лишенные средств для участия в освоении западных земель и, как правило, не имевшие технической квалификации, брались за любую, самую тяжелую работу. Их использовали в качестве землекопов при прорытии каналов, чернорабочих при сооружении железных дорог и на других стройках, портовых грузчиков, домашней прислуги, обслуживающего персонала гостиниц, питейных заведений, батраков на хлопковых плантациях Юга. Лишь немногим удавалось выбиться в ряды фермеров или городских буржуа средней руки. Сравнительно тонкий слой составляли эмигранты из ирландской интеллигенции — журналисты, адвокаты, преподаватели и т.д., многие из которых уезжали в Америку по политическим мотивам. Положение большинства ирландских переселенцев в США было крайне тяжелым. Возникавшие в крупных городах — Бостоне, Чикаго и т.д. — ирландские кварталы отличались особой скученностью и антисанитарией.
Проходившие в Америке суровую школу наемного труда, ирландцы не утрачивали связей со своей родиной. Многие из них продолжали жить ее интересами, сохраняя ненависть к угнетателям и стремясь внести свой вклад в борьбу за ее освобождение.
В результате эмиграции, сокращения рождаемости и ухудшения здоровья народа население Ирландии, возраставшее до середины XIX в., несмотря на всю тяжесть социальных условий, стало численно падать. Ирландия превратилась в одну из немногих (если не единственную) стран Европы с постоянной, систематической убылью населения. Общую динамику этого процесса выражают следующие данные, приведенные Марксом в I томе «Капитала»: в начале XIX в. в Ирландии проживало 5319867 человек, к 1841 г. численность ее населения достигла 8222664 человек, а к 1866 г. она упала до 5,5 млн., почти до уровня 1801 г. В 1911 г. в Ирландии оставалось всего 4390219 жителей — почти вдвое меньше, чем в 1841 г.
Аграрный переворот дал толчок расслоению крестьянства. В 1866 г. около 31800 зажиточных арендаторов (аренда свыше 100 акров земли) располагало 8209549 акрами, в то время как у 565828 остальных уцелевших еще к тому времени арендаторов земли было всего на 1/3 больше — 12110375 акров. Наблюдался и рост батрацкой аренды, что свидетельствовало о процессе формирования ирландского сельского пролетариата.
Образование и пополнение класса ирландской сельской буржуазии происходило и за счет разорения той части ирландского дворянства, которая не сумела приспособиться к новым условиям. Этому способствовали издававшиеся с 1849 г. акты о продаже обремененных долгами имений, согласно которым специальная палата производила продажу с аукциона имений задолжавших и неплатежеспособных помещиков. В результате часть дворянских земель перешла в руки представителей фермерской верхушки, а также ростовщических элементов — земельных посредников (мидлмэнов), ранее наживавшихся на сдаче земельных площадей в субаренду, а теперь начинавших обзаводиться собственным хозяйством. Однако эти новые земельные собственники составляли пока еще сравнительно небольшой слой сельской буржуазии. Ее главной массой являлись прежде всего зажиточные фермеры, арендовавшие крупные участки земли у аристократов.
Внутри класса лендлордов также происходили перемены. Ирландский сквайр прежнего типа, промотавшийся и обанкротившийся прожигатель жизни, сходил со сцены. Меньшую роль начинал играть и «отсутствующий лендлорд», т. е. проживавший в Англии крупный аристократ. На первый план среди крупных землевладельцев все больше выдвигался богатый помещик-скотовод, хозяйственный лендлорд.
Являясь формой капиталистического преобразования сельского хозяйства, аграрный переворот в ирландских условиях приобрел характер односторонней ломки аграрных отношений, сводившейся в основном к экспроприации мелких арендаторов. Крупное землевладение лендлордов, образовавшееся в результате колониального захвата ирландских земель, оказалось в целом непоколебленным, несмотря на частичный переход земельной собственности в руки местной сельской буржуазии. Аграрные преобразования не сопровождались ростом промышленного производства.
В Ирландии не существовало какой-либо крупной промышленности, за исключением судостроения, сосредоточенного в Белфасте. Но и эта отрасль долгое время развивалась на доиндустриальной основе, и лишь с 60-х годов XIX в. здесь стали строиться океанские суда из металлических конструкций. Располагая по меньшей мере 14 первоклассными по природным условиям гаванями, Ирландия обладала крайне примитивными портовыми сооружениями и торговым флотом, пригодным преимущественно лишь для каботажного плавания. Не многим лучше обстояло дело с железнодорожным транспортом, хотя потребность в дешевых перевозках скота стимулировала строительство здесь железных дорог. Их протяженность в 1867 г. составляла всего 1928 миль, менее 1/5 протяженности железнодорожной сети одной Англии, без Шотландии (10037 миль).
В легкой промышленности существенное развитие получило лишь производство льняных тканей, которые до середины XIX в. в основном изготовлялись кустарным способом. Только в 1850 г. появился первый механический ткацкий станок. Однако с тех пор число льноткацких фабрик стало быстро расти, главным образом в Ольстере, в районе Белфаста. В 1860 г. их насчитывалось уже 100, а в 1868 г. — 143 с 51 тыс. занятых на них рабочих. Зато жалким образом выглядели другие отрасли текстильной промышленности. Производство шерстяных тканей резко сократилось в результате английской конкуренции еще в начале XIX в. В 1868 г. во всей Ирландии работало всего 13 хлопчатобумажных фабрик с 4203 занятыми на них рабочими, в то время как в хлопчатобумажной промышленности Англии и Уэльса действовало 2405, а в Шотландии 131 фабрика; число рабочих в этой отрасли в Англии и Уэльсе достигало 357052, а в Шотландии — 39809 человек.
Однобоко развивалась ирландская пищевая промышленность. На первом месте здесь стояло пивоварение (знаменитая фирма Гиннеса) и спиртоводочное производство. Промышленная обработка продуктов скотоводства получила слабое развитие, преобладал вывоз, преимущественно в Англию, живого скота. Лишь в последней четверти XIX в. стало налаживаться производство бекона, появились крупные — частные и кооперативные — маслобойни.
Промышленное развитие Ирландии тормозилось вследствие потребности в привозном топливе (каменный уголь), оборудовании, во многих случаях и в сырье (металл, хлопок и др.), а также получения кредитов у английских банкиров. Экономическая зависимость Ирландии от английского капитала все время возрастала.
Развитие сельского хозяйства — главной национальной отрасли производства Ирландии — получило односторонний характер. Английские эксплуататорские классы отвели Ирландии, отмечал Маркс, единственную роль в хозяйственной жизни — роль «страны овец и пастбищ для Англии».
Не затронув основ аристократического землевладения, аграрный переворот не устранил тем самым и пережитков феодализма в ирландском аграрном строе. Давно назревшая радикальная аграрная реформа в Ирландии искусственно тормозилась английскими правящими кругами, задерживавшими падение полуфеодальных институтов, ставших историческим анахронизмом.
Борьба крестьян против сгона с земли
Ответом крестьянских масс на «очистку имений» было усиление их стихийного движения против лендлордов, земельных посредников и местных властей. В середине XIX в. оно продолжало развиваться в традиционных формах, восходящих ко временам деятельности «белых ребят». В различных местностях страны возникали небольшие тайные организации крестьян, использующие заговорщический ритуал. Посылались угрожающие письма лендлордам, распорядившимся произвести сгон арендаторов, управляющим, мидлмэнам и зажиточным арендаторам, обнаружившим готовность взять участки сгоняемых или согнанных с земли бедняков. По отношению к наиболее ненавистным лицам совершались акты народной мести. Число этих «аграрных преступлений» — террористических актов, поджогов усадеб и крупных ферм и т.д. — с середины XIX в. постоянно росло. Особенно часто мятежные крестьяне стали теперь прибегать к угону и калечению скота, принадлежавшего крупным скотоводам.
Большая часть этих крестьянских тайных обществ действовала под именем «риббонитов» (от слова «ribbon» — лента зеленого цвета, которую они прикрепляли к одежде). Некоторые из них носили клички «белоногие», «черноногие», «люди капитана Скалы», «люди капитана Лунный свет» угрожающие предупреждения лендлордам в этих двух случаях подписывались: «кэптн Рок», «кэптн Мунлайт»).
При всей своей примитивности и локальной ограниченности крестьянские тайные организации сыграли важную роль в развертывании революционного движения в Ирландии. Они поддерживали традиции активного протеста среди ирландского крестьянства, что способствовало в дальнейшем участию крестьян в массовой борьбе
Попытки решить аграрный вопрос конституционным путем. Лига защиты прав арендаторов
Пережитки докапиталистических отношений в аграрном строе Ирландии, неограниченный произвол крупных землевладельцев и юридическая беззащитность арендаторов мешали как буржуазным элементам деревни и города, так и зажиточным фермерам-арендаторам. Стремясь устранить эти препятствия для «свободного» развития капитализма, некоторые ирландские деятели давно вынашивали планы аграрной реформы. При этом сторонники политики умиротворения видели в аграрных преобразованиях буржуазного толка средство предотвращения революционной вспышки.
В начале августа 1850 г. в Дублине группой ирландских политических деятелей была основана Лига защиты прав арендаторов. Главным ее организатором был Чарлз Гаван Даффи, в прошлом видный деятель радикальной группы «Молодая Ирландия», редактор патриотического органа «Нация», издание которой он возобновил после событий 1848 г. Однако если и ранее Даффи принадлежал к умеренным элементам, не одобрявшим революционные методы борьбы за независимость Ирландии, то теперь он окончательно ограничил задачи ирландского движения частичными преобразованиями англоирландских отношений. Достичь этого Даффи надеялся путем создания в английском парламенте фракции ирландских «независимых депутатов», которая, используя соперничество между правящими партиями, добилась бы проведения соответствующих реформ.
Аграрная программа Лиги отвечала прогрессивным в ирландских условиях буржуазным принципам перестройки аграрных отношений Она сводилась к требованиям, во-первых, запрещения произвольного расторжения арендных договоров лендлордами, увеличения срока аренды (в Ирландии нередко он равнялся всего одному году), выплаты компенсации за мелиоративные работы при аннулировании аренды или отказа продлить ее землевладельцами, во-вторых, установления «справедливой», основанной на определенной стоимостной оценке земли арендной платы, в-третьих, признания за арендатором права передавать аренду путем свободной продажи. Эти требования, получившие известность как программа «три F» — «fixity of tenure» (прочность аренды), «fair rent» (справедливая арендная плата) и «free sale» (свободная продажа или отчуждение в другой форме участков арендаторами), — были поддержаны широкими кругами ирландского крестьянства. За них высказались не только католики-арендаторы, но и протестантские арендаторы Ольстера, имевшие много случаев убедиться в том, что и «ольстерский обычай» далеко не всегда гарантирует мелких фермеров от хищнических посягательств лендлордов.
Либеральная половинчатость руководителей Лиги сказалась прежде всего в применении тех тактических средств, с помощью которых они пытались провести программу в жизнь. Главные усилия были сосредоточены на участии в избирательной кампании. Лига готова была войти в контакт с кандидатами любой политической ориентации, обязывавшимися содействовать проведению аграрной реформы. На этой платформе она пошла на сближение с последышами обанкротившегося правого крыла рипплеров, с лидерами Ассоциации защиты католиков (адвокатом Кьоу, банкиром Садлером) — организации, в целом совершенно чуждой ее целям Последняя была создана клерикальными буржуазно-помещичьими кругами и католическим духовенством, поддерживавшими притязания папы Пия IX назначать по своему усмотрению католических епископов для Британских островов.
На выборах 1852 г. Лига добилась известных успехов. Многие ирландские депутаты были избраны главным образом голосами ее сторонников В парламент прошел и сам Даффи В палате общин свыше 40 ирландских депутатов образовали так называемую независимее оппозицию, не примыкавшую ни к тори, ни к пилитам (отколовшейся от тори группе сторонников уступок промышленной буржуазии), ни к вигам. В декабре 1852 г, присоединившись к противникам торийского министерства Дерби—Дизраели, ирландская оппозиция способствовала его падению. Создалась ситуация, при которой голосами ирландцев можно было опрокинуть любой однопартийный кабинет. Это давало Даффи и его приверженцам надежду на проведение нового аграрного билля об урегулировании отношений между лендлордами и арендаторами.
Однако союз Лиги с ирландскими клерикальными парламентариями оказался непрочным. Правящим кругам Англии удалось нейтрализовать верхушку ирландской фракции («ирландской бригады», как ее продолжали называть). Кьоу, Садлер и другие были подкуплены назначением на второстепенные, но выгодные посты в коалиционном (пилиты и виги) кабинете Абердина «Независимая оппозиция» оказалась расколотой. Аграрный билль, и без того урезанный по сравнению с программой Лиги, подвергался пересмотру в интересах лендлордов на каждой парламентской инстанции, а после ряда проволочек был сдан в архив.
В то же время католические пастыри Ирландии, возглавляемые назначенными папой на высшие духовные должности ультрамонтанами, стали всемерно разжигать распри между католиками и протестантами. Католической иерархии вторили Кьоу, Садлер и другие политические дельцы, прозванные в народе «духовым оркестром римского папы». Главари реакционных протестантских организаций вроде магистра «Ордена оранжистов» отвечали антикатолической истерией. При этом как католические, так и протестантские реакционеры яростно обрушились на Лигу защиты прав арендаторов.
Сторонники Лиги отвечали разоблачениями продажности и предательства лидеров «ирландской бригады» На дополнительных выборах 1853 г. им удалось провалить кандидатуру Садлера. Однако основные цели Лиги не были достигнуты. Отчаявшись добиться хотя бы умеренной аграрной реформы, Даффи в 1855 г. сложил с себя парламентские полномочия и уехал в Австралию. Небольшая группа его сторонников в палате окончательно распалась в 1859 г.
Движение фениев
С конца 50-х годов в национальном движении Ирландии вновь возобладали революционные элементы. Эти сдвиги были обусловлены прежде всего аграрным переворотом и его влиянием на социальную обстановку в стране. Претерпевал изменение социальный состав участников национально-освободительной борьбы. Все более активную роль в ней начинали играть радикальные и демократические слои: мелкобуржуазная интеллигенция (учителя, журналисты, конторские служащие), рабочие, ремесленники и мелкие торговцы городов, а в деревне — батрацкие и полубатрацкие элементы. Именно на эти общественные силы опиралось движение фениев.
