|
К оглавлению
I. Ирландия в период раннего средневековья
На территории Ирландии обнаружено много памятников эпохи камня и бронзы. Самые ранние из них датируются шестым тысячелетием до н.э. Хотя переход к неолиту здесь произошел лишь в третьем тысячелетии, эпоха бронзы началась довольно рано. Уже за полтора тысячелетия до н. э. бронзовые и золотые изделия из Ирландии стали вывозить на континент.
В VI в. до н.э. здесь появились кельтские племена, или, как их называли римляне, скотты. К этому времени произошло их переселение из областей Центральной Европы в Галлию, Британию, Северную Италию и на Пиренейский полуостров. В Ирландию они, вероятно, двигались двумя потоками — из Северной Галлии и Северной Британии. Первыми завоевателями Ирландии считают кельтское племя гоиделов, за ним следовали белги, бритты, пикты и др. Новые пришельцы в отличие от применявшего орудия из бронзы местного населения пользовались орудиями из железа. К началу н.э. они, очевидно, завладели всем островом. Из хроник известно, что около 10 г. I в. н.э. в Ирландии произошло восстание людей плебейского происхождения, которым удалось расправиться со всей знатью. «Это указывает на господство завоевателей-скоттов над более древним населением», — замечает по поводу этого события Энгельс. Но к V в. н.э. кельты (скотты) уже смешались с местным населением, сложился гоидельский язык как особый диалект кельтских языков, и жители стали называть себя гоиделами (в англизированной форме — гэлы).
Материальная культура ирландцев
Скотоводство с древнейших времен было одним из важных занятий ирландцев. Они разводили крупный рогатый скот, лошадей, свиней, овец. Из законов брегонов — варварского права древней Ирландии, изложенного в сборниках юридических трактатов «Шенхус мор» («Великая книга старины»), явствует, что споры, связанные с владением скотом, были очень часты среди ирландцев, а размеры штрафов, налагаемых за различные нарушения, выражались в определенном количестве скота. Крупный рогатый скот был главным образом средством обмена. О похищении скота рассказывается в сагах
— древних прозаических повествованиях о героях. Скотоводство существенно повлияло на представление древних ирландцев о календаре, на их обычаи и обряды.
Вместе с тем жители многих районов Ирландии, особенно центральной равнины и юго-запада острова с древнейших времен наряду со скотоводством занимались и земледелием. В законах брегонов среди натуральных приношений вождям упоминается ячмень, овсяная мука, пшеница, солод; в качестве обычной пищи бедного человека названы кувшин молока и кусок пирога. Но основным злаком был овес. Любимым блюдом ирландцев считалась овсянка; пшеничный же хлеб употребляла главным образом знать, и то как лакомство. Ежегодно 1 августа проводился праздник урожая. В хрониках - сагах -урожайные годы отмечались особо — как годы благоденствия народа.
В земледелии практиковалась переложная система обработки почвы с периодической сменой участков пашни. С древнейших времен ирландцы пахали сохой. Плуг принесли с собой кельты. Часто пахотные земли приходилось расчищать из-под леса. Зерно размалывали каменными зернотерками, а с V в. н.э. появились водяные мельницы. Жители побережья в качестве подсобного занятия занимались рыболовством.
Ремесло еще не отделилось от земледелия, им занимались сами крестьяне: они пряли лен и шерсть, ткали, выделывали кожи, шили одежду и обувь, изготовляли глиняную посуду; кузнечное ремесло и ювелирное дело считались привилегированными занятиями; изделия кузнецов и ювелиров предназначались в первую очередь для вождей и знати.
Селились ирландцы в удобных и безопасных местах в долинах рек и на холмах. Главным строительным материалом был лес. Жилище простого ирландца обычно представляло собой круглую клеть, сплетенную из хвороста и тростника и обмазанную глиной, с проемом вместо окна, с крышей из соломы, поддерживаемой столбом посредине; дым из очага выходил через отверстие, проделанное в крыше. Пол был глиняный. Вдоль стен стояли палата («ложи»), на которых спали.
Древнейшими крепостями — городищами на холмах, укрепленными рвом и частоколом, — были Круахан в Конноте, Тара в Мите, Эмайн Маха и Айлих в Ольстере. На месте современного Дублина находился Эблан.
Общественный строй Ирландии
Ирландия в отличие от Галлии и Юго-Восточной Британии не была завоевана римлянами. Немаловажное значение имело то обстоятельство, что Ирландия оказалась в стороне от тех передвижений племен и народов, которые происходили на континенте Европы в период падения Римской империи и образования варварских государств и ускоряли процесс разложения первобытно-общинных отношений и становления феодального строя.
Ирландское общество состояло из свободных и несвободных членов. Все свободные ирландцы жили патриархальными семьями — финами. Под главенством отца — флаха
— фина объединяла его ближайших родственников с их семьями — сыновей, братьев его отца, деда и прадеда. В следующие фины входили двоюродные, троюродные братья и т.д. Несколько фин составляли септ, или род. Все члены септа вели свое происхождение от одного предка, носили одно имя (с X в. н.э. с приставкой «Мак», что означало «сын», или «О» — «внук»). Более крупными родовыми объединениями были кланы; несколько кланов составляли племя. Человек, не входивший в фину и септ, считался бесправным, изгоем.
В одной саге о земле говорится: «Нет ни канав, ни камней, ни стен на земле... а только гладкие поля». Это означало, что в Ирландии того периода земля была общей собственностью септа. Финам отводились в постоянное пользование лишь определенные участки земли, на которых возводились дома и хозяйственные постройки; если все члены фины вымирали, земля возвращалась септу. Пастбища, леса, болота, горы были собственностью рода; ими пользовались все финны, составляющие определенный септ или клан. Раздел этих общих владении считался грубым нарушением права. Пахотные земли тоже были собственностью этих септов и кланов. Но финнам выделялись отдельные участки для обработки. Отсутствие частной собственности на землю подчеркивалось в «Шенхус мор». «Каждый соплеменник, — говорилось в нем, — правомочен держать свой участок земли из земель племени; он не имеет права его продавать, отчуждать, скрывать или отдавать в качестве штрафа за преступление или уплаты по договору».
Землепользование среди простых ирландцев регулировалось обычаем гевелкайнд (назван так позже). Земля разделялась между всеми главами фин, составлявшими септ; если кто-либо из участвовавших в разделе умирал, то участок умершего не переходил по наследству к его детям, а все пахотные земли рода снова соединялись вместе и вождь назначал новый передел, нареза-таким образом участки земли каждому члену рода. При этом учитывались степень родства, а также количеств законнорожденных и внебрачных сыновей (женщины во внимание не принимались). Такие переделы совершались при вступлении в должность нового вождя, прием новых членов в септ или исключении из него.
Во главе родовых союзов ирландцев стояли вожди, избираемые полноправными членами; в их руках была сосредоточена власть над подчиненными территориями; они предводительствовали во время войн. Преемники вождей избирались при их жизни и назывались танистами. Каждому из вождей и танистов выделялся из родовых земель должностной надел, который после смерти его владельца не включался в переделы согласно обычаю гевелкайнд и не переходил по наследству, а передавался преемнику по должности. Этот обычай назывался танистри.
Кроме того, существовало право передачи по наследству (детям) земельных участков вместе с профессией. Но оно распространялось только на бардов — поэтов, музыкантов и певцов, воспевавших подвиги вождей и их сородичей, врачей, лечивших членов септа, брегонов — хранителей обычаев и судей, филидов или хронистов -знатоков истории и генеалогии септов и кланов, друидов - жрецов, а также на тяжеловооруженных воинов. Эти профессии считались в обществе очень важными и почетными, и те, кто ими владел, занимали привилегированное положение.