Инициаторами его были молодые участники революционных событий 1848 г., принадлежавшие к радикальному крылу Ирландской конфедерации. В противовес некоторым амнистированным деятелям 1848 г. (например, Смиту О'Брайену и др.), которые отреклись от идеи национально-освободительной революции, представители революционной молодежи не оставляли мысли о возобновлении борьбы за освобождение своей родины с оружием в руках. Одним из инициаторов возрождения революционного движения стал сын банковского клерка из Килкенни Джеймс Стефенс. 24-летним юношей он принял участие в восстании 1848 г., был ранен в схватке с солдатами и едва избежал ареста. Распространение слухов о его смерти и инсценировка похорон, устроенная отцом, помогли ему скрыться. Вместе с другим повстанцем, учителем Майклом Дохени, он в течение нескольких месяцев тайно жил в Ирландии, а затем эмигрировал во Францию. В Париже Стефенс сошелся с Джоном О'Махони, революционно настроенным ученым-кельтологом. Оба считали, что причиной поражения восстания 1848 г. являлось отсутствие у ирландцев политической военизированной организации. В создании такой организации по образцу французских, в том числе бланкистских, и итальянских тайных революционных обществ они видели необходимое условие успешной борьбы за независимость.
Дохени и О'Махони вскоре уехали в США с целью наладить революционную работу среди ирландских эмигрантов. Стефенс осенью 1853 г. совершил длительную поездку по Ирландии, подготавливая почву для основания революционной организации и вербуя сторонников. Разработанный им план предусматривал создание военизированной и строго законспирированной системы. Всем руководителям присваивались воинские звания — от сержанта до полковника, старший назначал нижестоящего. Члены организации приносили присягу. Имена их засекречивались: они должны были фигурировать под условной латинской буквой.
Стефенс и его соратники опирались на уцелевшие кое-где после распада Ирландской конфедерации местные клубы. Одним из первых шагов в этом направлении было превращение в 1856 г. литературного клуба в Скиберине (графство Корк в южной провинции Манстер) в тайное общество «Феникс». Название символизировало стремление возродить революционную борьбу.
Во главе его стал один из будущих руководителей фениев — Джеримая О'Донован, прозванный Россой (по названию его родного городка и цвету огненно-рыжих волос). Осенью 1858 г. общество «Феникс» было выдано полиции местным священником, узнавшим о его существовании на исповеди. Последовали аресты и судебный процесс. Один из лидеров был приговорен к десяти годам каторжной тюрьмы. Осужден был и О'Донован, но в результате общественного протеста в 1859 г. освобожден из тюрьмы.
Тем временем в США уже в 1854 г. была основана «Ассоциация памятника Эммету». Под «памятником», согласно предсмертной воле ирландского патриота, подразумевалось завоевание независимости Ирландии. К 1858 г. как в США, так и в самой Ирландии окончательно оформилась организация фениев. Кличка «фении» вела свое происхождение от легенд о воителях древней Ирландии, составлявших дружину героя ирландского эпоса Финна Мак-Кала. В ирландских анналах и памятниках древнего права фениями назывались вольные члены септов и кланов. В документах организации первоначально отсутствовало какое-либо официальное название. Говорилось о «нашем движении», «обществе», «братстве». Только в середине 60-х годов утвердилось наименование Ирландское революционное братство, сокращенно ИРБ. Многие участники движения расшифровывали эти буквы как Ирландское республиканское братство.
Хотя американских и ирландских фениев объединяла общая цель — освобождение Ирландии, в характере и формах их деятельности имелись существенные различия. У ирландской и американской ветвей Фенианского братства было по существу самостоятельное руководство. «Главным центром» американских фениев являлся О'Махони Стефенс признавался американскими фениями «главной исполнительной властью», «верховным организатором ирландской нации» и формально по своему положению ставился выше О'Махони. Но на деле соподчинение отсутствовало. В условиях США деятельность фениев была в значительной мере легальной. Они устраивали публичные собрания и митинги, созывали съезды, обсуждали многие свои дела в печати. Главной задачей они считали содействие освобождению Ирландии путем сбора денежных средств на нужды революционного движения, снабжения его участников оружием, подбора военных кадров. В Ирландии же фении действовали в основном подпольно. Непосредственно готовя восстание, они проводили секретное военное обучение, устраивали тайные военные сборы, нередко под видом присутствия на скачках, футбольных матчах и т.п , приобретали огнестрельное и изготовляли холодное оружие Большое значение придавалось вербовке в организацию военных ирландского происхождения Стефенсу и его соратникам удалось создать секции среди ирландцев, проживавших в Англии и Шотландии. В свою очередь американские фении распространили свою агитацию на ирландских эмигрантов в Канаде.
Структура ирландской организации фениев (окончательно она сложилась в начале 60-х годов) была сугубо конспиративной. Глава ее, Стефенс, был наделен диктаторской властью. Совет при нем состоял из семи «провинциальных центров» (для четырех провинций Ирландии, Северной и Южной Англии и Шотландии). «Провинциальным центрам» подчинялись «окружные центры». Первичной ячейкой являлся кружок из десяти человек. Кружки были связаны между собой только через руководителей. Для борьбы с провокаторами и предателями позднее был учрежден особый Комитет общественной безопасности. Специальные организаторы ведали «фабриками оружия», изготовлявшими по преимуществу пики, и мастерскими взрывчатых веществ
Осенью 1858 г. Стефенс прибыл в США. Его пятимесячная пропагандистская поездка по различным штатам имела значительный успех. Однако Стефенсу не удалось вовлечь в ряды фенианского руководства таких ветеранов освободительной борьбы, как Мигер и Митчел (последний бежал в Америку с тасманийской каторги). Оба революционных деятеля отнеслись с недоверием к заговорщическим планам фениев.
Тем не менее известную поддержку их движению они оказали. Митчел, находясь впоследствии в Париже, выполнял некоторые их поручения, Мигер возглавил ирландскую бригаду в период Гражданской войны в США, состоявшую почти сплошь из фениев.
Когда в апреле 1861 г. началась эта грандиозная, продолжавшаяся до весны 1865 г. битва прогрессивных сил американского народа против рабовладельческой системы южных штатов, тысячи ирландцев пошли добровольцами в армию Севера. Были сформированы специальные ирландские подразделения. Некоторая часть проживавших на территории юга ирландцев была мобилизована в армию Южной конфедерации или завербовалась в нее, поддавшись демагогической пропаганде южан. Но независимо от того, на чьей стороне им довелось воевать, ирландские участники Гражданской войны стремились использовать приобретенный военный опыт для будущей борьбы за освобождение своей родной Ирландии. Фении надеялись, что дипломатические осложнения между правительством Линкольна и английскими правящими кругами, оказывавшими всяческую поддержку южным мятежникам, перерастут в военный конфликт, и это создаст благоприятные условия для вооруженного выступления в самой Ирландии.
В годы Гражданской войны агитация американских фениев за национальное освобождение Ирландии неустанно продолжалась. По их инициативе была проведена и публичная манифестация в самой Ирландии. Поводом послужила смерть весной 1861 г. в Сан-Франциско участника ирландского восстания 1848 г. Теренса Белью Мак-Мануса. Фении решили перевезти его останки в Ирландию и организовать там торжественные похороны. Гроб с прахом Мак-Мануса в середине сентября с побережья Тихого океана был доставлен в Нью-Йорк, а затем на специально зафрахтованном судне привезен в конце октября в Корк. Здесь, несмотря на противодействие католического духовенства, обрушившегося с церковными проклятиями на участников тайных обществ, он был провезен по всем главным улицам города и отправлен поездом в Дублин. По дороге на всех станциях собирались толпы людей, многие приходили с оружием. 10 ноября 1861 г. состоялись похороны Мак-Мануса на Гласневинском кладбище в Дублине. За гробом шло не менее 5000 фениев.
Стремление придать движению более массовый характер отразилось на съезде американских фениев, созванном в октябре 1863 г. в Чикаго. Съезд открыто объявил целью движения провозглашение независимой Ирландской республики. Был даже утвержден ее государственный флаг. В структуру организации вносились известные демократические элементы. «Главный центр», пользовавшийся ранее неограниченными полномочиями, подлежал теперь избранию съездами. Наряду с ним съезд избрал полноправный Центральный совет. В 1865 г. на съезде в Филадельфии была сделана попытка построить фенианскую организацию по образцу государственного устройства США, но вскоре от этой идеи американские фении отказались.
В 1865 г. в США действовало 613 местных организаций фениев, насчитывавших в целом около 184000 членов. Внутри движения, однако, продолжали жить традиции заговорщических обществ, нашедшие здесь выражение в тяготении к авантюристическим тактическим формам борьбы. О'Махони и его сторонникам, больше других склонявшимся к агитации в массах, противостояли «люди действия», не считавшиеся с обстановкой и требовавшие немедленных военных акций.
В самой Ирландии по-прежнему преобладали заговорщические тенденции, хотя объективное развитие движения нередко побуждало его лидеров искать пути обращения к массам.
Таким образом, к середине 60-х годов фенианство окончательно сложилось как политическое течение. В социальном отношении оно не было однородным, объективно выражая чаяния наиболее радикальных элементов национальной буржуазии, и в первую очередь мелкобуржуазных слоев ирландского города и деревни, а также не отделившегося еще тогда от них ирландского пролетариата.
Фении выступили знаменосцами борьбы за требование, в котором в то время концентрировались интересы всех прогрессивных классов ирландской нации, а именно полного освобождения Ирландии от господства английских землевладельцев и капиталистов. Как мелкобуржуазные революционеры народнического толка, фении не отличались четкостью и выдержанностью идейных позиций. Им в той или иной степени были свойственны национальная ограниченность, политические блуждания, догматизм и узость в выборе тактических средств борьбы. Не все лидеры движения ясно представляли себе будущее политического устройства независимого ирландского государства. Существовал даже проект провозглашения Ирландии монархией во главе с французским маршалом Мак-Магоном в качестве основателя национальной династии. В брошюре «О будущем ирландском государстве» (1863 г.) Стефенс склонялся к введению президентской республики с пожизненным президентом. Однако большинство фениев стояли за перенесение на ирландскую почву более демократичных республиканских учреждений США.
Одним из проявлений национализма фениев было индифферентное отношение к борьбе английского рабочего класса за радикальную парламентскую реформу, от которой не могла не выиграть и Ирландия. Здесь фении отошли от традиции ирландского революционного демократа Митчела, понимавшего значение союза борцов за независимость Ирландии с английскими чартистами. Отсутствовала у фениев и разработанная программа по аграрному вопросу, хотя провозглашенное ими требование ликвидации английского господства объективно открывало путь к революционным преобразованиям в аграрном строе. Весьма затрудняла создание массовой базы движения и заговорщическая тактика руководителей фениев.
И тем не менее, несмотря на все его слабости, движение фениев явилось важной ступенью в развитии национально-освободительной борьбы ирландского народа. Фении вновь, после поражения восстания 1848 г., направили национальное движение в революционное русло, доказав порочность либеральной половинчатости. Своей деятельностью они способствовали также размежеванию с клерикальными элементами. Достижением фениев было создание революционной организации, приспособленной к действиям в нелегальных условиях.
Характеризуя сильные стороны фенианства, Маркс указывал на его связь с социальным протестом ирландского крестьянства против сгона с земли. Именно поэтому движение фениев «пустило корни в народных массах, в низших классах». Маркс отмечал также антиклерикальные тенденции движения фениев, его разрыв с соглашательским парламентаризмом о'коннеловского типа, республиканские устремления, широкую сферу его распространения, охватывающую Ирландию, Америку и Англию.
«Ирландский народ». Репрессии против фениев
С 28 ноября 1863 г. в Дублине начала выходить газета «Айриш пипл» («Ирландский народ»). Ее издание свидетельствовало о том, что, несмотря на заговорщическую атмосферу, руководители движения почувствовали потребность открытого общения с массами через печать. В США фении располагали рядом органов печати. Налаживание же регулярного выпуска легальной революционной газеты в Ирландии, где английские власти поддерживали полицейский режим, требовало значительно больших усилий и способностей. В редакционный штаб вошли видные лидеры фенианского движения. Главным редактором официально числился Стефенс, но вскоре руководство ее фактически сосредоточилось в руках остальных редакторов — Томаса Кларка Лаби, Джона О'Лири, Чарлза Джозефа Кикема. Административными делами ведал О'Донован Росса. Редакция «Ирландского народа» выполняла не только издательские функции. Она сделалась по существу одним из руководящих центров фениев, организатором их конспиративных совещаний, хранительницей архива, в ее помещении находился даже один из тайных складов оружия.
Статьи, публиковавшиеся в газете, отражали программные и тактические принципы движения фениев. Они показывали, что их требование установления независимой Ирландской республики имело социальную подоплеку. «Ирландский народ» обличал не только политическое, но и социальное угнетение ирландских масс, систему лендлордизма. Сгон арендаторов с земли, подчеркивала газета, является результатом заговора правительства и крупных землевладельцев, грозящего Ирландии национальной катастрофой.
Через многие номера проводилась мысль о завоевании независимости революционным путем как единственном способе избавления ирландского народа от социальных бедствий. У Ирландии «больше нет другого выбора либо искоренение, либо свобода», — говорилось в статье «Сейчас или никогда», напечатанной 12 декабря 1863 г. Позднее газета писала: «Наша прекрасная и плодородная земля превратится в иноземную пастбищную ферму, а остатки нашей нации станут рассеянными по всему миру бродягами и париями, если с английским господством над Ирландией не будет покончено. Революция— вот наша единственная надежда». Никакие реформы, проводимые английским парламентом, никакие аграрные билли не смогут прекратить обезземеление ирландских крестьян и создать условия для развития ирландской промышленности, разоряемой английской конкуренцией, — указывала газета 19 декабря 1863 г. в статье, автором которой был Лаби. Вообще, подчеркивал он, добиваться улучшений для Ирландии при сохранении английского господства — значит ставить телегу впереди лошади. Любой акт, проведенный чужеземным законодательством, неизбежно будет надувательством. Утвердить крестьянскую собственность в Ирландии может только независимый ирландский законодательный орган. Нельзя ждать освободительных актов и от местных капиталистов и лендлордов. «Это — иноземный гарнизон в нашей стране, существование которого служит преградой для ее процветания... Всякая попытка сделать из них ирландских националистов столь же рациональна и практически осуществима, как попытка заставить гиену играть роль комнатной болонки».
В то же время расплывчатый, недифференцированный подход фениев к самому понятию «народ», вера в чудодейственную силу крестьянской парцеллы свидетельствовали о мелкобуржуазной природе их мировоззрения.
На страницах «Ирландского народа» фении вели страстную полемику с представителями ирландского либерального конституционализма, в частности с А.-М.Салливаном, Диллоном, Смитом О'Брайеном, который, кстати, публично раскаялся в своем участии в революции 1848 г. В ответ на обвинения своих оппонентов в приверженности к насилию фении разоблачали методы парламентского лавирования либералов, доказывали несостоятельность этой тактики на примере провала Лиги защиты прав арендаторов.
Разумеется, в ориентации фениев исключительно на вооруженное восстание в известной мере проявился сектантский отказ от использования других средств борьбы за независимость, в том числе парламентской трибуны, а также непонимание того, что выбор тактических средств определяется конкретной ситуацией. Однако в такой момент, когда национальное движение особенно страдало от конституционных иллюзий, от деморализующего влияния соглашательского курса либералов, пропаганда фениями революционного образа действий, их идея национальной революции имели весьма позитивное значение.
Газета «Ирландский народ» опровергала инсинуации в адрес фениев ирландского высшего духовенства, разоблачая его псевдопатриотизм. В то же время фении заявляли о своей верности католической религии. Это религиозное чувство иногда увлекало ирландских революционеров на ложный путь. Некоторые из них, например, осудили гарибальдийцев за то, что их действия угрожали светской власти римского папы. В 1871 г., находясь в США, О'Донован Росса неодобрительно отозвался о парижских коммунарах, главным образом за расстрел — в ответ на зверства версальцев — нескольких заложников, в том числе парижского архиепископа. В целом же фении проявляли солидарность с революционным движением других стран, особенно с борцами за национальную независимость. В 1863 г. «Ирландский народ» горячо приветствовал участников польского восстания.
Революционный тон газеты, ее большой тираж (до 30 тыс. экземпляров) чрезвычайно обеспокоили английские власти. Полицейская акция против нее была подготовлена с помощью провокаторов, одному из которых, учителю Наглу, удалось в качестве служащего проникнуть в издательский аппарат.
В ночь с 15 на 16 сентября 1865 г. полиция ворвалась в помещение редакции, конфисковав все ее имущество. В Дублине, а вслед за тем в Корке были произведены массовые аресты фениев. Лаби, О'Лири, О'Донован Росса оказались за решеткой. Через два месяца в предместье Дублина был арестован Стефенс, а вместе с ним и Кикем. Процесс над лидерами фениев был назначен на конец ноября 1865 г. Но за два дня до предстоящего открытия судебных заседаний Стефенс совершил побег из Ричмондской тюрьмы, среди надзирателей которой фении имели своих сторонников.
Судебная расправа с остальными арестованными фениями не замедлила последовать. Председателем суда, начавшего 2 декабря 1865 г. рассмотрение дела редакторов и сотрудников «Ирландского народа», был бывший лидер «ирландской бригады» Кьоу. В качестве одного из свидетелей выступал предатель Нагл. Несмотря на блестящую защиту, проведенную адвокатом Исааком Баттом, будущим основателем Лиги гомруля, все обвиняемые были осуждены как государственные преступники. Тот же состав суда особо рассматривал дело О'Донована Россы, отказавшегося от адвоката. На суде Росса применил обструкцию, которой позднее ирландские деятели стали широко пользоваться в парламенте. Судьи и присяжные были прямо-таки взбешены поведением обвиняемого, часами невозмутимо зачитывавшего протоколы Чикагского съезда фениев, различные документы, статьи из «Ирландского народа», в том числе те, в которых разоблачались неблаговидные поступки в прошлом председателя суда. Росса устроил настоящий допрос «свидетелю» Наглу, изобличив его как платного агента полиции. Суровость приговоров фениям ошеломила даже английскую публику. О'Донован Росса был приговорен к пожизненному заключению в каторжной тюрьме, Лаби и О'Лири — к 20 годам, Кикем — к 15 годам, остальные — на сроки от 10 до 2 лет тюремного заключения.
Восстание 1867 г.
Одним из последствий разгрома «Ирландского народа» было усиление сектантско-авантюристических тенденций в фенианском движении. Сторонники немедленного восстания стали все больше оттеснять наиболее трезвых руководителей. Усилились разногласия среди американских фениев. У.-Р.Роберте и другие «люди действия» выдвинули план вторжения в Канаду с целью спровоцировать войну между Англией и США. О'Махони решительно возражал против этого плана. В Фенианском братстве в Америке произошел раскол. Однако и сам О'Махони санкционировал другое авантюристическое предприятие — попытку высадки на расположенном у северовосточного побережья США острове Кампо-белло (находился в частном владении) и провозглашения на его территории Ирландской республики с дальнейшим использованием острова как базы для военно-морских операций против Англии. Посланная в Кампо-белло в апреле 1866 г. экспедиция фениев потерпела полную неудачу.
«Партия Робертса» в свою очередь в конце мая 1866 г. отправила отряд вооруженных фениев во главе с молодым офицером О'Нилом в Канаду. Отряд перешел границу в районе Ниагары у Буффало. Фении захватили пограничный военный форт, перерезали телеграфные провода и разрушили железнодорожный мост, чтобы затруднить передвижение канадским гарнизонам, и даже нанесли поражение высланному против них усиленному батальону. Но приближение новых частей противника заставило отряд, не имевший артиллерии и достаточных боеприпасов и не дождавшийся подкреплений, спешно отступить на американскую территорию, где участники экспедиции были арестованы местными властями.
Провал этой авантюры не помешал сторонникам Робертса предпринять в мае 1870 г. и в апреле 1871 г. новые попытки вторгнуться на канадскую территорию, окончившиеся столь же безуспешно.
Идею освобождения Ирландии путем военного набега на Канаду не разделяли даже многие сторонники немедленных действий. Они жаждали начать вооруженную борьбу на самой ирландской почве. От Стефенса требовали ускорить выступление. Особенно настаивали на этом прибывшие еще в 1865 г. в Ирландию офицеры — участники Гражданской войны. Среди них выделялся Томас Келли, один из организаторов побега Стефенса из Ричмондской тюрьмы. В начале 1866 г. Стефенсу с большим трудом удалось добиться перенесения срока восстания на три месяца. Но вскоре со стороны правительства последовал новый удар, расстроивший планы фенианского руководства. 17 февраля 1866 г. в Ирландии был отменен Хабеас корпус акт. Снова начались повальные аресты участников движения Ненадежные воинские части, подозреваемые в связях с фениями, были выведены из Ирландии.
В мае 1866 г Стефенс вновь приехал в США с целью восстановления единства среди американских фениев Ему не удалось ликвидировать раскол, но с помощью Келли он добился известного сплочения сторонников «ирландского варианта» восстания. Сам он сменил ушедшего в отставку О'Махони на посту «главного центра» и в американской организации. Однако неуверенность Стефенса в успехе восстания, его стремление отложить его вызывали растущее недовольство военных руководителей 21 декабря 1866 г. произошло бурное объяснение, в результате которого на следующий же день Стефенс был смещен. Руководство подготовкой восстания целиком сосредоточилось в руках Келли, ставшего «главным центром», и других военных.
Восстание было назначено на 11 февраля 1867 г. План его был разработан с помощью французского республиканца Гюстава Клюзере, будущего военного делегата Парижской коммуны. Предусматривалось одновременное выступление в ряде графств Ирландии, образование подвижных повстанческих отрядов, базирующихся в неприступных местностях, развертывание партизанской войны, пока какое-нибудь международное осложнение или помощь со стороны американского флота не позволят перейти к военным действиям более крупного масштаба. В случае если повстанцам удалось бы образовать крупное воинское соединение, Клюзере выразил согласие его возглавить. Сигналом к восстанию должны были послужить захват арсенала в Честерском замке (Северо-Западная Англия) и быстрая доставка оттуда оружия к берегам Ирландии.
Однако подготовка этой операции и дальнейшие намерения фениев стали известны английским властям через провокатора Коридона, и охрана Честерского замка была усилена. Собравшиеся для нападения на него фении вынуждены были поспешно скрыться Руководители ре шили перенести срок выступления на 5 марта, но это решение не удалось довести до сведения всех местных организаторов восстания, и в графстве Керри, например, оно было поднято преждевременно. Здесь отряд фениев совершил успешное нападение на помещение береговой охраны и на полицейский патруль. Однако, не получив известий о выступлении в других местах, фении рассеялись.
Поскольку у фениев не было прочных связей с массами, их выступление 5 марта 1867 г не вызвало широкого отклика среди населения Им не удалось создать крупные повстанческие отряды, действовавшие по общему плану Восстание свелось к разрозненным, локальным вооруженным выступлениям в 11 восточных и южных графствах, в том числе в графствах Дублин, Килдар, Килкенни, Уотерфорд, Типперэри, Клер, Лимерик и Корк Восставшие захватили несколько полицейских казарм и участков. В графстве Лимерик им даже удалось на короткое время овладеть г.Киллмалок. Но существенных результатов повстанцы не достигли. Во многих местах их атаки были отбиты полицией и войсками. Многие из участников восстания были схвачены, некоторым удалось избежать ареста.
Спустя месяц после подавления восстания, 12 апреля, у западного побережья (графство Слайго) появилась бригантина «Джолимер», в пути из Америки переименованная в «Надежду Ирландии», с оружием для повстанцев. Однако выгрузить оружие не удалось, а высадившихся нескольких американских фениев власти арестовали.
Расправа с повстанцами была суровой. Из 169 арестованных только 7 было помиловано. Больше половины из них были приговорены к долгосрочной каторге, остальные — к заключению в тюрьмах.
«Манчестерские мученики»
После поражения восстания в фенианской организации усилились разброд и разногласия. Пытаясь их преодолеть, собравшийся в начале сентября 1867 г. съезд в Кливленде решил предложить пост председателя Фенианского братства Митчелу, который отказался его принять, осудив заговорщическую тактику фениев В Ирландии и Англии попытки восстановить единство предпринимал Келли, прибыв с этой целью в Ланкашир, где проживало много ирландцев. 11 сентября 1867 г. он был вместе со своим помощником Тимоти Дизи схвачен полицией в Манчестере
18 сентября, днем, когда тюремная карета, в которой среди других заключенных находились Келли и Дизи, проезжала, возвращаясь из следственного полицейского суда в тюрьму, под железнодорожным мостом, группа вооруженных фениев совершила на нее нападение. Обратив в бегство охрану, фении освободили заключенных. Взламывая дверь, один из участников нападения выстрелил в замочную скважину. Пуля смертельно ранила находившегося внутри сержанта полиции.
Власти города начали настоящую охоту на фениев. В Манчестере и окрестностях хватали всех заподозренных. За несколько дней было арестовано свыше 50 человек. 26 заключенных, среди которых преобладали ирландские рабочие, были преданы суду по обвинению в предумышленном убийстве и мятеже.
Масштабы репрессий, явная пристрастность полицейских и судебных властей вызвали сочувствие к фениям радикальных кругов. Защиту обвиняемых взяли на себя несколько известных своим свободомыслием английских адвокатов. Готовность выступить защитником выразил бывший лидер левого крыла чартизма Эрнест Джонс, не раз солидаризировавшийся с угнетенной Ирландией.
28 октября началось слушание дела, а 13 ноября был объявлен приговор. Из 26 обвиняемых пятеро — Уильям Филипп Аллен, Майкл Ларкин, Майкл О'Брайен, Эдвард Кондон и Томас Мегвайр были приговорены к смертной казни, семеро — к каторжной тюрьме, остальные либо к менее длительным срокам тюремного заключения, либо оправданы.
Генеральный Совет Первого Интернационала охарактеризовал приговор как акт «политической мести». На суде так и не было доказано, кем был произведен роковой выстрел, случайно убивший полицейского сержанта. Один из приговоренных, Ларкин, вообще не участвовал в нападении на тюремную карету. И тем не менее, несмотря на многочисленные протесты против готовящегося политического убийства, высшие судебные инстанции помиловали только Мегвайра; Кондону, как подданному США, по ходатайству американских властей заменили смертную казнь пожизненным заключением. Для остальных смертный приговор был оставлен в силе.
23 ноября 1867 г. состоялась публичная казнь. Эшафот был установлен на стене тюрьмы перед площадью, на которой собралась большая толпа народа. И на суде
И во время казни осужденные держались с редким мужеством. В своих предсмертных письмах они заявили, что готовы умереть во имя освобождения своей родины. «Я уверен, — гневно сказал на процессе О'Брайен, — что моя кровь с умноженной во сто крат силой падет на тиранов, считающих уместным подобный акт насилия».
Реакция общественного мнения на казнь была чрезвычайно бурной. В Ирландии был объявлен национальный траур. Повсюду устраивались панихиды, митинги, манифестации. Особенно внушительная демонстрация была организована 8 декабря 1867 г. в Дублине. Под звуки траурного марша процессия в 60 тыс. человек провезла через весь город по заполненным народом улицам три пустых гроба.
Манчестерская трагедия пробудила сочувствие к борцам против угнетения Ирландии и среди широких слоев английского народа. Однако сами фении не воспользовались наметившимся переломом в настроении английских масс. Движение фениев все больше направлялось их лидерами на путь, далекий от массовой борьбы. Их деятельность стала сводиться к организации диверсионных и террористических актов.
13 декабря 1867 г. группа фениев произвела взрыв в стене лондонской Клеркенуэллской тюрьмы, чтобы дать возможность совершавшим в это время прогулку ирландским заключенным бежать через пролом. Взрыв большой силы повредил и расположенные поблизости постройки. Несколько человек было убито, около 120, в том числе женщины и дети, получили ранения. Но побег заключенных не удался, так как предупрежденное тюремное начальство не выпустило в этот день узников на дневную прогулку. Клеркенуэллская акция нанесла ущерб фенианскому движению. Она дала пищу для неистовых выпадов против фениев буржуазной печати.