Скот и движимое имущество находились в частной собственности членов фин. Они передавались после смерти флаха по наследству с учетом степени родства. При отсутствии родичей у флаха его наследство полностью переходило к септу.
Ирландский род был патриархальным — жена переходила в род мужа, и за нее выплачивалось ее родичам вознаграждение. В то же время она могла свободно распоряжаться своим приданым, отчуждать его, а в случае развода получить обратно. В семейных отношениях еще сохранялись следы первобытного парного брака: разрешалось заключать временные браки на короткие сроки, иметь наряду с главной женой наложниц, за которых тоже уплачивалось вознаграждение, а прижитые с ними дети получали долю в наследстве и учитывались при разделах земель по обычаю гевелкайнд. Широко практиковалась отдача детей на воспитание родичам. На этой почве между молочными братьями возникали крепкие связи побратимства.
Кровная месть в этот период была заменена штрафом за убитого — ериком, который уплачивался родичами преступника, как правило, натурой. Размеры штрафа определял брегон — судья, причем за это ему полагалась 1/11 ерика.
Возникновение феодальных отношений
Особенностью социального развития Ирландии раннего средневековья было складывание феодальных отношений при сохранении пережитков собственности септов кланов на землю, а также родовых связей. Свободные члены общества делились на знатных, составлявших родовую или клановую знать, и простых — крестьян. Все независимо от этого деления сначала назывались фении, впоследствии этот термин стали применять только в отношении незнатных свободных.
Клановая знать делилась на три категории; низшую составляли вожди септов и кланов, над ними стояли правители более крупных территорий, а затем — правители основных провинций и областей Ирландии — высший слой благородных. Внешним признаком различия социального положения в обществе служила окраска плащей. Близко к клановой знати стояли друиды, брегоны и представители других почетных профессий.
При господстве родовой собственности на землю рост частного владения землей и накопление богатства у отдельных семей совершались медленно. Обычай гевелкайнд с ростом населения приводил к дроблению и измельчанию земельных участков простых ирландцев. В то же время в трактатах «Шенхус мор» содержатся сведения о фактах продажи земли и захватов пустошей, признается частное землевладение. Увеличению частного землевладения знати способствовала и монополизация общественных должностей отдельными знатными финами. Хотя обычай танистри соблюдался ирландцами незыблемо, тем не менее вождями и танистами обычно становились члены одной и той же знатной фины. Поэтому полагающиеся им должностные наделы в действительности становились их постоянным владением, несмотря на то, что добиваться этого приходилось иногда силой оружия. Победы в междоусобных войнах также умножал богатство прежде всего за счет имущества побежденного септа. В «Шенхус мор» и хрониках приводятся многочисленные факты усобиц между вождями и грабежа соседних септов и кланов. Но наиболее легко и быстро вожди увеличивали свои владения и свое личное богатство посредством захвата пустошей и увеличения стад: ведь право собственности септов и кланов на пустоши и на скот не распространялось.
В «Шенхус мор» говорится: «Одна из обязанностей септа — поддерживать каждого своего члена, и септ делает это в меру своих возможностей». Но в раннее средневековье многие септы были уже не в состоянии предотвратить разорение отдельных семей и вынуждены были обращаться к вождям с просьбой наделить их скотом. Так возникли формы зависимости на основе держания скота. В брегонских законах также содержится немало сведений о потерявших свое имущество и наделы бедняках, или «людях без содержания». Среди них были искавшие покровительства чужаки, прощенные преступники и пленные, закабаляемые вождями. Были и рабы. Источниками рабства являлись разорение, а также пленение побежденного противника: часть рабов покупалась главным образом в соседней Британии.
Однако основным средством эксплуатации становилось не рабство, а примитивные формы феодальной зависимости, опутанные пережитками патриархальных отношений. Самой многочисленной группой среди несвободных ирландцев были так называемые фуидиры. Они не являлись членами септов, им, как и рабам, запрещалось давать свидетельские показания о свободных людях и заключать какие-либо сделки со свободными. Но вожди и богатые флахи часто помещали их на своих землях, особенно на пустошах, наделяли скотом и инвентарем и давали им возможность вести свое небольшое хозяйство, облагая их за это различными повинностями, в том числе биатадом — своего рода рентой продуктами. По брегонскому праву, землевладелец мог превратить участок земли такого фуидира в наследственное держание, если его предки до третьего поколения были фуидирами на нем. Часть фуидиров использовалась в качестве домашней прислуги, дворовых работников и пастухов. Принадлежавшие к этой категории находились на положении рабов. Эксплуатация фуидиров была важным источником обогащения вождей. В одном трактате «Шенхус мор» отмечается: «Он приводит фуидиров, чтобы увеличить свое богатство».
Доходы ирландских вождей состояли из рент, взимаемых вождями с держателей их доменов и различных должников, и поборов, получаемых со всех септов и кланов подвластных вождю территорий. Первая группа доходов по существу представляла собой феодальную ренту, уплачиваемую мелкими производителями, оказавшимися в той или иной форме в поземельной и имущественной зависимости от вождей. Вторую группу повинностей и платежей несли все свободные члены септов и кланов в силу своего положения подданных этого вождя как правителя. Свободные ирландцы были обязаны предоставлять вождям продовольствие и фураж на содержание пеших и конных воинов, принимать отряды этих войск на постой с полным их содержанием на определенное время, а также оказывать вождю и его свите гостеприимство во время посещения ими подвластных территорий. Эти повинности были очень обременительны, тем более что вожди в военное время всегда их увеличивали.
Итак, в Ирландии в процессе разложения родовых и образования феодальных отношений общинная собственность на землю сохранялась «в полной силе» (Энгельс) и земельные наделы многих членов септов, а также вождей не превратились в аллоды (частная собственность), а продолжали оставаться владением, которое нельзя было свободно отчуждать. Но наряду с этим разными путями создавалось частное землевладение знатных, на которые септы и кланы не имели права собственности. Сохранение родовых связей и общинной собственности на землю замедляло превращение имущественной дифференциации в феодальное неравенство.
Вследствие этого клановой знати были чужды порядки феодальной иерархии, характерные для других стран. Вышестоящий вождь в Ирландии обычно не жаловал подчиненному ему вождю землю как сеньор вассалу, а имел над ним власть как старшее должностное лицо, избранное по обычаям родового строя для исполнения обязанностей по военному и гражданскому управлению данной территорией. «Подчиненное положение, — замечает Энгельс, — одного вождя по отношению к другому в Ирландии выражалось только в уплате дани... и специальной подати на содержание войск..., но ни в коем случае не в военной службе». Процесс возникновения государства не уничтожил этой особенности, а закрепил ее.
Возникновение государства
К V в. н.э. Ирландия была разделена на пять крупных областей-провинций — Ольстер, Коннот, Манстер, Южный и Северный Ленстер. Очевидно, это деление произошло на базе союзов племен, возникших в ранний период разложения первобытнообщинных отношений. В процессе возникновения государства в этих провинциях образовались самостоятельные «королевства»
Власть в каждом из них находилась в руках «короля» — риага, избираемого вместе с танистом вождями данной провинции. При риаге был совет старейших. Каждое такое «королевство» было разделено на определенные территории — туаты, власть в которых принадлежала «областным королям», избираемым вождями септов, входивших в туат; совет вождей при короле имел право его смещать. Средневековая Ирландия состояла из 184 туадц - территориальных организаций, появление которых не уничтожало деления ирландцев на септы и кланы, а, наоборот, дополняло его, став частью клановой системы. Иногда туат совпадал с кланом, иногда клан занимал территорию двух туатов.