Движение за амнистию ирландским заключенным
Энергия масс, пробуждению которой способствовали фении, искала выхода в более эффективных формах проявления народного недовольства. Одной из таких форм сделалась массовая кампания за амнистию ирландским заключенным, распространившаяся и на Англию. В течение нескольких лет в различных городах созывались собрания и митинги, выдвигавшие требования освобождения ирландских революционеров. Производились сборы средств в пользу заключенных и их семей. В печати и на собраниях распространялись сведения о тяжелых условиях, в которых находились узники, об обращении с ними как с закоренелыми уголовными преступниками. В многочисленных петициях от правительства требовали назначения комиссии для расследования положения в тюрьмах.
Во многих местах создавались комитеты борьбы за амнистию. В 1868 г. была основана общеирландская Ассоциация борьбы за амнистию, возглавляемая Исааком Баттом.
Движение за амнистию приобрело характер протеста против карательной политики английских правящих классов и солидарности с ирландскими революционерами. В этом смысле показательно было избрание «политического каторжанина» О'Донована Россы в палату общин на дополнительных выборах в графстве Типперэри 25 ноября 1869 г. Результаты выборов были, разумеется, аннулированы, но сам этот факт был равносилен открытому вызову угнетателям Ирландии. Энгельс надеялся, что успех заставит фениев «отказаться от бесплодного конспирирования и фабрикации мелких путчей ради практической деятельности такого рода, которая, несмотря на кажущуюся легальность, несравненно революционнее всего, совершенного ими со времени их неудачного восстания». Однако фенианское руководство не сумело извлечь из выборов в Типперэри должных уроков.
Накаленная обстановка в Ирландии заставила английские правящие круги, как это уже не раз бывало, прибегнуть наряду с репрессиями к более гибким способам «умиротворения» страны — реформам и мелким по дачкам. Провозвестником этой «новой» политики выступил лидер либералов Гладстон, заявивший во время вы боров 1868 г.: «Моя миссия — успокоить Ирландию».
Придя к власти, Гладстон в 1869 г. с большой помпой провел церковный билль для Ирландии, ликвидировавший привилегии англиканской церкви и поставивший ее отношении правового положения и финансирования на равную ногу с католической и пресвитерианской. В 1870 г. был принят земельный акт. Закон вводил некоторые, легко преодолимые лендлордами юридические ограничения сгона с земли арендаторов. Для этого теперь требовалось постановление суда, удостоверившегося в том, что арендатор не выполняет своих обязательств.
Установив правило о выплате сгоняемым арендаторам известной компенсации за мелиоративные работы, закон обходил вопрос о размерах арендной платы, продолжавшей зависеть от произвола лендлордов В целом акт свидетельствовал о намерении английских либералов по возможности затормозить проведение назревших аграрных преобразований, осуществлять их мелкими дозами, сохраняя все, что только можно было сохранить, в интересах крупных землевладельцев.
Не отказался Гладстон и от сочетания уступок с полицейскими мерами, от той политики, которая в Ирландии образно называлась «политикой затрещин и полупенсов» Проведению земельного билля он предпослал новый исключительный закон для Ирландии. Предвыборные обещания амнистии были забыты. Филантроп и гуманист на словах, Гладстон медлил с ее объявлением, обставлял унизительными для ирландских политических заключенных условиями, требуя от них публичного покаяния и отказа от участия в национально-освободительной борьбе.
И все же правительство Гладстона не смогло воздвигнуть достаточно прочные барьеры, которые оградили бы его от возрастающего давления народных масс в вопросе об амнистии. В этой борьбе ирландское национально-освободительное движение обрело надежного союзника в лице руководимого Марксом Международного Товарищества Рабочих.
Первый Интернационал и борьба за независимость Ирландии. Ирландские секции Международного Товарищества Рабочих
Первая в истории массовая международная организация пролетариата выступила знаменосцем интернациональной солидарности английского и международного рабочего класса с борющейся Ирландией. Маркс, руководя Генеральным Советом Интернационала, прилагал все усилия к тому, чтобы немецкие рабочие выступили в поддержку движения за независимость Ирландии, стремился пробудить у них симпатии к фениям, преодолеть великодержавные, шовинистические предрассудки, которыми особенно были заражены реформистские лидеры тред-юнионов.
Свою интернационалистскую позицию Генеральный Совет подкреплял конкретными делами. 20 февраля 1866 г Генеральный Совет направил делегацию к министру внутренних дел с требованием произвести расследование режима в Пентонвиллской каторжной тюрьме, где томилось много ирландских заключенных. Во время манчестерского процесса осенью 1867 г. руководство Интернационала через своих представителей в Лиге реформы организовывало митинги протеста против судебной расправы над фениями. Обращением в министерство внутренних дел, принятым на чрезвычайном заседании 20 ноября 1867 г, Генеральный Совет пытался остановить руку палача, занесенную над тремя осужденными фениями.
19 и 26 ноября 1867 г. Генеральный Совет провел публичную дискуссию по вопросу об отношении к фенианскому движению. В своих выступлениях члены Совета Лесснер, Юнг, Дюпон, Морган, Уэстон, Фоке дали от пор попыткам буржуазных радикалов и разделявших их точку зрения тред-юнионистов Лекрафта, Оджера и др. опорочить фенианство, осудить его представителей за проповедь принципа «физической силы» Угнетенный народ, подчеркивали ораторы, имеет право отвечать на гнет и произвол революционным насилием «Те английские рабочие, которые осуждают фениев, — говорил Эжен Дюпон, — совершают нечто большее, чем просто ошибку, ибо у обоих народов одно и то же дело, они должны побороть одного и того же врага — земельную аристократию и капиталистов»
16 декабря 1867 г. с докладом по ирландскому вопросу в Лондонском просветительном обществе немецких рабочих (секции Интернационала) выступил Карл Маркс. Он всесторонне обосновал позицию Генерального Совета раскрыл классовые корни угнетения Ирландии Англией и его тяжелые последствия, показал подлинно освободительный, революционный характер движения фениев.
В качестве программы английского рабочего класса Маркс выдвигал требования отмены англо-ирландской принудительной унии, предоставление Ирландии полной независимости, право самой решать вопрос отделиться ли от Англии или остановить с ней федеративные отношения. Английские рабочие должны поддержать и аграрную революцию, готовую вспыхнуть в Ирландии, а также меры защиты национальной экономики от английской конкуренции
В Англии Генеральный Совет был подлинной душой кампании за амнистию ирландским заключенным. При активном участии членов Совета в Лондоне 24 октября 1869 г была проведена 200-тысячная демонстрация под лозунгами. «Справедливость для Ирландии», «Свободу ирландским заключенным!» В связи с кампанией в Совете в ноябре этого года была проведена новая дискуссия по ирландскому вопросу. В ходе ее Маркс и его соратники Юнг, Эккариус, бывший чартист, ирландец Милнер дали бой Оджеру и другим либеральным тред-юнионистам, пытавшимся взять под защиту ирландскую политику Гладстона. Маркс доказывал, что колонизаторская и угнетательская сущность английского управления Ирландией остается неизменной, независимо от того, осуществляется ли оно консерваторами или более гибкими либералами, политика которых еще коварнее, так как она маскирует насилие фальшивыми обещаниями Резолюция, принятая Советом, была напечатана не только в рабочей печати Англии, но и в органах Интернационала на континенте.
Маркс использовал эти органы, а также европейскую демократическую печать для того, чтобы придать кампании в защиту ирландских революционеров международный размах. Он опубликовал в немецкой социалистической газете «Фольксштаат» и в бельгийской «Интернасиональ» материал, разоблачающий полицейскую расправу с фениями В марте—апреле 1870 г. целая серия разоблачительных статей на эту тему появилась в парижской газете «Марсейез» за подписью Дж.Уильямса (псевдоним старшей дочери Маркса — Женни). Факты свирепого обращения с ирландскими заключенными получили широкую огласка. Правительство либералов не смогло далее противиться напору общественного мнения. Было проведено инспектирование тюрем, подтвердившее разоблачения левой печати. В 1871 г. значительная часть ирландских заключенных была амнистирована. Большинство из них уехало в США.
Выступления Генерального Совета Первого Интернационала в поддержку национально-освободительного Движения Ирландии привлекли внимание к Интернационалу многих ирландцев. Ряд видных фениев, в том числе Стефенс, заявили о своем желании присоединиться к Интернационалу. Особенную тягу к нему обнаружили ирландские рабочие. С 1869 г. стали создаваться ирландские секции Международного Товарищества Рабочих — показатель пробуждения классового сознания ирландского пролетариата.
Этот процесс был сильно затруднен экономической отсталостью страны, полуремесленной структурой ирландской промышленности, эмиграцией трудящихся, аполитичностью и цеховой замкнутостью ирландских тред-юнионов. И все же боевой дух ирландских рабочих находил выход. Так, еще до основания Интернационала, в 1858— 1860 гг., в Ирландии происходили серьезные волнения среди подмастерьев и учеников пекарей, добивавшихся отмены ночной работы. Устраивались стачки и в других отраслях. В Англии и США ирландские рабочие составляли значительный отряд пролетариев, и, хотя многие из них не принадлежали к категории квалифицированных и не были организованы в тред-юнионы, они активно участвовали в стачках и в массовых кампаниях
Первые секции Интернационала в Дублине и Корке просуществовали недолго. Но в 1871 г. в этих городах были созданы более стабильные секции и началось их повсеместное образование как в Ирландии, так и в промышленных центрах Англии и США. В Лондоне действовали четыре ирландские секции; были основаны секции в Ливерпуле, Шеффилде, Мидлсбро и других местах Генеральный Совет учредил должность секретаря-корреспондента для Ирландии, на которую был избран ирландский рабочий, один из организаторов кампании за амнистию Джозеф Патрик Мак-Доннел.
В апреле 1872 г. он провел в Лондоне конференцию представителей ирландских секций. Секция в Корке в контакте с местным тред-юнионом организовала весной 1872 г. крупную стачку каретников. Ряд секций в своих уставах наряду с объединением рабочих выдвинул задачу борьбы за освобождение страны.
Секции Интернационала в Ирландии подверглись по лицейским преследованиям и травле со стороны как националистических буржуазных элементов, так и католического духовенства. Представители реформистского крыла Британской федерации Интернационала противились образованию самостоятельных ирландских секций в Англии и возражали против требований национальной независимости Ирландии. По инициативе Маркса и Энгельса эти шовинистические посягательства были решительно осуждены на заседании Генерального Совета 14 мая 1872 г.
Ирландские секции Международного Товарищества Рабочих, хотя их существование и было кратковременным, положили начало приобщению ирландского пролетариата к идеям пролетарского интернационализма и социализма. Они в зародышевой форме обозначили будущность ирландского рабочего движения. Их деятельность показала, что перспективным для него может быть только путь классового сплочения и укрепления солидарности с пролетариатом других стран, сочетания экономической и политической борьбы, защиты интересов трудящихся с отстаиванием национальных интересов.
К новым рубежам освободительной борьбы
К началу 70-х годов движение фениев находилось на закате. Хотя Ирландское революционное братство было в 1873 г. реорганизовано, хотя его существование продолжалось еще несколько десятилетий, прежней роли в ирландском освободительном движении оно уже не могло играть. Упадок фенианства отнюдь не был результатом спада национально-освободительной борьбы. Происходила закономерная смена ее форм. Фенианская организация с ее узкоконспиративной тактикой и заговорщическими методами не отвечала потребностям широких массовых действий, развернувшихся на этом новом этапе.
И в то же время эта новая фаза национально-освободительного движения была бы невозможна без предшествующей деятельности фениев, подготовившей ее наступление. Фении пробудили революционную активность городских и сельских низов. Они возродили и сделали популярным в массах лозунг независимой Ирландской республики. Своей борьбой как в Ирландии, так и за ее пределами фении привлекли широкое внимание к социальным и политическим нуждам ирландского народа. В рядах фениев прошли школу революционной деятельности многие будущие радикальные лидеры ирландского национального движения.VIII. Аграрный переворот. Движение фениев Ирландия после 1848 г.
Социальное бедствие, обрушившееся на Ирландию в виде «великого голода», и политические потрясения, пережитые ею в 1848 г., глубоко отразились на положении страны в последующие годы. Ф.Энгельс, посетивший Ирландию в мае 1856 г., был поражен зрелищем всеобщей хозяйственной деградации и запустения, сочетавшихся с явными признаками полицейского произвола, социального, политического и духовного гнета, тяготевшего над ирландским народом. «Жандармы, попы, адвокаты, чиновники, дворяне-помещики в приятном изобилии, и полное отсутствие какой бы то ни было промышленности, так что трудно было бы понять, чем же живут все эти паразиты, если бы соответственную противоположность этому не являла собой нищета крестьян, — делился он своими впечатлениями с Марксом в письме от 23 мая 1856 г. — «Карательные мероприятия» видны повсюду, правительство суется во все; так называемого самоуправления нег и следа. Ирландию можно считать первой английской колонией, и притом колонией, которая, вследствие своей близости к метрополии, управляется еще непосредственно по старому методу...»
Однако ирландский народ не согнулся под тяжестью обрушившихся на него новых испытаний. Спад национально-освободительного движения оказался кратковременным.
Вскоре начался новый этап национально-освободительной борьбы. Этому содействовали экономические и социальные процессы, развернувшиеся в Ирландии с середины XIX столетия.
Аграрный переворот
Голод 1845—1847 гг., обескровивший население страны, привел к значительные демографическим сдвигам. Резко сократилась численность мелких арендаторов. Основа, на которой покоилась прежняя, и без того терпевшая кризис система кабальной нищенской аренды, была существенно подорвана. Эксплуататорские классы стали искать иные, более эффективные способы извлечения прибылей из своих ирландских владений) С другой стороны, с отменой хлебных законов (высоких пошлин на импорт заграничного зерна) в 1846 г. сбыт ирландского зерна на английском рынке утратил свои выгоды. Цены на зерно сильно понизились. В то же время резко возросли потребности в сырье для английский шерстяной и кожевенной промышленности, а также в мясных и молочных продуктах. Скотоводство становилось более перспективной и прибыльной отраслью сельского хозяйства для лендлордов и крупных арендаторов. В развитии его в Ирландии оказались заинтересованы и промышленные магнаты Англии, решавшие таким путем проблему дешевого сырья и понижения стоимости рабочей силы за счет удешевления массовых продуктов потребления.