Выборы вождей, риагов и их танистов обычно производились на священных холмах, по традиционному ритуалу. Стоя на камне, будущий вождь произносил клятву соблюдать все обычаи и мирно передать свою должность танисту, когда это потребуется. Танист при его избрании становился на этот камень только одной ногой и приносил ту же клятву, что и вождь.
У вождей и риагов имелись свои постоянные отряды воинов. Это были легковооруженные пешие отряды, вооружение которых состояло из коротких копий, дротиков и лука со стрелами, и тяжеловооруженные пешие отряды, носившие железные шлемы и кольчуги. Они были вооружены длинными мечами, широкими и острыми боевыми топорами на длинной ручке, позволявшими поражать противника на расстоянии.
Применялись конные боевые колесницы и своры специально обученных нападать на противника псов. Сохранялся обычай выставлять в качестве трофеев черепа убитых врагов или их языки. Вожди и риаги часто собирали свои отряды и устраивали празднества с состязаниями воинов и выступлениями бардов, воспевающих их военные доблести. В то же время продолжались распри и усобицы между вождями и риагами, от чего не могла их избавить даже система заложников, которая широко применялась в их взаимоотношениях.
Во II в. н.э. риаги Мита — одного из пяти «королевств» (на территории главным образом Северного Ленстера) — стали верховными королями всей Ирландии, ард-риагами. Но самостоятельность подчиненных этому объединению «королевств» сохранялась. Ард-риаг не имел собственного административного аппарата, под его властью находились лишь военные силы всех «королевств» (в случае общей военной опасности).
Обычно при вступлении в свою должность ард-риаги объезжали подвластные им «королевства», принимали подарки и брали заложников. Ирландские короли не обладали законодательной и судебной властью. Хранителями и толкователями обычаев и судьями по-прежнему оставались брегоны септов и кланов, а ард-риагу было предоставлено право лишь разрешать споры между подчиненными ему риагами. При сохранении самостоятельности риагов совет при ард-риаге в Тара не мог прекратить междоусобицы. «По-видимому, главной привилегией короля был сбор дани, а не регулярное отправление правосудия», — констатировал Энгельс. К тому же сам сбор податей был часто причиной распрей и военных столкновений между риагами. Так, около 330 г. усобицы между братьями ард-риага Мита привели к тому, что три его мятежных брата, объединившись, вторглись в центральную часть Ольстера, разрушили древнюю столицу этой провинции Эмайн Маху и образовали «королевство», получившее название Ориал. К началу X в. На севере острова возникло новое «королевство» Ольстер. Потомки сыновей риага Мита в Ольстере, разделившиеся на два могущественных и знатных септа Ольстера — О'Нилей и О'Доннелей, удерживали власть над значительной частью земель этой провинции вплоть до начала XVII в.
Еще в V в. клановая знать Ирландии предприняла попытки расширить свои завоевания на соседнюю Британию. Ирландские отряды вторглись в западную часть Британии — Уэльс, населенный кельтским племенем бретонцев, и завладели им, но в VI в. местные отряды изгнали их оттуда. Более успешным было вторжение ирландцев в Северную Британию, в страну Альба, или Каледонию, населенную кельтским племенем пиктов. Она была отделена от Ирландии узким проливом, который ирландцы свободно переплывали на своих лодках. Завоевание началось еще в IV в. с восточного побережья Ольстера. В течение нескольких десятилетий ирландцам удалось захватить западную и северную часть Альбы.
В 470 г. правитель одного из туатов в Антриме Фергус Мак Ер с тремя братьями переправился в Альбу и на колонизованных ирландцами — их здесь называли скотзди — землях основал свое королевство под названием Аргил (Восточные гэлы). По имени скоттов Альбу позже стали называть Шотландией.
Таким образом, раздробленность Ирландии в первые века нашей эры не была ликвидирована. Междоусобные войны и другие формы борьбы за власть между отдельными представителями клановой знати ослабляли страну и задерживали ее экономическое и социальное развитие. Сведениями о раздорах среди клановой знати, убийствах, опустошениях и грабежах переполнены все хроники Ирландии.
Принятие христианства
На стадии разложения первобытнообщинного строя ирландцы, как и другие народы, обожествляли силы природы, звезды, леса, долины, реки, ручьи. Почитался также сонм полубогов, так называемых сидов, напоминавших добрых фей. По представлениям древних ирландцев, сиды активно вмешивались в жизнь людей, участвовали в сражениях, вступали в любовные связи с людьми, различными способами помогали им. Верили ирландцы и во множество духов, воплощавшихся в различные существа, в зароки, запреты и заклинания, сны и разные приметы.
Важную роль в общественной жизни языческой Ирландии играли жрецы — маги и прорицатели, которые, как и у кельтов Галлии, назывались друидами. Они были хранителями и толкователями религиозных и родовых обычаев и учителями юношества.
В процессе разложения первобытнообщинного строя и складывания феодальных отношений все большую популярность среди знати стало приобретать христианство. Немаловажное значение в распространении христианства на острове имела миссионерская деятельность Патрика (373—463 гг.), объявленного впоследствии католической церковью святым.
Патрик был уроженцем Северной Британии, сыном сборщика налогов римского императора в этой стране. В 16-летнем возрасте во время вторжения одного из отрядов ирландцев в Британию он был захвачен в плен и в течение шести лет находился в Ирландии в рабстве, пас скот. Там он стал ревностным христианином. После бегства из Ирландии Патрик много путешествовал по Европе, был посвящен в пресвитеры в Галлии, а в 432 г. в сане епископа направлен папой римским в Ирландию проповедовать христианство и бороться с пелагианством — еретическим учением, оказывавшим влияние на многие христианские общины в Ирландии. Под влиянием Патрика ард-риаг Лоэгхайр принял новую веру и разрешил ему свободную проповедь христианства по всей стране. Патрик как архиепископ Ирландии обосновался в Арма, ставшем с тех пор ее церковной столицей.
Хотя большая часть ирландской знати под воздействием Патрика приняла христианство, борьба с язычеством продолжалась еще несколько столетий. Ирландская церковь имела своеобразные черты, отличающие ее от обычных для католицизма церковных порядков и обычаев. Ее организация была приспособлена к клановому строю, и духовные должности стали монополией определенных семей. Епархия епископа обычно совпадала с территорией клана, а сам он избирался из людей, угодных вождю и связанных родовыми узами с членами кланов. Целибат (безбрачие духовенства) не соблюдался, приходские священники жили в кланах и больше подчинялись местным обычаям, чем порядкам католической иерархии. Епископы не обращались в Рим для утверждения в должности, причитающиеся папе платежи за духовные бенефиции собирались нерегулярно. Вожди часто присваивали церковное имущество и доходы, а также облагали духовенство обычными для мирян поборами. Монастырские общины в Ирландии сами избирали себе аббатов, не соблюдая устав Бенедикта Нурсийского, регулировавший жизнь католических монастырей в средневековой Европе.