В Ирландии начался интенсивный переход от мелкого земледельческого к крупному пастбищному хозяйству. Площади, отведенные под пшеницу, с 1849 по 1914 г. сократились с 697646 до 36913 акров, под овес — с 2061185 до 1028645 акров, под ячмень — с 290690 до 179824 акров. За это же время поголовье крупного рогатого скота увеличилось с 2771139 голов в 1849 г. до 5051645 в 1914 г., овец — с 1777111 голов до 3600581, naeiae — n 793463 ai 1303638, aiiaoiae ioeou — n 6328001 ai 26918749 штук.
Аграрный переворот был связан с переводом сельского хозяйства на новые, капиталистические рельсы. Процесс этот продолжался в течение всей второй половины XIX и начала XX столетия. Однако начальная его стадия, охватывавшая первые десятилетия этого периода, когда капиталистическая перестройка сельского хозяйства сопровождалась крутой ломкой старых социальных отношений, была особенно мучительной для крестьянских масс.
Колониальная Ирландия превращалась в скотоводческое ранчо метрополии путем концентрации земель в руках крупных землевладельцев за счет обезземеливания и фактического лишения средств к жизни целых поколений мелких арендаторов. В условиях аграрного переворота, подчеркивал Маркс, угнетение Ирландии английскими господствующими классами по существу приняло «истребительный характер», породив и более острые формы сопротивления.
Еще во время голода лендлорды использовали вынужденный уход бедняков в поисках пропитания для концентрации в своих руках заброшенных участков. Эта «очистка имений» еще более интенсивно продолжалась после голодных лет. Раньше к подобной практике лендлорды и земельные посредники прибегали в целях повышения платы или замены «строптивого» арендатора более покладистым. Теперь же она стала средством вытеснения непосредственных сельских производителей для того, чтобы заменить карликовое земледельческое хозяйство крупной скотоводческой экономией, а некоторую часть их самих превратить в наемных рабочих. Сгон арендаторов с земли нередко производился с помощью полицейских отрядов, сносивших жалкие жилища крестьян. Бывший арендатор и его семья в большинстве случаев сразу превращались в пауперов, так как все согнанные с земли не могли применить свой труд в пастбищном хозяйстве, а для скудной местной промышленности постоянно существовал избыток рабочих рук. Даже английская промышленность не обеспечивала занятость всей массы экспроприированных ирландцев, и для многих из них оставался единственный выход — переселиться за океан.
Массовая эмиграция из Ирландии, достигшая небывалых размеров уже в голодные годы, продолжалась и после этого. Лишь с мая 1851 по декабрь 1866 г. из Ирландии выехало свыше 1700 тыс. человек. Главный эмиграционный поток ирландцев направлялся в США и отчасти в Канаду. Уже в 1860 г. ирландцы составляли 38,9% всех эмигрантов в Соединенных Штатах Америки. Это была наиболее крупная из иммиграционных этнических групп.
Прибываете в США ирландские бедняки, лишенные средств для участия в освоении западных земель и, как правило, не имевшие технической квалификации, брались за любую, самую тяжелую работу. Их использовали в качестве землекопов при прорытии каналов, чернорабочих при сооружении железных дорог и на других стройках, портовых грузчиков, домашней прислуги, обслуживающего персонала гостиниц, питейных заведений, батраков на хлопковых плантациях Юга. Лишь немногим удавалось выбиться в ряды фермеров или городских буржуа средней руки. Сравнительно тонкий слой составляли эмигранты из ирландской интеллигенции — журналисты, адвокаты, преподаватели и т.д., многие из которых уезжали в Америку по политическим мотивам. Положение большинства ирландских переселенцев в США было крайне тяжелым. Возникавшие в крупных городах — Бостоне, Чикаго и т.д. — ирландские кварталы отличались особой скученностью и антисанитарией.
Проходившие в Америке суровую школу наемного труда, ирландцы не утрачивали связей со своей родиной. Многие из них продолжали жить ее интересами, сохраняя ненависть к угнетателям и стремясь внести свой вклад в борьбу за ее освобождение.
В результате эмиграции, сокращения рождаемости и ухудшения здоровья народа население Ирландии, возраставшее до середины XIX в., несмотря на всю тяжесть социальных условий, стало численно падать. Ирландия превратилась в одну из немногих (если не единственную) стран Европы с постоянной, систематической убылью населения. Общую динамику этого процесса выражают следующие данные, приведенные Марксом в I томе «Капитала»: в начале XIX в. в Ирландии проживало 5319867 человек, к 1841 г. численность ее населения достигла 8222664 человек, а к 1866 г. она упала до 5,5 млн., почти до уровня 1801 г. В 1911 г. в Ирландии оставалось всего 4390219 жителей — почти вдвое меньше, чем в 1841 г.
Аграрный переворот дал толчок расслоению крестьянства. В 1866 г. около 31800 зажиточных арендаторов (аренда свыше 100 акров земли) располагало 8209549 акрами, в то время как у 565828 остальных уцелевших еще к тому времени арендаторов земли было всего на 1/3 больше — 12110375 акров. Наблюдался и рост батрацкой аренды, что свидетельствовало о процессе формирования ирландского сельского пролетариата.
Образование и пополнение класса ирландской сельской буржуазии происходило и за счет разорения той части ирландского дворянства, которая не сумела приспособиться к новым условиям. Этому способствовали издававшиеся с 1849 г. акты о продаже обремененных долгами имений, согласно которым специальная палата производила продажу с аукциона имений задолжавших и неплатежеспособных помещиков. В результате часть дворянских земель перешла в руки представителей фермерской верхушки, а также ростовщических элементов — земельных посредников (мидлмэнов), ранее наживавшихся на сдаче земельных площадей в субаренду, а теперь начинавших обзаводиться собственным хозяйством. Однако эти новые земельные собственники составляли пока еще сравнительно небольшой слой сельской буржуазии. Ее главной массой являлись прежде всего зажиточные фермеры, арендовавшие крупные участки земли у аристократов.
Внутри класса лендлордов также происходили перемены. Ирландский сквайр прежнего типа, промотавшийся и обанкротившийся прожигатель жизни, сходил со сцены. Меньшую роль начинал играть и «отсутствующий лендлорд», т. е. проживавший в Англии крупный аристократ. На первый план среди крупных землевладельцев все больше выдвигался богатый помещик-скотовод, хозяйственный лендлорд.
Являясь формой капиталистического преобразования сельского хозяйства, аграрный переворот в ирландских условиях приобрел характер односторонней ломки аграрных отношений, сводившейся в основном к экспроприации мелких арендаторов. Крупное землевладение лендлордов, образовавшееся в результате колониального захвата ирландских земель, оказалось в целом непоколебленным, несмотря на частичный переход земельной собственности в руки местной сельской буржуазии. Аграрные преобразования не сопровождались ростом промышленного производства.
В Ирландии не существовало какой-либо крупной промышленности, за исключением судостроения, сосредоточенного в Белфасте. Но и эта отрасль долгое время развивалась на доиндустриальной основе, и лишь с 60-х годов XIX в. здесь стали строиться океанские суда из металлических конструкций. Располагая по меньшей мере 14 первоклассными по природным условиям гаванями, Ирландия обладала крайне примитивными портовыми сооружениями и торговым флотом, пригодным преимущественно лишь для каботажного плавания. Не многим лучше обстояло дело с железнодорожным транспортом, хотя потребность в дешевых перевозках скота стимулировала строительство здесь железных дорог. Их протяженность в 1867 г. составляла всего 1928 миль, менее 1/5 протяженности железнодорожной сети одной Англии, без Шотландии (10037 миль).
В легкой промышленности существенное развитие получило лишь производство льняных тканей, которые до середины XIX в. в основном изготовлялись кустарным способом. Только в 1850 г. появился первый механический ткацкий станок. Однако с тех пор число льноткацких фабрик стало быстро расти, главным образом в Ольстере, в районе Белфаста. В 1860 г. их насчитывалось уже 100, а в 1868 г. — 143 с 51 тыс. занятых на них рабочих. Зато жалким образом выглядели другие отрасли текстильной промышленности. Производство шерстяных тканей резко сократилось в результате английской конкуренции еще в начале XIX в. В 1868 г. во всей Ирландии работало всего 13 хлопчатобумажных фабрик с 4203 занятыми на них рабочими, в то время как в хлопчатобумажной промышленности Англии и Уэльса действовало 2405, а в Шотландии 131 фабрика; число рабочих в этой отрасли в Англии и Уэльсе достигало 357052, а в Шотландии — 39809 человек.
Однобоко развивалась ирландская пищевая промышленность. На первом месте здесь стояло пивоварение (знаменитая фирма Гиннеса) и спиртоводочное производство. Промышленная обработка продуктов скотоводства получила слабое развитие, преобладал вывоз, преимущественно в Англию, живого скота. Лишь в последней четверти XIX в. стало налаживаться производство бекона, появились крупные — частные и кооперативные — маслобойни.
Промышленное развитие Ирландии тормозилось вследствие потребности в привозном топливе (каменный уголь), оборудовании, во многих случаях и в сырье (металл, хлопок и др.), а также получения кредитов у английских банкиров. Экономическая зависимость Ирландии от английского капитала все время возрастала.
Развитие сельского хозяйства — главной национальной отрасли производства Ирландии — получило односторонний характер. Английские эксплуататорские классы отвели Ирландии, отмечал Маркс, единственную роль в хозяйственной жизни — роль «страны овец и пастбищ для Англии».
Не затронув основ аристократического землевладения, аграрный переворот не устранил тем самым и пережитков феодализма в ирландском аграрном строе. Давно назревшая радикальная аграрная реформа в Ирландии искусственно тормозилась английскими правящими кругами, задерживавшими падение полуфеодальных институтов, ставших историческим анахронизмом.
Борьба крестьян против сгона с земли
Ответом крестьянских масс на «очистку имений» было усиление их стихийного движения против лендлордов, земельных посредников и местных властей. В середине XIX в. оно продолжало развиваться в традиционных формах, восходящих ко временам деятельности «белых ребят». В различных местностях страны возникали небольшие тайные организации крестьян, использующие заговорщический ритуал. Посылались угрожающие письма лендлордам, распорядившимся произвести сгон арендаторов, управляющим, мидлмэнам и зажиточным арендаторам, обнаружившим готовность взять участки сгоняемых или согнанных с земли бедняков. По отношению к наиболее ненавистным лицам совершались акты народной мести. Число этих «аграрных преступлений» — террористических актов, поджогов усадеб и крупных ферм и т.д. — с середины XIX в. постоянно росло. Особенно часто мятежные крестьяне стали теперь прибегать к угону и калечению скота, принадлежавшего крупным скотоводам.
Большая часть этих крестьянских тайных обществ действовала под именем «риббонитов» (от слова «ribbon» — лента зеленого цвета, которую они прикрепляли к одежде). Некоторые из них носили клички «белоногие», «черноногие», «люди капитана Скалы», «люди капитана Лунный свет» угрожающие предупреждения лендлордам в этих двух случаях подписывались: «кэптн Рок», «кэптн Мунлайт»).
При всей своей примитивности и локальной ограниченности крестьянские тайные организации сыграли важную роль в развертывании революционного движения в Ирландии. Они поддерживали традиции активного протеста среди ирландского крестьянства, что способствовало в дальнейшем участию крестьян в массовой борьбе
Попытки решить аграрный вопрос конституционным путем. Лига защиты прав арендаторов
Пережитки докапиталистических отношений в аграрном строе Ирландии, неограниченный произвол крупных землевладельцев и юридическая беззащитность арендаторов мешали как буржуазным элементам деревни и города, так и зажиточным фермерам-арендаторам. Стремясь устранить эти препятствия для «свободного» развития капитализма, некоторые ирландские деятели давно вынашивали планы аграрной реформы. При этом сторонники политики умиротворения видели в аграрных преобразованиях буржуазного толка средство предотвращения революционной вспышки.
В начале августа 1850 г. в Дублине группой ирландских политических деятелей была основана Лига защиты прав арендаторов. Главным ее организатором был Чарлз Гаван Даффи, в прошлом видный деятель радикальной группы «Молодая Ирландия», редактор патриотического органа «Нация», издание которой он возобновил после событий 1848 г. Однако если и ранее Даффи принадлежал к умеренным элементам, не одобрявшим революционные методы борьбы за независимость Ирландии, то теперь он окончательно ограничил задачи ирландского движения частичными преобразованиями англоирландских отношений. Достичь этого Даффи надеялся путем создания в английском парламенте фракции ирландских «независимых депутатов», которая, используя соперничество между правящими партиями, добилась бы проведения соответствующих реформ.
Аграрная программа Лиги отвечала прогрессивным в ирландских условиях буржуазным принципам перестройки аграрных отношений Она сводилась к требованиям, во-первых, запрещения произвольного расторжения арендных договоров лендлордами, увеличения срока аренды (в Ирландии нередко он равнялся всего одному году), выплаты компенсации за мелиоративные работы при аннулировании аренды или отказа продлить ее землевладельцами, во-вторых, установления «справедливой», основанной на определенной стоимостной оценке земли арендной платы, в-третьих, признания за арендатором права передавать аренду путем свободной продажи. Эти требования, получившие известность как программа «три F» — «fixity of tenure» (прочность аренды), «fair rent» (справедливая арендная плата) и «free sale» (свободная продажа или отчуждение в другой форме участков арендаторами), — были поддержаны широкими кругами ирландского крестьянства. За них высказались не только католики-арендаторы, но и протестантские арендаторы Ольстера, имевшие много случаев убедиться в том, что и «ольстерский обычай» далеко не всегда гарантирует мелких фермеров от хищнических посягательств лендлордов.
Либеральная половинчатость руководителей Лиги сказалась прежде всего в применении тех тактических средств, с помощью которых они пытались провести программу в жизнь. Главные усилия были сосредоточены на участии в избирательной кампании. Лига готова была войти в контакт с кандидатами любой политической ориентации, обязывавшимися содействовать проведению аграрной реформы. На этой платформе она пошла на сближение с последышами обанкротившегося правого крыла рипплеров, с лидерами Ассоциации защиты католиков (адвокатом Кьоу, банкиром Садлером) — организации, в целом совершенно чуждой ее целям Последняя была создана клерикальными буржуазно-помещичьими кругами и католическим духовенством, поддерживавшими притязания папы Пия IX назначать по своему усмотрению католических епископов для Британских островов.
На выборах 1852 г. Лига добилась известных успехов. Многие ирландские депутаты были избраны главным образом голосами ее сторонников В парламент прошел и сам Даффи В палате общин свыше 40 ирландских депутатов образовали так называемую независимее оппозицию, не примыкавшую ни к тори, ни к пилитам (отколовшейся от тори группе сторонников уступок промышленной буржуазии), ни к вигам. В декабре 1852 г, присоединившись к противникам торийского министерства Дерби—Дизраели, ирландская оппозиция способствовала его падению. Создалась ситуация, при которой голосами ирландцев можно было опрокинуть любой однопартийный кабинет. Это давало Даффи и его приверженцам надежду на проведение нового аграрного билля об урегулировании отношений между лендлордами и арендаторами.
Однако союз Лиги с ирландскими клерикальными парламентариями оказался непрочным. Правящим кругам Англии удалось нейтрализовать верхушку ирландской фракции («ирландской бригады», как ее продолжали называть). Кьоу, Садлер и другие были подкуплены назначением на второстепенные, но выгодные посты в коалиционном (пилиты и виги) кабинете Абердина «Независимая оппозиция» оказалась расколотой. Аграрный билль, и без того урезанный по сравнению с программой Лиги, подвергался пересмотру в интересах лендлордов на каждой парламентской инстанции, а после ряда проволочек был сдан в архив.
В то же время католические пастыри Ирландии, возглавляемые назначенными папой на высшие духовные должности ультрамонтанами, стали всемерно разжигать распри между католиками и протестантами. Католической иерархии вторили Кьоу, Садлер и другие политические дельцы, прозванные в народе «духовым оркестром римского папы». Главари реакционных протестантских организаций вроде магистра «Ордена оранжистов» отвечали антикатолической истерией. При этом как католические, так и протестантские реакционеры яростно обрушились на Лигу защиты прав арендаторов.
Сторонники Лиги отвечали разоблачениями продажности и предательства лидеров «ирландской бригады» На дополнительных выборах 1853 г. им удалось провалить кандидатуру Садлера. Однако основные цели Лиги не были достигнуты. Отчаявшись добиться хотя бы умеренной аграрной реформы, Даффи в 1855 г. сложил с себя парламентские полномочия и уехал в Австралию. Небольшая группа его сторонников в палате окончательно распалась в 1859 г.
Движение фениев
С конца 50-х годов в национальном движении Ирландии вновь возобладали революционные элементы. Эти сдвиги были обусловлены прежде всего аграрным переворотом и его влиянием на социальную обстановку в стране. Претерпевал изменение социальный состав участников национально-освободительной борьбы. Все более активную роль в ней начинали играть радикальные и демократические слои: мелкобуржуазная интеллигенция (учителя, журналисты, конторские служащие), рабочие, ремесленники и мелкие торговцы городов, а в деревне — батрацкие и полубатрацкие элементы. Именно на эти общественные силы опиралось движение фениев.
Инициаторами его были молодые участники революционных событий 1848 г., принадлежавшие к радикальному крылу Ирландской конфедерации. В противовес некоторым амнистированным деятелям 1848 г. (например, Смиту О'Брайену и др.), которые отреклись от идеи национально-освободительной революции, представители революционной молодежи не оставляли мысли о возобновлении борьбы за освобождение своей родины с оружием в руках. Одним из инициаторов возрождения революционного движения стал сын банковского клерка из Килкенни Джеймс Стефенс. 24-летним юношей он принял участие в восстании 1848 г., был ранен в схватке с солдатами и едва избежал ареста. Распространение слухов о его смерти и инсценировка похорон, устроенная отцом, помогли ему скрыться. Вместе с другим повстанцем, учителем Майклом Дохени, он в течение нескольких месяцев тайно жил в Ирландии, а затем эмигрировал во Францию. В Париже Стефенс сошелся с Джоном О'Махони, революционно настроенным ученым-кельтологом. Оба считали, что причиной поражения восстания 1848 г. являлось отсутствие у ирландцев политической военизированной организации. В создании такой организации по образцу французских, в том числе бланкистских, и итальянских тайных революционных обществ они видели необходимое условие успешной борьбы за независимость.
Дохени и О'Махони вскоре уехали в США с целью наладить революционную работу среди ирландских эмигрантов. Стефенс осенью 1853 г. совершил длительную поездку по Ирландии, подготавливая почву для основания революционной организации и вербуя сторонников. Разработанный им план предусматривал создание военизированной и строго законспирированной системы. Всем руководителям присваивались воинские звания — от сержанта до полковника, старший назначал нижестоящего. Члены организации приносили присягу. Имена их засекречивались: они должны были фигурировать под условной латинской буквой.
Стефенс и его соратники опирались на уцелевшие кое-где после распада Ирландской конфедерации местные клубы. Одним из первых шагов в этом направлении было превращение в 1856 г. литературного клуба в Скиберине (графство Корк в южной провинции Манстер) в тайное общество «Феникс». Название символизировало стремление возродить революционную борьбу.
Во главе его стал один из будущих руководителей фениев — Джеримая О'Донован, прозванный Россой (по названию его родного городка и цвету огненно-рыжих волос). Осенью 1858 г. общество «Феникс» было выдано полиции местным священником, узнавшим о его существовании на исповеди. Последовали аресты и судебный процесс. Один из лидеров был приговорен к десяти годам каторжной тюрьмы. Осужден был и О'Донован, но в результате общественного протеста в 1859 г. освобожден из тюрьмы.
Тем временем в США уже в 1854 г. была основана «Ассоциация памятника Эммету». Под «памятником», согласно предсмертной воле ирландского патриота, подразумевалось завоевание независимости Ирландии. К 1858 г. как в США, так и в самой Ирландии окончательно оформилась организация фениев. Кличка «фении» вела свое происхождение от легенд о воителях древней Ирландии, составлявших дружину героя ирландского эпоса Финна Мак-Кала. В ирландских анналах и памятниках древнего права фениями назывались вольные члены септов и кланов. В документах организации первоначально отсутствовало какое-либо официальное название. Говорилось о «нашем движении», «обществе», «братстве». Только в середине 60-х годов утвердилось наименование Ирландское революционное братство, сокращенно ИРБ. Многие участники движения расшифровывали эти буквы как Ирландское республиканское братство.
Хотя американских и ирландских фениев объединяла общая цель — освобождение Ирландии, в характере и формах их деятельности имелись существенные различия. У ирландской и американской ветвей Фенианского братства было по существу самостоятельное руководство. «Главным центром» американских фениев являлся О'Махони Стефенс признавался американскими фениями «главной исполнительной властью», «верховным организатором ирландской нации» и формально по своему положению ставился выше О'Махони. Но на деле соподчинение отсутствовало. В условиях США деятельность фениев была в значительной мере легальной. Они устраивали публичные собрания и митинги, созывали съезды, обсуждали многие свои дела в печати. Главной задачей они считали содействие освобождению Ирландии путем сбора денежных средств на нужды революционного движения, снабжения его участников оружием, подбора военных кадров. В Ирландии же фении действовали в основном подпольно. Непосредственно готовя восстание, они проводили секретное военное обучение, устраивали тайные военные сборы, нередко под видом присутствия на скачках, футбольных матчах и т.п , приобретали огнестрельное и изготовляли холодное оружие Большое значение придавалось вербовке в организацию военных ирландского происхождения Стефенсу и его соратникам удалось создать секции среди ирландцев, проживавших в Англии и Шотландии. В свою очередь американские фении распространили свою агитацию на ирландских эмигрантов в Канаде.
Структура ирландской организации фениев (окончательно она сложилась в начале 60-х годов) была сугубо конспиративной. Глава ее, Стефенс, был наделен диктаторской властью. Совет при нем состоял из семи «провинциальных центров» (для четырех провинций Ирландии, Северной и Южной Англии и Шотландии). «Провинциальным центрам» подчинялись «окружные центры». Первичной ячейкой являлся кружок из десяти человек. Кружки были связаны между собой только через руководителей. Для борьбы с провокаторами и предателями позднее был учрежден особый Комитет общественной безопасности. Специальные организаторы ведали «фабриками оружия», изготовлявшими по преимуществу пики, и мастерскими взрывчатых веществ
Осенью 1858 г. Стефенс прибыл в США. Его пятимесячная пропагандистская поездка по различным штатам имела значительный успех. Однако Стефенсу не удалось вовлечь в ряды фенианского руководства таких ветеранов освободительной борьбы, как Мигер и Митчел (последний бежал в Америку с тасманийской каторги). Оба революционных деятеля отнеслись с недоверием к заговорщическим планам фениев.
Тем не менее известную поддержку их движению они оказали. Митчел, находясь впоследствии в Париже, выполнял некоторые их поручения, Мигер возглавил ирландскую бригаду в период Гражданской войны в США, состоявшую почти сплошь из фениев.
Когда в апреле 1861 г. началась эта грандиозная, продолжавшаяся до весны 1865 г. битва прогрессивных сил американского народа против рабовладельческой системы южных штатов, тысячи ирландцев пошли добровольцами в армию Севера. Были сформированы специальные ирландские подразделения. Некоторая часть проживавших на территории юга ирландцев была мобилизована в армию Южной конфедерации или завербовалась в нее, поддавшись демагогической пропаганде южан. Но независимо от того, на чьей стороне им довелось воевать, ирландские участники Гражданской войны стремились использовать приобретенный военный опыт для будущей борьбы за освобождение своей родной Ирландии. Фении надеялись, что дипломатические осложнения между правительством Линкольна и английскими правящими кругами, оказывавшими всяческую поддержку южным мятежникам, перерастут в военный конфликт, и это создаст благоприятные условия для вооруженного выступления в самой Ирландии.
В годы Гражданской войны агитация американских фениев за национальное освобождение Ирландии неустанно продолжалась. По их инициативе была проведена и публичная манифестация в самой Ирландии. Поводом послужила смерть весной 1861 г. в Сан-Франциско участника ирландского восстания 1848 г. Теренса Белью Мак-Мануса. Фении решили перевезти его останки в Ирландию и организовать там торжественные похороны. Гроб с прахом Мак-Мануса в середине сентября с побережья Тихого океана был доставлен в Нью-Йорк, а затем на специально зафрахтованном судне привезен в конце октября в Корк. Здесь, несмотря на противодействие католического духовенства, обрушившегося с церковными проклятиями на участников тайных обществ, он был провезен по всем главным улицам города и отправлен поездом в Дублин. По дороге на всех станциях собирались толпы людей, многие приходили с оружием. 10 ноября 1861 г. состоялись похороны Мак-Мануса на Гласневинском кладбище в Дублине. За гробом шло не менее 5000 фениев.
Стремление придать движению более массовый характер отразилось на съезде американских фениев, созванном в октябре 1863 г. в Чикаго. Съезд открыто объявил целью движения провозглашение независимой Ирландской республики. Был даже утвержден ее государственный флаг. В структуру организации вносились известные демократические элементы. «Главный центр», пользовавшийся ранее неограниченными полномочиями, подлежал теперь избранию съездами. Наряду с ним съезд избрал полноправный Центральный совет. В 1865 г. на съезде в Филадельфии была сделана попытка построить фенианскую организацию по образцу государственного устройства США, но вскоре от этой идеи американские фении отказались.
В 1865 г. в США действовало 613 местных организаций фениев, насчитывавших в целом около 184000 членов. Внутри движения, однако, продолжали жить традиции заговорщических обществ, нашедшие здесь выражение в тяготении к авантюристическим тактическим формам борьбы. О'Махони и его сторонникам, больше других склонявшимся к агитации в массах, противостояли «люди действия», не считавшиеся с обстановкой и требовавшие немедленных военных акций.
В самой Ирландии по-прежнему преобладали заговорщические тенденции, хотя объективное развитие движения нередко побуждало его лидеров искать пути обращения к массам.
Таким образом, к середине 60-х годов фенианство окончательно сложилось как политическое течение. В социальном отношении оно не было однородным, объективно выражая чаяния наиболее радикальных элементов национальной буржуазии, и в первую очередь мелкобуржуазных слоев ирландского города и деревни, а также не отделившегося еще тогда от них ирландского пролетариата.
Фении выступили знаменосцами борьбы за требование, в котором в то время концентрировались интересы всех прогрессивных классов ирландской нации, а именно полного освобождения Ирландии от господства английских землевладельцев и капиталистов. Как мелкобуржуазные революционеры народнического толка, фении не отличались четкостью и выдержанностью идейных позиций. Им в той или иной степени были свойственны национальная ограниченность, политические блуждания, догматизм и узость в выборе тактических средств борьбы. Не все лидеры движения ясно представляли себе будущее политического устройства независимого ирландского государства. Существовал даже проект провозглашения Ирландии монархией во главе с французским маршалом Мак-Магоном в качестве основателя национальной династии. В брошюре «О будущем ирландском государстве» (1863 г.) Стефенс склонялся к введению президентской республики с пожизненным президентом. Однако большинство фениев стояли за перенесение на ирландскую почву более демократичных республиканских учреждений США.
Одним из проявлений национализма фениев было индифферентное отношение к борьбе английского рабочего класса за радикальную парламентскую реформу, от которой не могла не выиграть и Ирландия. Здесь фении отошли от традиции ирландского революционного демократа Митчела, понимавшего значение союза борцов за независимость Ирландии с английскими чартистами. Отсутствовала у фениев и разработанная программа по аграрному вопросу, хотя провозглашенное ими требование ликвидации английского господства объективно открывало путь к революционным преобразованиям в аграрном строе. Весьма затрудняла создание массовой базы движения и заговорщическая тактика руководителей фениев.
И тем не менее, несмотря на все его слабости, движение фениев явилось важной ступенью в развитии национально-освободительной борьбы ирландского народа. Фении вновь, после поражения восстания 1848 г., направили национальное движение в революционное русло, доказав порочность либеральной половинчатости. Своей деятельностью они способствовали также размежеванию с клерикальными элементами. Достижением фениев было создание революционной организации, приспособленной к действиям в нелегальных условиях.
Характеризуя сильные стороны фенианства, Маркс указывал на его связь с социальным протестом ирландского крестьянства против сгона с земли. Именно поэтому движение фениев «пустило корни в народных массах, в низших классах». Маркс отмечал также антиклерикальные тенденции движения фениев, его разрыв с соглашательским парламентаризмом о'коннеловского типа, республиканские устремления, широкую сферу его распространения, охватывающую Ирландию, Америку и Англию.