Церковный клир у ирландцев пользовался привилегиями наряду с бардами, брегонами и др. Кланы выделяли на содержание своего духовенства определенные участки земли, которые освобождались от повинностей в пользу вождей, не подвергались переделам и находились в распоряжении епископов. Кроме того, широкое распространение получили дарения земли отдельным церквам и монастырям как частными лицами, так и септами и кланами. Церковные земли независимо от их происхождения сдавались в держание, за что владельцы получали феодальную ренту.
Принятие христианства в Ирландии ускорило процесс разложения первобытнообщинных отношений. В 438 г. по инициативе Патрика была создана специальная комиссия из девяти человек (в нее входили также король Лоэгхайр и Патрик) для записи древних правовых положений, которые хранили устно судьи — брегоны. Позднее появился сборник юридических трактатов «Шенхус мор». Это был важный шаг к кодификации ирландского обычного права. По существу, в этих трактатах были зафиксированы обычаи, сложившиеся в ходе разложения первобытнообщинных отношений, — в области налогового права, поземельных порядков, имущественных отношений и социальной дифференциации.
Культура Ирландии
От древних ирландцев до нас дошли различные памятники материальной культуры — орудия труда, утварь оружие, украшения, развалины домов, долмены и кромлехи (так называют камни, воздвигнутые на могилах знатных людей и воинов или в честь богов), а также памятники устного народного творчества — ирландские сказания (саги). Количество саг исчисляется сотнями. В них повествуется о различных древних преданиях и событиях и воспеваются легендарные герои, вожди и риаги. Они оставались в течение многих веков безымянными народными сказителями, а рассказывали их на народных празднествах и пирах у вождей и риагов, обычно по одной саге в вечер.
Древнейшим и наиболее популярным в средние века циклом ирландских саг является уладский цикл, зародившийся при дворе риагов Ольстера (в древности его называли Улад). В нем повествуется о борьбе риагов Улада и Коннота, которая, по свидетельству хроник, длилась около 1 тыс. лет, до II в. н.э. Легендарным героем этих саг был сначала риаг Улада Конхобар, а затем его племянник Кухулин, рожденный, по одной из версий, от бога света. В Кухулине воплотились черты героя периода разложения родового строя. Особо отмечаются его сила и ловкость, верность своему долгу и чести, великодушие к побежденным врагам и сострадание к слабым и угнетенным. Позже черты героев ирландских саг использовались в кельтской Британии сказителями, сочинявшими легенды о короле Артуре и его воинах, которые защищали бриттов от вторжении воинственных саксов, начавшихся в V в. н.э.
С распространением христианства в Ирландии друиды вынуждены были уступить место духовенству, а и функции учителей юношества и хранителей героических и родовых традиций перешли к бардам и хронистам — филидам. Барды исполняли свои песни под аккомпанемент арфы при дворах знатных людей или бродя по деревням. По своему мастерству барды разделялись на восемь разрядов. После введения христианства в стране возникло много специальных школ для обучения бардов, которые существовали до XVII в., вплоть до запрещения их английскими властями, видевшими в бардах, и не без основания, «главных носителей национальной, антианглийской традиции». Имелись и особые школы брегонов.
Наряду со школами бардов и брегонов появилось много монастырских школ, где в течение семи лет обучались и воспитывались юноши не только из Ирландии, но и из других стран Европы. Окончившие эти школы становились священниками или монахами католической церкви. Обучение производилось на латинском языке. Если в школах бардов изучались литература, поэзия, музыка, то в монастырских школах главными предметами были священное писание, а также философия, география, астрономия и геометрия в присущей церковной культуре средневековья трактовке.
Уже в IV в. в Ирландии было известно алфавитное письмо, а с введением христианства стал применяться латинский алфавит. Центрами письменности стали монастырские школы, деятельность которых по переписке книг религиозного или светского содержания имела важное значение.
Основание обителей и монастырей способствовало колонизации и освоению ряда незаселенных территорий Ирландии, а также открытию до того не известных европейцам островов в Северной Атлантике и созданию там первых поселений задолго до прихода норманнов. Монах Брандон из Манстера в VI в. побывал в Шотландии, Западной Британии и Уэльсе. Его последователи, монахи-отшельники, поселились сначала на Гебридских о-вах, а затем на Оркнейских и Шетландских о-вах. Около 725 г. исландские монахи открыли Фарерские о-ва и основали там свое поселение, которое просуществовало до прихода норманнов. По данным ирландских и исландских источников они открыли и Исландию, поселившись там. Это было в конце VIII в., т.е. за 100 лет до прибытия в Исландию норманнов из Скандинавии.
В VI—VIII вв. Ирландия была одним из центров христианства в Европе, откуда оно стало распространяться и на другие территории. «Островом святых и ученых» называли ее в то время. Так, ирландец Коломба отправился в Шотландию и обратил в христианство британских скоттов и пиктов.
Колумбан с 590 г. проповедовал христианство в Галлии, Бургундии, Швейцарии и Италии, где основал один из крупнейших монастырей средневековья — Боббио. Галл основал Сент-Галленский монастырь в Швейцарии, Фридолин успешно вел миссионерскую деятельность среди аллеманов, а Килиан — среди франков на Майне. Ирландские монахи по приглашению Карла Великого вели обучение в Павии. Главой дворцовой школы при Карле Лысом был ирландский ученый, крупнейший средневековый философ Европы Иоанн Скотт Эриугена (810—877 гг.). Он пытался заменить современную ему схоластическую философию, построенную на вере в чудеса, более рациональной системой. Учение Эриугены было впоследствии осуждено церковью как еретическое.
Ирландская культура VI—IX вв. была обычной, церковной культурой, характерной для возникающего феодального общества в Европе. Ее носителями были образованные монахи и клирики, а ее влияние на широкие народные массы ограничивалось главным образом религиозной сферой; обычаи и нравы ирландцев под влиянием Христианства претерпели незначительные изменения. Ее успехи опровергают расистские измышления английских буржуазных историков об извечной отсталости ирландского народа, о его неспособности к самостоятельному развитию.
Вторжение норманнов в Ирландию
Раздробленная и раздираемая междоусобицами вождей, Ирландия с конца VIII в подверглась вторжению норманнов со Скандинавского полуострова (или «датчан», как их еще называют в исторической литературе).
В результате разложения родового строя и возникновения феодальных отношений у народов Скандинавского полуострова их родовые вожди — ярлы стали совершать походы с целью грабежа чужих территорий, получившие впоследствии название «походы викингов». Потом они стали закрепляться на длительное время на захваченных территориях, строить в удобных гаванях крепости и форты как для военных целей, так и для хранения своей добычи. Для изготовления оружия норманны уже применяли железо, богатые залежи которого имелись на Скандинавском полуострове. Основным оружием были тяжелый боевой топор, длинный меч и кольчуга. Особенно привлекали викингов более богатые и культурные по сравнению с их родиной страны Западной Европы, где уже сложился феодальный строй; набеги и грабежи норманнов наносили этим странам большой ущерб.
Захватив в VIII в. Гебридские, Оркнейские и Шетландские о-ва, находящиеся между Ирландией и Скандинавией, и создав там ряд своих опорных пунктов, норманны начали грабительские нападения на ирландскую территорию, продолжавшиеся более 200 лет. В 795 г. они высадились на о.Рэтлин у берегов Антрима и опустошили его; в 798 г. поселились в районе Дублина, и с тех пор ирландские летописи скрупулезно сообщают о многочисленных экспедициях и грабежах норманнов, о разрушениях церквей, монастырей и поселений ирландцев. В 818 г. они высадились уже на южном побережье Ирландии, в районе Уэксфорда, через два года — около нынешнего г.Корка, а затем у Лимерика Они завладели также Арма — церковной столицей Ирландии. Все это были древние ирландские поселения, географическое положение которых было весьма удобно для превращения их в опорные базы-крепости и морские порты норманнов, облегчавшие их связи со Скандинавией и захваченными территориями, а также для хранения и вывоза оттуда добычи. Таким образом, норманны создали на юго-восточном и юго-западном побережье Ирландии свои морские - Дублин, Уэксфорд, Корк и Лимерик, окружив с моря наиболее богатую и развитую часть Ирландии, ставшую впоследствии главным объектом их грабежа.
В первой половине IX в. викингу Торгильсу удалось птинить всю Ирландию. Собрав войско в 12 тыс. воинов погрузил его на 120 лодок, по рекам Бойн и Лиффи вторгся в центральную часть острова и овладел ею; ему была также оказана поддержка со стороны других отрядов норманнов из районов Лимерика, Дендалка и Уотерфорда. Своей столицей Торгильс сделал г.Атлон на о.Шаннон, у оз. Лох Ри. Отсюда его лодки с воинами довершали экспедиции на север Ирландии, до оз. Лох Неж. фактически он держал в подчинении Ольстер, Коннот и Мит.
Битва при Клонтарфе
Освободительная борьба против чужеземного ига в Ирландии особенно усилилась в начале XI в., когда верховным «королем» Манстера стал Бриан, а на севере возвысился Малахий, вождь Мита, который нанес поражение норманнским отрядам при Таре и выбил норманнов из Дублина. В 998 г. Бриан и Малахий поделили между собой верховную власть над Ирландией: Бриан был признан верховным «королем» южной части, включая Дублин, а Малахий — северной части Ирландии.
В 1002 г. Малахий, став правителем Ольстера, уступил Бриану власть ард-риага Ирландии. Бриан немало усилий приложил, чтобы как-то наладить разоренное грабежами и набегами хозяйство Ирландии. На р.Шаннон строил много крепостей, большой флот, пытался ввести регулярное обложение скотом на общие нужды, за что получил прозвище Баройме (собиратель скота). Он сделал попытку сократить количество вождей, имеющих право претендовать на титул риагов и ард-риагов, что, мнению, способствовало нормализации обстановки в стране.
В сентябре 1013 г. Бриан попытался осадить Дублин, правитель которого поднял мятеж против него, но вследствие недостатка продовольствия Бриану пришлось отступить. Тогда норманны разослали своих посланцев на Оркнейские о-ва, в Норвегию и Данию с просьбой прислать подкрепления. Им удалось собрать значительные силы. Но весной 1014 г. Бриан снова появился с отрядами, и 23 апреля этого года у Воловьего луга, около Дублина (ныне Клонтарф), произошло решающее сражение. «В Ирландии в течение многих веков не было битвы, равной этой», — говорится в одной шотландской хронике. Норманны и их союзники были наголову разбиты, Количество погибших с обеих сторон исчислялось несколькими тысячами человек. Во время битвы погиб Бриан, которому было 88 лет. Сам он непосредственного участия в сражении не принимал, но руководил им из укрепленного лагеря. Во время битвы один из предводителей викингов, Бродир, увидев, что войско Бриана преследует бегущих норманнов, а возле короля осталась небольшая свита, бросился к нему из лесу, «пробил стену щитов и нанес королю удар мечом», — повествуется в исландской «Саге о Ньяле», содержащей описание битвы при Клонтарфе. Бриан был похоронен в Арма; ирландцы его почитают как национального героя.
Битва при Клонтарфе — значительное событие в ирландской истории. Она положила конец норманнским набегам и освободила страну от иноземного ига. «После клонтарфского поражения, — пишет Энгельс, — разбойничьи набеги норманнов становятся более редкими и менее опасными». В английской и скандинавской буржуазной историографии «норманнский период» истории Ирландии всячески приукрашивается. В действительности норманны в VIII—X вв. стояли на более низком уровне общественного и культурного развития, чем ирландцы, их завоевательные походы причинили большой ущерб Ирландии. В качестве единственного возмещения «за все произведенные ими опустошения, — пишет Энгельс, — скандинавы оставили ирландцам три—четыре города и зачатки занимавшегося торговлей городского населения».
Экономическое развитие Ирландии в XI—XII вв. затормозилось вследствие экспансии норманнов. В отличие от соседних европейских стран, где в этот период шел интенсивный процесс отделения ремесла от земледелия, на основе которого возникло и успешно развивалось товарное производство, в Ирландии сохранялось натуральное хозяйство с присущими ему патриархальными чертами. Крестьяне занимались скотоводством, землю обрабатывали теми же орудиями, какие применялись в начале нашей эры. Вожди взимали с них ренты и поборы главным образом в натуральном виде. Что касается предметов роскоши, то их привозили иностранные купцы, посещавшие периодически дворцы вождей, а также сопровождавшие их в походах.
Города на побережье при норманнах являлись военными базами и портами для вывоза награбленной добычи - после изгнания норманнов в них стала развиваться главным образом внешняя торговля, особенно с соседней Англией и Испанией, связанная с потребностями знати.
Господство натурального хозяйства в Ирландии способствовало консервации политической раздробленности страны и самовластию вождей. Ирландские хроники свидетельствуют, что после битвы при Клонтарфе ирландские вожди по-прежнему вели междоусобные войны, разоряя страну.
II. Вторжение в Ирландию англо-нормандских феодалов. Пейл и Непокоренная Ирландия
Экономически слабая и политически раздробленная Ирландия во второй половине XII в. вновь С1с.г,с объо.сы»', экспансии, теперь уже со стороны соседней Англии — сильного госуд-рггсл ;з к:--ором после нормандского завоевания 1066 г. завершился процесс становления фообильных отношений.
В конце XI в. в Западной Европе значительно возросло влияние папства. Ирландская церковь стала одним из объектов его теократической политики, проводимой под знаком «очищения и единства». Синод в Келлсе в 1152 г. (его проводил присланный в Ирландию папский легат) признал главенство папы над ирландской церковью, осудил браки среди духовенства и конкубинат (внебрачное сожительство), объявил десятину обязательным для всех церковным побором, подтвердил независимость католического духовенства от поборов и юрисдикции светских властей и создал четыре архиепископства — Арма, Дублин, Кашел и Туам, оставив старшинство за архиепископом Арма. Однако, несмотря на это, низшее духовенство придерживалось старых церковных порядков.
Через три года после синода в Келлсе в Рим прибыл посол английского короля Генриха II Плантагенета с просьбой разрешить завоевать Ирландию и завершить подчинение ирландской церкви римскому престолу.
Папа Адриан IV (англичанин по происхождению) не только разрешил вторгнуться в Ирландию, но и пожаловал ему титул лорда (т.е. господина) этой страны, чтобы «совершать все, что может быть полезно для славы бои блага этой страны и чтобы народ ее принял Вас гью и почитал Вас как своего господина». Хотя папа не имел юридических прав на такое пожалование, союз с английским королем с целью завоевания Ирландии практически был заключен.