«Ирландский народ». Репрессии против фениев
С 28 ноября 1863 г. в Дублине начала выходить газета «Айриш пипл» («Ирландский народ»). Ее издание свидетельствовало о том, что, несмотря на заговорщическую атмосферу, руководители движения почувствовали потребность открытого общения с массами через печать. В США фении располагали рядом органов печати. Налаживание же регулярного выпуска легальной революционной газеты в Ирландии, где английские власти поддерживали полицейский режим, требовало значительно больших усилий и способностей. В редакционный штаб вошли видные лидеры фенианского движения. Главным редактором официально числился Стефенс, но вскоре руководство ее фактически сосредоточилось в руках остальных редакторов — Томаса Кларка Лаби, Джона О'Лири, Чарлза Джозефа Кикема. Административными делами ведал О'Донован Росса. Редакция «Ирландского народа» выполняла не только издательские функции. Она сделалась по существу одним из руководящих центров фениев, организатором их конспиративных совещаний, хранительницей архива, в ее помещении находился даже один из тайных складов оружия.
Статьи, публиковавшиеся в газете, отражали программные и тактические принципы движения фениев. Они показывали, что их требование установления независимой Ирландской республики имело социальную подоплеку. «Ирландский народ» обличал не только политическое, но и социальное угнетение ирландских масс, систему лендлордизма. Сгон арендаторов с земли, подчеркивала газета, является результатом заговора правительства и крупных землевладельцев, грозящего Ирландии национальной катастрофой.
Через многие номера проводилась мысль о завоевании независимости революционным путем как единственном способе избавления ирландского народа от социальных бедствий. У Ирландии «больше нет другого выбора либо искоренение, либо свобода», — говорилось в статье «Сейчас или никогда», напечатанной 12 декабря 1863 г. Позднее газета писала: «Наша прекрасная и плодородная земля превратится в иноземную пастбищную ферму, а остатки нашей нации станут рассеянными по всему миру бродягами и париями, если с английским господством над Ирландией не будет покончено. Революция— вот наша единственная надежда». Никакие реформы, проводимые английским парламентом, никакие аграрные билли не смогут прекратить обезземеление ирландских крестьян и создать условия для развития ирландской промышленности, разоряемой английской конкуренцией, — указывала газета 19 декабря 1863 г. в статье, автором которой был Лаби. Вообще, подчеркивал он, добиваться улучшений для Ирландии при сохранении английского господства — значит ставить телегу впереди лошади. Любой акт, проведенный чужеземным законодательством, неизбежно будет надувательством. Утвердить крестьянскую собственность в Ирландии может только независимый ирландский законодательный орган. Нельзя ждать освободительных актов и от местных капиталистов и лендлордов. «Это — иноземный гарнизон в нашей стране, существование которого служит преградой для ее процветания... Всякая попытка сделать из них ирландских националистов столь же рациональна и практически осуществима, как попытка заставить гиену играть роль комнатной болонки».
В то же время расплывчатый, недифференцированный подход фениев к самому понятию «народ», вера в чудодейственную силу крестьянской парцеллы свидетельствовали о мелкобуржуазной природе их мировоззрения.
На страницах «Ирландского народа» фении вели страстную полемику с представителями ирландского либерального конституционализма, в частности с А.-М.Салливаном, Диллоном, Смитом О'Брайеном, который, кстати, публично раскаялся в своем участии в революции 1848 г. В ответ на обвинения своих оппонентов в приверженности к насилию фении разоблачали методы парламентского лавирования либералов, доказывали несостоятельность этой тактики на примере провала Лиги защиты прав арендаторов.
Разумеется, в ориентации фениев исключительно на вооруженное восстание в известной мере проявился сектантский отказ от использования других средств борьбы за независимость, в том числе парламентской трибуны, а также непонимание того, что выбор тактических средств определяется конкретной ситуацией. Однако в такой момент, когда национальное движение особенно страдало от конституционных иллюзий, от деморализующего влияния соглашательского курса либералов, пропаганда фениями революционного образа действий, их идея национальной революции имели весьма позитивное значение.
Газета «Ирландский народ» опровергала инсинуации в адрес фениев ирландского высшего духовенства, разоблачая его псевдопатриотизм. В то же время фении заявляли о своей верности католической религии. Это религиозное чувство иногда увлекало ирландских революционеров на ложный путь. Некоторые из них, например, осудили гарибальдийцев за то, что их действия угрожали светской власти римского папы. В 1871 г., находясь в США, О'Донован Росса неодобрительно отозвался о парижских коммунарах, главным образом за расстрел — в ответ на зверства версальцев — нескольких заложников, в том числе парижского архиепископа. В целом же фении проявляли солидарность с революционным движением других стран, особенно с борцами за национальную независимость. В 1863 г. «Ирландский народ» горячо приветствовал участников польского восстания.
Революционный тон газеты, ее большой тираж (до 30 тыс. экземпляров) чрезвычайно обеспокоили английские власти. Полицейская акция против нее была подготовлена с помощью провокаторов, одному из которых, учителю Наглу, удалось в качестве служащего проникнуть в издательский аппарат.
В ночь с 15 на 16 сентября 1865 г. полиция ворвалась в помещение редакции, конфисковав все ее имущество. В Дублине, а вслед за тем в Корке были произведены массовые аресты фениев. Лаби, О'Лири, О'Донован Росса оказались за решеткой. Через два месяца в предместье Дублина был арестован Стефенс, а вместе с ним и Кикем. Процесс над лидерами фениев был назначен на конец ноября 1865 г. Но за два дня до предстоящего открытия судебных заседаний Стефенс совершил побег из Ричмондской тюрьмы, среди надзирателей которой фении имели своих сторонников.
Судебная расправа с остальными арестованными фениями не замедлила последовать. Председателем суда, начавшего 2 декабря 1865 г. рассмотрение дела редакторов и сотрудников «Ирландского народа», был бывший лидер «ирландской бригады» Кьоу. В качестве одного из свидетелей выступал предатель Нагл. Несмотря на блестящую защиту, проведенную адвокатом Исааком Баттом, будущим основателем Лиги гомруля, все обвиняемые были осуждены как государственные преступники. Тот же состав суда особо рассматривал дело О'Донована Россы, отказавшегося от адвоката. На суде Росса применил обструкцию, которой позднее ирландские деятели стали широко пользоваться в парламенте. Судьи и присяжные были прямо-таки взбешены поведением обвиняемого, часами невозмутимо зачитывавшего протоколы Чикагского съезда фениев, различные документы, статьи из «Ирландского народа», в том числе те, в которых разоблачались неблаговидные поступки в прошлом председателя суда. Росса устроил настоящий допрос «свидетелю» Наглу, изобличив его как платного агента полиции. Суровость приговоров фениям ошеломила даже английскую публику. О'Донован Росса был приговорен к пожизненному заключению в каторжной тюрьме, Лаби и О'Лири — к 20 годам, Кикем — к 15 годам, остальные — на сроки от 10 до 2 лет тюремного заключения.
Восстание 1867 г.
Одним из последствий разгрома «Ирландского народа» было усиление сектантско-авантюристических тенденций в фенианском движении. Сторонники немедленного восстания стали все больше оттеснять наиболее трезвых руководителей. Усилились разногласия среди американских фениев. У.-Р.Роберте и другие «люди действия» выдвинули план вторжения в Канаду с целью спровоцировать войну между Англией и США. О'Махони решительно возражал против этого плана. В Фенианском братстве в Америке произошел раскол. Однако и сам О'Махони санкционировал другое авантюристическое предприятие — попытку высадки на расположенном у северовосточного побережья США острове Кампо-белло (находился в частном владении) и провозглашения на его территории Ирландской республики с дальнейшим использованием острова как базы для военно-морских операций против Англии. Посланная в Кампо-белло в апреле 1866 г. экспедиция фениев потерпела полную неудачу.
«Партия Робертса» в свою очередь в конце мая 1866 г. отправила отряд вооруженных фениев во главе с молодым офицером О'Нилом в Канаду. Отряд перешел границу в районе Ниагары у Буффало. Фении захватили пограничный военный форт, перерезали телеграфные провода и разрушили железнодорожный мост, чтобы затруднить передвижение канадским гарнизонам, и даже нанесли поражение высланному против них усиленному батальону. Но приближение новых частей противника заставило отряд, не имевший артиллерии и достаточных боеприпасов и не дождавшийся подкреплений, спешно отступить на американскую территорию, где участники экспедиции были арестованы местными властями.
Провал этой авантюры не помешал сторонникам Робертса предпринять в мае 1870 г. и в апреле 1871 г. новые попытки вторгнуться на канадскую территорию, окончившиеся столь же безуспешно.
Идею освобождения Ирландии путем военного набега на Канаду не разделяли даже многие сторонники немедленных действий. Они жаждали начать вооруженную борьбу на самой ирландской почве. От Стефенса требовали ускорить выступление. Особенно настаивали на этом прибывшие еще в 1865 г. в Ирландию офицеры — участники Гражданской войны. Среди них выделялся Томас Келли, один из организаторов побега Стефенса из Ричмондской тюрьмы. В начале 1866 г. Стефенсу с большим трудом удалось добиться перенесения срока восстания на три месяца. Но вскоре со стороны правительства последовал новый удар, расстроивший планы фенианского руководства. 17 февраля 1866 г. в Ирландии был отменен Хабеас корпус акт. Снова начались повальные аресты участников движения Ненадежные воинские части, подозреваемые в связях с фениями, были выведены из Ирландии.
В мае 1866 г Стефенс вновь приехал в США с целью восстановления единства среди американских фениев Ему не удалось ликвидировать раскол, но с помощью Келли он добился известного сплочения сторонников «ирландского варианта» восстания. Сам он сменил ушедшего в отставку О'Махони на посту «главного центра» и в американской организации. Однако неуверенность Стефенса в успехе восстания, его стремление отложить его вызывали растущее недовольство военных руководителей 21 декабря 1866 г. произошло бурное объяснение, в результате которого на следующий же день Стефенс был смещен. Руководство подготовкой восстания целиком сосредоточилось в руках Келли, ставшего «главным центром», и других военных.
Восстание было назначено на 11 февраля 1867 г. План его был разработан с помощью французского республиканца Гюстава Клюзере, будущего военного делегата Парижской коммуны. Предусматривалось одновременное выступление в ряде графств Ирландии, образование подвижных повстанческих отрядов, базирующихся в неприступных местностях, развертывание партизанской войны, пока какое-нибудь международное осложнение или помощь со стороны американского флота не позволят перейти к военным действиям более крупного масштаба. В случае если повстанцам удалось бы образовать крупное воинское соединение, Клюзере выразил согласие его возглавить. Сигналом к восстанию должны были послужить захват арсенала в Честерском замке (Северо-Западная Англия) и быстрая доставка оттуда оружия к берегам Ирландии.
Однако подготовка этой операции и дальнейшие намерения фениев стали известны английским властям через провокатора Коридона, и охрана Честерского замка была усилена. Собравшиеся для нападения на него фении вынуждены были поспешно скрыться Руководители ре шили перенести срок выступления на 5 марта, но это решение не удалось довести до сведения всех местных организаторов восстания, и в графстве Керри, например, оно было поднято преждевременно. Здесь отряд фениев совершил успешное нападение на помещение береговой охраны и на полицейский патруль. Однако, не получив известий о выступлении в других местах, фении рассеялись.
Поскольку у фениев не было прочных связей с массами, их выступление 5 марта 1867 г не вызвало широкого отклика среди населения Им не удалось создать крупные повстанческие отряды, действовавшие по общему плану Восстание свелось к разрозненным, локальным вооруженным выступлениям в 11 восточных и южных графствах, в том числе в графствах Дублин, Килдар, Килкенни, Уотерфорд, Типперэри, Клер, Лимерик и Корк Восставшие захватили несколько полицейских казарм и участков. В графстве Лимерик им даже удалось на короткое время овладеть г.Киллмалок. Но существенных результатов повстанцы не достигли. Во многих местах их атаки были отбиты полицией и войсками. Многие из участников восстания были схвачены, некоторым удалось избежать ареста.
Спустя месяц после подавления восстания, 12 апреля, у западного побережья (графство Слайго) появилась бригантина «Джолимер», в пути из Америки переименованная в «Надежду Ирландии», с оружием для повстанцев. Однако выгрузить оружие не удалось, а высадившихся нескольких американских фениев власти арестовали.
Расправа с повстанцами была суровой. Из 169 арестованных только 7 было помиловано. Больше половины из них были приговорены к долгосрочной каторге, остальные — к заключению в тюрьмах.
«Манчестерские мученики»
После поражения восстания в фенианской организации усилились разброд и разногласия. Пытаясь их преодолеть, собравшийся в начале сентября 1867 г. съезд в Кливленде решил предложить пост председателя Фенианского братства Митчелу, который отказался его принять, осудив заговорщическую тактику фениев В Ирландии и Англии попытки восстановить единство предпринимал Келли, прибыв с этой целью в Ланкашир, где проживало много ирландцев. 11 сентября 1867 г. он был вместе со своим помощником Тимоти Дизи схвачен полицией в Манчестере
18 сентября, днем, когда тюремная карета, в которой среди других заключенных находились Келли и Дизи, проезжала, возвращаясь из следственного полицейского суда в тюрьму, под железнодорожным мостом, группа вооруженных фениев совершила на нее нападение. Обратив в бегство охрану, фении освободили заключенных. Взламывая дверь, один из участников нападения выстрелил в замочную скважину. Пуля смертельно ранила находившегося внутри сержанта полиции.
Власти города начали настоящую охоту на фениев. В Манчестере и окрестностях хватали всех заподозренных. За несколько дней было арестовано свыше 50 человек. 26 заключенных, среди которых преобладали ирландские рабочие, были преданы суду по обвинению в предумышленном убийстве и мятеже.
Масштабы репрессий, явная пристрастность полицейских и судебных властей вызвали сочувствие к фениям радикальных кругов. Защиту обвиняемых взяли на себя несколько известных своим свободомыслием английских адвокатов. Готовность выступить защитником выразил бывший лидер левого крыла чартизма Эрнест Джонс, не раз солидаризировавшийся с угнетенной Ирландией.
28 октября началось слушание дела, а 13 ноября был объявлен приговор. Из 26 обвиняемых пятеро — Уильям Филипп Аллен, Майкл Ларкин, Майкл О'Брайен, Эдвард Кондон и Томас Мегвайр были приговорены к смертной казни, семеро — к каторжной тюрьме, остальные либо к менее длительным срокам тюремного заключения, либо оправданы.
Генеральный Совет Первого Интернационала охарактеризовал приговор как акт «политической мести». На суде так и не было доказано, кем был произведен роковой выстрел, случайно убивший полицейского сержанта. Один из приговоренных, Ларкин, вообще не участвовал в нападении на тюремную карету. И тем не менее, несмотря на многочисленные протесты против готовящегося политического убийства, высшие судебные инстанции помиловали только Мегвайра; Кондону, как подданному США, по ходатайству американских властей заменили смертную казнь пожизненным заключением. Для остальных смертный приговор был оставлен в силе.
23 ноября 1867 г. состоялась публичная казнь. Эшафот был установлен на стене тюрьмы перед площадью, на которой собралась большая толпа народа. И на суде
И во время казни осужденные держались с редким мужеством. В своих предсмертных письмах они заявили, что готовы умереть во имя освобождения своей родины. «Я уверен, — гневно сказал на процессе О'Брайен, — что моя кровь с умноженной во сто крат силой падет на тиранов, считающих уместным подобный акт насилия».
Реакция общественного мнения на казнь была чрезвычайно бурной. В Ирландии был объявлен национальный траур. Повсюду устраивались панихиды, митинги, манифестации. Особенно внушительная демонстрация была организована 8 декабря 1867 г. в Дублине. Под звуки траурного марша процессия в 60 тыс. человек провезла через весь город по заполненным народом улицам три пустых гроба.
Манчестерская трагедия пробудила сочувствие к борцам против угнетения Ирландии и среди широких слоев английского народа. Однако сами фении не воспользовались наметившимся переломом в настроении английских масс. Движение фениев все больше направлялось их лидерами на путь, далекий от массовой борьбы. Их деятельность стала сводиться к организации диверсионных и террористических актов.
13 декабря 1867 г. группа фениев произвела взрыв в стене лондонской Клеркенуэллской тюрьмы, чтобы дать возможность совершавшим в это время прогулку ирландским заключенным бежать через пролом. Взрыв большой силы повредил и расположенные поблизости постройки. Несколько человек было убито, около 120, в том числе женщины и дети, получили ранения. Но побег заключенных не удался, так как предупрежденное тюремное начальство не выпустило в этот день узников на дневную прогулку. Клеркенуэллская акция нанесла ущерб фенианскому движению. Она дала пищу для неистовых выпадов против фениев буржуазной печати.
Движение за амнистию ирландским заключенным
Энергия масс, пробуждению которой способствовали фении, искала выхода в более эффективных формах проявления народного недовольства. Одной из таких форм сделалась массовая кампания за амнистию ирландским заключенным, распространившаяся и на Англию. В течение нескольких лет в различных городах созывались собрания и митинги, выдвигавшие требования освобождения ирландских революционеров. Производились сборы средств в пользу заключенных и их семей. В печати и на собраниях распространялись сведения о тяжелых условиях, в которых находились узники, об обращении с ними как с закоренелыми уголовными преступниками. В многочисленных петициях от правительства требовали назначения комиссии для расследования положения в тюрьмах.
Во многих местах создавались комитеты борьбы за амнистию. В 1868 г. была основана общеирландская Ассоциация борьбы за амнистию, возглавляемая Исааком Баттом.
Движение за амнистию приобрело характер протеста против карательной политики английских правящих классов и солидарности с ирландскими революционерами. В этом смысле показательно было избрание «политического каторжанина» О'Донована Россы в палату общин на дополнительных выборах в графстве Типперэри 25 ноября 1869 г. Результаты выборов были, разумеется, аннулированы, но сам этот факт был равносилен открытому вызову угнетателям Ирландии. Энгельс надеялся, что успех заставит фениев «отказаться от бесплодного конспирирования и фабрикации мелких путчей ради практической деятельности такого рода, которая, несмотря на кажущуюся легальность, несравненно революционнее всего, совершенного ими со времени их неудачного восстания». Однако фенианское руководство не сумело извлечь из выборов в Типперэри должных уроков.
Накаленная обстановка в Ирландии заставила английские правящие круги, как это уже не раз бывало, прибегнуть наряду с репрессиями к более гибким способам «умиротворения» страны — реформам и мелким по дачкам. Провозвестником этой «новой» политики выступил лидер либералов Гладстон, заявивший во время вы боров 1868 г.: «Моя миссия — успокоить Ирландию».
Придя к власти, Гладстон в 1869 г. с большой помпой провел церковный билль для Ирландии, ликвидировавший привилегии англиканской церкви и поставивший ее отношении правового положения и финансирования на равную ногу с католической и пресвитерианской. В 1870 г. был принят земельный акт. Закон вводил некоторые, легко преодолимые лендлордами юридические ограничения сгона с земли арендаторов. Для этого теперь требовалось постановление суда, удостоверившегося в том, что арендатор не выполняет своих обязательств.
Установив правило о выплате сгоняемым арендаторам известной компенсации за мелиоративные работы, закон обходил вопрос о размерах арендной платы, продолжавшей зависеть от произвола лендлордов В целом акт свидетельствовал о намерении английских либералов по возможности затормозить проведение назревших аграрных преобразований, осуществлять их мелкими дозами, сохраняя все, что только можно было сохранить, в интересах крупных землевладельцев.
Не отказался Гладстон и от сочетания уступок с полицейскими мерами, от той политики, которая в Ирландии образно называлась «политикой затрещин и полупенсов» Проведению земельного билля он предпослал новый исключительный закон для Ирландии. Предвыборные обещания амнистии были забыты. Филантроп и гуманист на словах, Гладстон медлил с ее объявлением, обставлял унизительными для ирландских политических заключенных условиями, требуя от них публичного покаяния и отказа от участия в национально-освободительной борьбе.
И все же правительство Гладстона не смогло воздвигнуть достаточно прочные барьеры, которые оградили бы его от возрастающего давления народных масс в вопросе об амнистии. В этой борьбе ирландское национально-освободительное движение обрело надежного союзника в лице руководимого Марксом Международного Товарищества Рабочих.
Первый Интернационал и борьба за независимость Ирландии. Ирландские секции Международного Товарищества Рабочих
Первая в истории массовая международная организация пролетариата выступила знаменосцем интернациональной солидарности английского и международного рабочего класса с борющейся Ирландией. Маркс, руководя Генеральным Советом Интернационала, прилагал все усилия к тому, чтобы немецкие рабочие выступили в поддержку движения за независимость Ирландии, стремился пробудить у них симпатии к фениям, преодолеть великодержавные, шовинистические предрассудки, которыми особенно были заражены реформистские лидеры тред-юнионов.
Свою интернационалистскую позицию Генеральный Совет подкреплял конкретными делами. 20 февраля 1866 г Генеральный Совет направил делегацию к министру внутренних дел с требованием произвести расследование режима в Пентонвиллской каторжной тюрьме, где томилось много ирландских заключенных. Во время манчестерского процесса осенью 1867 г. руководство Интернационала через своих представителей в Лиге реформы организовывало митинги протеста против судебной расправы над фениями. Обращением в министерство внутренних дел, принятым на чрезвычайном заседании 20 ноября 1867 г, Генеральный Совет пытался остановить руку палача, занесенную над тремя осужденными фениями.
19 и 26 ноября 1867 г. Генеральный Совет провел публичную дискуссию по вопросу об отношении к фенианскому движению. В своих выступлениях члены Совета Лесснер, Юнг, Дюпон, Морган, Уэстон, Фоке дали от пор попыткам буржуазных радикалов и разделявших их точку зрения тред-юнионистов Лекрафта, Оджера и др. опорочить фенианство, осудить его представителей за проповедь принципа «физической силы» Угнетенный народ, подчеркивали ораторы, имеет право отвечать на гнет и произвол революционным насилием «Те английские рабочие, которые осуждают фениев, — говорил Эжен Дюпон, — совершают нечто большее, чем просто ошибку, ибо у обоих народов одно и то же дело, они должны побороть одного и того же врага — земельную аристократию и капиталистов»
16 декабря 1867 г. с докладом по ирландскому вопросу в Лондонском просветительном обществе немецких рабочих (секции Интернационала) выступил Карл Маркс. Он всесторонне обосновал позицию Генерального Совета раскрыл классовые корни угнетения Ирландии Англией и его тяжелые последствия, показал подлинно освободительный, революционный характер движения фениев.
В качестве программы английского рабочего класса Маркс выдвигал требования отмены англо-ирландской принудительной унии, предоставление Ирландии полной независимости, право самой решать вопрос отделиться ли от Англии или остановить с ней федеративные отношения. Английские рабочие должны поддержать и аграрную революцию, готовую вспыхнуть в Ирландии, а также меры защиты национальной экономики от английской конкуренции
В Англии Генеральный Совет был подлинной душой кампании за амнистию ирландским заключенным. При активном участии членов Совета в Лондоне 24 октября 1869 г была проведена 200-тысячная демонстрация под лозунгами. «Справедливость для Ирландии», «Свободу ирландским заключенным!» В связи с кампанией в Совете в ноябре этого года была проведена новая дискуссия по ирландскому вопросу. В ходе ее Маркс и его соратники Юнг, Эккариус, бывший чартист, ирландец Милнер дали бой Оджеру и другим либеральным тред-юнионистам, пытавшимся взять под защиту ирландскую политику Гладстона. Маркс доказывал, что колонизаторская и угнетательская сущность английского управления Ирландией остается неизменной, независимо от того, осуществляется ли оно консерваторами или более гибкими либералами, политика которых еще коварнее, так как она маскирует насилие фальшивыми обещаниями Резолюция, принятая Советом, была напечатана не только в рабочей печати Англии, но и в органах Интернационала на континенте.
Маркс использовал эти органы, а также европейскую демократическую печать для того, чтобы придать кампании в защиту ирландских революционеров международный размах. Он опубликовал в немецкой социалистической газете «Фольксштаат» и в бельгийской «Интернасиональ» материал, разоблачающий полицейскую расправу с фениями В марте—апреле 1870 г. целая серия разоблачительных статей на эту тему появилась в парижской газете «Марсейез» за подписью Дж.Уильямса (псевдоним старшей дочери Маркса — Женни). Факты свирепого обращения с ирландскими заключенными получили широкую огласка. Правительство либералов не смогло далее противиться напору общественного мнения. Было проведено инспектирование тюрем, подтвердившее разоблачения левой печати. В 1871 г. значительная часть ирландских заключенных была амнистирована. Большинство из них уехало в США.
Выступления Генерального Совета Первого Интернационала в поддержку национально-освободительного Движения Ирландии привлекли внимание к Интернационалу многих ирландцев. Ряд видных фениев, в том числе Стефенс, заявили о своем желании присоединиться к Интернационалу. Особенную тягу к нему обнаружили ирландские рабочие. С 1869 г. стали создаваться ирландские секции Международного Товарищества Рабочих — показатель пробуждения классового сознания ирландского пролетариата.
Этот процесс был сильно затруднен экономической отсталостью страны, полуремесленной структурой ирландской промышленности, эмиграцией трудящихся, аполитичностью и цеховой замкнутостью ирландских тред-юнионов. И все же боевой дух ирландских рабочих находил выход. Так, еще до основания Интернационала, в 1858— 1860 гг., в Ирландии происходили серьезные волнения среди подмастерьев и учеников пекарей, добивавшихся отмены ночной работы. Устраивались стачки и в других отраслях. В Англии и США ирландские рабочие составляли значительный отряд пролетариев, и, хотя многие из них не принадлежали к категории квалифицированных и не были организованы в тред-юнионы, они активно участвовали в стачках и в массовых кампаниях
Первые секции Интернационала в Дублине и Корке просуществовали недолго. Но в 1871 г. в этих городах были созданы более стабильные секции и началось их повсеместное образование как в Ирландии, так и в промышленных центрах Англии и США. В Лондоне действовали четыре ирландские секции; были основаны секции в Ливерпуле, Шеффилде, Мидлсбро и других местах Генеральный Совет учредил должность секретаря-корреспондента для Ирландии, на которую был избран ирландский рабочий, один из организаторов кампании за амнистию Джозеф Патрик Мак-Доннел.
В апреле 1872 г. он провел в Лондоне конференцию представителей ирландских секций. Секция в Корке в контакте с местным тред-юнионом организовала весной 1872 г. крупную стачку каретников. Ряд секций в своих уставах наряду с объединением рабочих выдвинул задачу борьбы за освобождение страны.
Секции Интернационала в Ирландии подверглись по лицейским преследованиям и травле со стороны как националистических буржуазных элементов, так и католического духовенства. Представители реформистского крыла Британской федерации Интернационала противились образованию самостоятельных ирландских секций в Англии и возражали против требований национальной независимости Ирландии. По инициативе Маркса и Энгельса эти шовинистические посягательства были решительно осуждены на заседании Генерального Совета 14 мая 1872 г.
Ирландские секции Международного Товарищества Рабочих, хотя их существование и было кратковременным, положили начало приобщению ирландского пролетариата к идеям пролетарского интернационализма и социализма. Они в зародышевой форме обозначили будущность ирландского рабочего движения. Их деятельность показала, что перспективным для него может быть только путь классового сплочения и укрепления солидарности с пролетариатом других стран, сочетания экономической и политической борьбы, защиты интересов трудящихся с отстаиванием национальных интересов.
К новым рубежам освободительной борьбы
К началу 70-х годов движение фениев находилось на закате. Хотя Ирландское революционное братство было в 1873 г. реорганизовано, хотя его существование продолжалось еще несколько десятилетий, прежней роли в ирландском освободительном движении оно уже не могло играть. Упадок фенианства отнюдь не был результатом спада национально-освободительной борьбы. Происходила закономерная смена ее форм. Фенианская организация с ее узкоконспиративной тактикой и заговорщическими методами не отвечала потребностям широких массовых действий, развернувшихся на этом новом этапе.
И в то же время эта новая фаза национально-освободительного движения была бы невозможна без предшествующей деятельности фениев, подготовившей ее наступление. Фении пробудили революционную активность городских и сельских низов. Они возродили и сделали популярным в массах лозунг независимой Ирландской республики. Своей борьбой как в Ирландии, так и за ее пределами фении привлекли широкое внимание к социальным и политическим нуждам ирландского народа. В рядах фениев прошли школу революционной деятельности многие будущие радикальные лидеры ирландского национального движения.
|