Но истинные замыслы Генриха были гораздо шире, чем восстановление власти папы в Ирландии. Он стремился подчинить себе все Британские острова, включая Уэльс Шотландию и Ирландию. Завоевание Ирландии помимо расширения владений и увеличения доходов короля должно было, по его мнению, отвлечь баронов и рыцарей от борьбы против усиления королевской власти, которого Генрих весьма настойчиво добивался в своем англо-французском королевстве. В огромной, возглавляемой им иерархии класса феодалов было немало агрессивно настроенных англо-нормандских баронов и рыцарей - алчных авантюристов, которым участие во внутренних междоусобицах или в завоевательных походах в другие страны представлялось весьма заманчивым предприятием, выгодным делом. Они уже вели войны в соседнем Уэльсе и присоединили к Англии его юго-западную часть. Вторжение в Ирландию сулило им помимо военной добычи приобретение новых земель, богатство и возвышение по иерархической лестнице.
Однако, получив буллу от Адриана IV, Генрих не смог сразу завоевательный поход в Ирландию. Он воевал еще с родным братом из-за французских владений, и папская булла была положена в хранилище грамот английских королей в ожидании подходящего момента для осуществления в будущем. Такой момент наступил через 11 лет в результате междоусобных распрей ирландских вождей. Риаг Ленстера Мак Дермот похитил жену одного из риагов — О'Рурка. Ардриаг Ирландии заставил похитителя вернуть жену мужу, но риаг Ольстера поддержал Дермота, и началась крупная междоусобица. В 1166 г. противникам Дермота удалось изгнать его из Ленстера. Он бежал в Англию, в Бристоль, где ему посовали обратиться за помощью к королю Генриху II, что и было сделано.
Генрих вручил Дермоту специальную грамоту с королевской печатью, разрешавшую вербовать союзников среди вассалов короля. В ней говорилось: «...знайте, что мы почтили Дермота Мак Морроу милостью и благосклонностью. Всякий, кто живет в наших землях и захочет помочь ему вернуть назад королевство, может быть уверенным в нашей милости и разрешении на это».
Дермот стал подбирать себе союзников среди нормандских и английских баронов и рыцарей, которые участвовали в завоевании Уэльса и жаждали новых приключений Он заключил договор с Ричардом, графом Пемброком, прозванным Стронгбоу (большой лук), пообещав ему в жены дочь и титул риага в Ленстере после своей смерти Этот воинственный барон был в опале, так как участвовал в предшествовавшей вступлению Генриха на престол междоусобице на стороне противников короля
По словам Гиральда Камбрийского, английского современника событий, англонормандские рыцари использовали в боях в Уэльсе не только рыцарскую конницу, но и отряды лучников, вооруженных большим луком, заимствованным у местных жителей. Они завязывали бой при сближении с противником еще до вступления в схватку тяжеловооруженных рыцарей. Такие методы военных действии, по мнению Гиральда, были наиболее приемлемы в сражениях с ирландскими войсками, которые пользовались легким вооружением, были очень подвижны в бою, стремясь поразить противника на расстоянии дротиками и камнями. Англо-нормандские рыцари использовали и осадные башни. На завоеванных территориях они строили крепости и замки и создавали свои маноры — поместья. Военная дисциплина в отрядах строго соблюдалась, и регулярные учения воинов проводились даже во время военных походов
В мае 1169 г. первый англо-нормандский отряд в составе 30 рыцарей, 60 всадников и более 300 лучников пересек на кораблях пролив и высадился в Ирландии, южнее Уэксфорда. После некоторого сопротивления защитники города сдались. Дермот вознаградил своих союзников большими пожалованиями земель около Уэксфорда. Затем союзники захватили Оссори, где было убито много ирландцев, и перед взором упивавшегося местью Дермота была выложена целая стена из голов убитых.
В следующем году, после прибытия второго отряда был взят Дублин и нанесено серьезное поражение войскам ард-риага Родерика О'Коннора, В результате весь Ленстер оказался в руках захватчиков, 23 августа 1170 г. Стронгбоу высадился у Уотерфорда с отрядом в 2000 рыцарей-лучников и 1000 пеших воинов. Объединив все англонормандские отряды и войско Дермота, Стронгбоу сломил сопротивление горожан. Уотерфорд был разграблен. В городском кафедральном соборе было совершено бракосочетание Стронгбоу с Евой, старшей дочерью Дермота. В мае 1171 г. Дермот умер, и Стронгбоу, вопреки ирландским обычаям, наследовал титул риага Ленстера.
Исландские вожди, как говорится в одной хронике, начала «не придали значения» вторжению рыцарей, а когда опасность завоевания Ирландии чужеземцами стала реальной, оказалось, что время упущено и объединить силы против них невозможно. Этому мешала прежде всего вражда между вождями. К тому же ирландское духовенство на синоде в Арма, собранном в 1171 г., объявило вторжение англо-нормандских рыцарей «карой божьей за грехи ирландцев» и по существу призывало их подчиниться завоевателям.
Генрих II в Ирландии
Успехи англо-нормандских рыцарей в завоевании Ирландии, достигнутые ими в столь короткое время, не на шутку испугали Генриха II. Он опасался, что Ирландия станет новым очагом феодальных смут в его и так неспокойном англо-французском королевстве, что Стронгбоу объявит себя независимым королем соседней страны, как это сделал в 1066 г. в Англии Вильгельм Завоеватель. Поэтому вопреки грамоте, выданной Дермоту, Генрих запретил своим подданным посылать отряды в Ирландию, потребовал от своих вассалов возвращения в Англию к весне 1172 г. и заодно объявил о конфискации всех владений Стронгбоу в Англии и Уэльсе. Наконец, он решил сам отправиться в Ирландию, чтобы установить свои верховные права на завоеванную территорию.
Спешить со своим походом в Ирландию Генриха заставило и другое событие, происшедшее после вторжения его рыцарей на остров. Добиваясь усиления власти в Англии, король столкнулся с теократическими интересами папского престола. Непреклонным защитником этих интересов оказался архиепископ кентерберийский Фома Бекет, в результате чего 29 декабря 1170 г. он был убит придворными рыцарями Генриха II. Начался опасный для короля конфликт с Римом. Отправляясь в Ирландию, Генрих рассчитывал своей властью верховного правителя добиться подчинения ирландского духовенства папе и, заслужив таким образом его милость, ликвидировать этот конфликт.
Экспедиция Генриха II в Ирландию готовилась как большой завоевательный поход. Королевских держателей в Англии заставили внести по 20 шилл. с каждого рыцарского феода. Шерифы графств собрали много продовольствия, снаряжения, оружия, лошадей и фуража, наняли корабли.
17 октября 1171 г. армия Генриха II в составе 500 рыцарей и 4000 пехотинцев и лучников, набранных главным образом в Южном Уэльсе, высадилась в Уотерфорде. Вскоре она вступила в Дублин, где и пробыла всю зиму 1171-72 г.
Генрих прежде всего приостановил дальнейшее завоевание Ирландии и попытался «устроить» ее как лорд. Он возвратил Стронгбоу его владения в Англии и Уэльсе, пожаловал ему земли в Ленстере, а также признал все ирландские земли, которыми завладели англо-нормандские рыцари, держаниями от графа Пемброка и принял от них присягу верности. Пожалования получили и фавориты короля из его свиты.
Наряду с этим Генрих потребовал от всех ирландских вождей явиться к его двору и принести присягу верности. Это было исполнено главным образом вождями территорий к востоку от рек Шаннон и Войн. Вожди же западной части Коннота во главе с самим ард-риагом Ирландии и вожди Ольстера не признали власти Генриха. Подчинившиеся вожди были собраны в Дублин на торжественное празднование рождества в специально построенном (по ирландскому обычаю — из дерева) королевском дворце, где были выставлены утварь и оружие короля с целью поразить присутствующих блеском и богатством их нового повелителя. Хотя подчинение ирландских вождей Генриху не затрагивало основ клановой системы на под властных им территориях, оно тем не менее открывало английским баронам широкие возможности для дальнейшего завоевания Ирландии, для интриг среди вождей и произвола над народом. Несомненно, у Генриха при этом был и свой расчет: признавшие его верховенство вожди должны были явиться своего рода противовесом сепаратизму баронов.
Однако отношения с папой оставались неулаженными. Весной 1172 г. в Нормандию прибыли два папских легата для разбора дела об участии Генриха в убийстве Фомы Бекета. Узнав об этом, Генрих спешно отправился туда. После переговоров с легатами в монастыре в Авранше согласился уплатить папе значительную денежную сумму и отказаться от проведения своей религиозной политики. В этом же году в ирландском городе Кашеле «по велению завоевателя» собрался синод, который завершил подчинение ирландской церкви Риму. Постановления этого синода были подписаны собравшимися прелатами, утверждены Генрихом и направлены папе.
В Риме были очень довольны всем этим, и папа Александр направил в Ирландию три послания — Генриху, ирландским епископам, вождям и риагам. Папа сообщал Генриху, что он с удовлетворением поддерживает буллу Адриана IV о пожаловании ему Ирландии. От епископов он потребовал оказывать помощь Генриху, а если кто-либо из вождей или других лиц нарушит клятву верности, будет подвержен строгому церковному наказанию. Ирландским вождям и риагам надлежало, указывал папа, «стараться сохранять крепко и нерушимо верность такому великому королю», как Генрих II.
Борьба ирландцев против завоевателей
Вскоре после отъезда из Ирландии Генриха II началось восстание против англичан. Ард-риаг Родерик О'Коннор с большой армией осадил Дублин. Риаг Томонда О'Брайен взял Лимерик. Вспыхнуло восстание в Уотерфорде, Стронгбоу был осажден в Уэксфорде. Поскольку англичане оказались в критическом положении, им пришлось начать переговоры с Родериком О'Коннором и О'Брайеном о мире.
В 1175 г. в Виндзоре между Генрихом II и ард-риагом О'Коннором был заключен договор о разделе Ирландии. По этому договору Генрих II жаловал Родерику на время, пока он будет верно служить английской короне, титул короля подвластных ему земель. В свою очередь Родерик отказывался от власти над Митом, Ленстером и городами Дублин, Уэксфорд, а также над прибрежной территорией от Уотерфорда до Дунгарвана, которые, как формулировалось в договоре, «лорд-король удерживает под своей властью». Родерик обязывался на подвластных ему территориях добиваться от подчиненных повиновения английскому королю, они должны были «через него платить ему дань», а если кто либо из них поднимет мятеж против короля, то «судить их и лишать их власти», при чем в случае надобности прибегать к помощи констебля английского короля.
Таким образом, в Виндзорском договоре нашли выражение, с одной стороны, отказ Генриха II от полного завоевания Ирландии и стремление подчинить ее посредством самой ирландской знати, следуя принципу всех завоевателей «разделяй и властвуй», а с другой — неспособность ард-риага собственной властью справиться с вождями, устранить распри между ними и добиться необходимого единства в целях изгнания из страны английских завоевателей. В то же время, несмотря на этот договор, сопротивление ирландцев завоевателям продолжалось.
Еще в 1177 г. Генрих II на королевском совете в Оксфорде возвел своего малолетнего сына Иоанна в лорды Ирландии, передав таким образом ему управление островом. 25 апреля 1185 г. Иоанн как правитель Ирландии высадился в Уотерфорде с большой свитой в сопровождении 300 рыцарей и нескольких сот лучников. Он вступил в Дублин, где ему принесли присягу верности несколько ирландских вождей южных территорий.
Однако окружение Иоанна повело себя грубо и нагло по отношению к этим вождям. Еще большее недовольство вызвали бесцеремонные пожалования Иоанном земель своим приближенным, прибывшим с ним на остров. Для покрытия больших расходов двора Иоанна города были обложены тяжелыми поборами, что вызвало недовольство баронов. Начались военные столкновения между англичанами и отрядами вождей. Некоторые из баронов отказали в поддержке Иоанну. В результате королевская казна оказалась пустой. Учитывая обстановку, Генрих срочно отозвал из Ирландии своего незадачливого сына.
Но распри между ирландскими вождями и на этот раз спасли английских баронов от изгнания из Ирландии. Вскоре после отъезда Иоанна сыновья ард-риага Родерика О'Коннора низложили его. «Вспыхнула жестокая междоусобица в Конноте» и «многие пали в борьбе», говорится по этому поводу в одной из хроник. Джон де Курси, ставший правителем Ирландии, используя раздоры между вождями, в 1188 г. совершил грабительские походы в Коннот и Ольстер.
В 1199 г. Иоанн стал королем Англии. Вскоре после этого ему удалось добиться заключения де Курси в Тауэр. Но, опасаясь усиления власти вождей, он в начале. В 1210 г. с большим войском поспешил в Ирландию. Осуществив ряд мер по устройству ирландских территорий и разгромив местные войска, король в августе того же года вернулся в Англию.
Пейл — английская колония
В XIV в одна из областей Ленстера, подчиненная английскому королю, получила название Пейл (буквально — ограда, т.е огороженная территория). Как отмечается в одной хронике, земли Ленстера были очень плодородны, а также удобны для обороны и «для получения помощи из Англии». Поэтому английские завоеватели сразу после вторжения начали строить на этих землях, укреплять их крепостями и другими сооружения, давая, таким образом, прочную базу для грабительских походов против ирландцев. Особенно был укреплен район Дублина — центральный район Ирландии, имеющий большое стратегическое значение королевское управление завоеванными землями. Ирландии создавалось при Генрихе II и Иоанне I; его возглавлял юстициарий — королевский наместник, он же верховный судья, который назначался королем и председательствовал в высшем суде в Дублине.
Он обеспечивал мирное поступление доходов в королевскую казну, производил описи земель вассалов короля и оценку доходов от них, следил за строительством и содержанием в надлежащем состоянии замков. Кроме того, в его обязанность входило подавлять восстания ирландцев и мятежи английских феодалов. В городах, включенных в королевский домен, были посажены констебли, а также размещены королевские отряды. Крупные бароны заседали в совете при наместнике. При вторичном посещении Ирландии Иоанн разделил завоеванную территорию на 12 графств, возглавляемых шерифами и другими должностными лицами короля. Были созданы суд общих тяжб и казначейство в Дублине, а для хранения королевских доходов еще в 1204 г. был заложен Дублинский замок, ставший не только резиденцией наместника и административным центром страны, но и важнейшей крепостью. В 1320 г. был основан Дублинский университет. «Законы Ирландии и Англии есть и должны быть одни и те же», - указывал Генрих III своему юстициарию в Ирландии в 1222 г., формулируя общий для всех Плантагенетов принцип ирландской политики.
Английское завоевание Ирландии — феодальная экспансия, целью которой было «приобретение земель» и создание феодальной колонии. В результате английскою вторжения в Ирландию в XII в. почти 1/3 земель стала собственностью английских светских и духовных феодалов, которые начали ее заселять; король же присвоил себе права верховного собственника по отношению к владениям баронов и включил их в свою иерархию. Ирландские вожди в 1317 г. в своей ремонстрации папе римскому имели все основания заявить об узурпаторском характере созданного короной землевладения английских завоевателей. «...Для них считается законным отнимать у нас силой оружия все, что они могут отнять из земель и владений», — говорилось в этой ремонстрации.
Большую часть светских держаний в Ирландии Генрих II и Иоанн I жаловали непосредственно от короны за рыцарскую службу с уплатой короне особого взноса при вступлении в наследство, с несением по требованию короля или его юстициария военно-рыцарской службы или с уплатой взамен этого денежного «щитового» налога — скутажа. Короли опекали малолетних наследников своих держателей, разбирали споры о собственности и земельных держаниях, возникавшие между свободными подданными короля, руководствуясь при этом основными королевскими указаниями (ассизами) Англии.
Союз завоевателей с католической церковью был оплачен большими земельными пожалованиями церкви, обычно на выгодных для нее условиях «свободной милостыни». В маленькой Ирландии в средние века насчитывалось более 500 монастырей и братств. Многие из них были основаны английскими королями и баронами после короля.
Короли не забывали и себя. Генрих II присоединил к своему домену г.Уотерфорд и морское побережье от Дунгарвона до Уэксфорда; Иоанн включил в королевский домен часть земель Ольстера, отнятых у де Курси после Победы над ним, а Генрих III завладел массивом лучших Земель в Конноте.
Фискальные и политические интересы английских королей заставляли их искать поддержку у городов. Еще в 1192 г. Иоанн пожаловал Дублину ряд вольностей, издав соответствующую хартию, которая послужила образцом для хартий других городов. Жители Дублина получили свой суд, а также освобождались во время переездов по стране от дорожной пошлины, от оплаты за перевоз товаров, за право проезда по мостам и через переправы. Как и горожане Бристоля, они получили право создавать свои объединения — гильдии. Приезжим купцам разрешалось покупать зерно, шкуры и шерсть только горожан, а привозимое ими вино сбывать только на кораблях; им запрещалось оставаться в городе со своими - товарами более 40 дней и иметь таверны. За все эти вольности дублинцы выплачивали королю ежегодно 200 марок. Позже подобные вольности получили другие королевские города: Дрогеда, Уотерфорд, Лимерик, Корк. Бароны в свою очередь поддерживали образование городов и жаловали их жителям вольности, получая от этого немалые доходы. На завоеванных англичанами территориях города копировали порядки городского строя Англии, являясь опорой господства английских феодалов-завоевателей. Городскими вольностями пользовались только свободные горожане из англичан и другие иностранцы; торговать с ирландцами даже на непокоренных территориях горожанам Пейла запрещалось.
В начале XIII в. в Англии всеобщее недовольство политикой Иоанна привело к восстанию английских баронов, поддержанному горожанами и другими сословиями королевства. В 1215 г. король подписал Великую хартию вольностей. В ее статьях свободным подданным короля даровался ряд вольностей, чтобы «защитить их от произвола»; в действительности большинство этих статей выражало интересы феодальной аристократии и богатых горожан. Английские бароны в Ирландии поспешили использовать это событие. После смерти Иоанна в целях предотвращения мятежа баронов в Ирландии от имени девятилетнего короля Генриха III 12 ноября 1216 г. была пожалована всем свободным англичанам «на вечные времена» Великая хартия Ирландии. В ней дословно повторялось большинство статей английской Великой хартии вольностей. Для улучшения королевского судопроизводства юстициарий обязывался посылать четыре раза в год в каждое графство по два мировых судьи, которые должны были вместе с четырьмя рыцарями, избранными в графстве, решать все дела свободных англичан в определенный день и в определенном месте. Признавались все вольности города Дублина. Король также выражал согласие, чтобы «все другие города, тауны, местечки и порты имели их вольности и свободные обычаи». Были проведены и другие мероприятия. Так, дублинская четверть объявлялась единой для всей Ирландии мерой сукна. Английским купцам в мирное время предоставлялось право свободно и беспрепятственно въезжать в Ирландию и выезжать из нее, а также передвигаться по стране как сушей, так и по воде, чтобы «покупать и продавать без всяких незаконных поборов».
Однако все вольности этой хартии были привилегией только свободных англичан; на ирландцев они не распространялись.
В 1265 г. в Англии в ходе борьбы сословий против произвола королевской власти и крупных феодалов возник парламент — сословное учреждение при короне, состоявшее из представителей аристократии, духовенства, рыцарей и зажиточных горожан, прерогативой которого был контроль над введенными королем новыми налогами и поборами. В 1297 г. Эдуард I разрешил своему юстициарию в Ирландии созвать в Дублине ирландский парламент из шерифов и сенешалов (командующих войсками) графств и территорий, входивших в Пейл, «графов, баронов и других важных лиц этой земли», архиепископов, епископов, аббатов и приоров, а также из представителей рыцарей, избранных курией каждого графства или территории в количестве двух депутатов, «с согласия» всего графства или территории. Депутатов от ирландских территорий не пригласили.
Таким образом, завоеванные ирландские территории при Плантагенетах стали частью феодальной Англии и фактически английской колонией. Как известно, в средние века в результате войн на завоеванной территории нередко возникали новые феодальные государства, независимые от метрополии. С Ирландией этого не произошло. Географическая близость двух стран всегда позволяла Плантагенетам осуществлять свою власть на завоеванных ирландских землях. Главным средством подчинения являлось включение новоиспеченных английских феодалов в иерархию, возглавляемую английским королем, распространение на них основных норм феодального права метрополии, а также подчинение их тем же органам королевской власти, которые Плантагенеты создавали в Англии. Немаловажное значение при этом имели и фискальные интересы как короны, так и феодалов метрополии.
Пейл — оплот агрессии английских феодалов в Ирландии
Эксплуатацию захваченных в Ирландии земель завоеватели осуществляли посредством английской манориальной системы с присущими ей доменом, зависимыми от лорда-манора держаниями, с рентами и другими поборами с держателей, составлявшими основной доход лорда манора, с манориальной курией и судебной зависимостью от лорда манора всех несвободных держателей. Вскоре после вторжения Пейл по образцу метрополии был покрыт майорами.
Но из дошедших до нас манориальных документов английских феодалов-колонизаторов явствует, что очень скоро они в своих манорах стали испытывать серьезные затруднения с держательским составом.
Вывозу в Ирландию крепостных крестьян из Англии мешало их прикрепление к земле в поместьях метрополии, а непрекращавшееся сопротивление ирландцев английским лордам препятствовало массовому превращению местных жителей в крепостных, так называемых батагиев, которое пытались осуществить новоиспеченные лорды в своих манорах. Хроники и документы полны сведений о побегах ирландцев из маноров и их расправах с новыми господами.
Острый хронический недостаток крестьян-держателей и сокращение в связи с этим доходов лордов-завоевателей и их вассалов в конце концов привели к тому, что они стали сдавать земли своих поместий, особенно пастбища, за натуральную денежную ренту свободным ирландцам (в документах их собирательно называют «ирландцами»), с успехом используя для повышения ренты национальную дискриминацию ирландцев: ведь, как правило, с ирландцев-держателей взималась более высокая рента, чем с англичан-держателей. Этот новый источник доходов для английских феодалов-колонизаторов стал столь важным, что в XIV в. при Эдуарде III официально было разрешено лордам сдавать свои земли в наследственное или краткосрочное держание лояльным по отношению к англичанам ирландцам. Кроме того, английские лорды в своих манорах эксплуатировали «слуг», главным образом бедняков из ирландцев, нанимая их за плату.
Ирландский парламент в 1366 г. в интересах лордов и вполне в духе так называемого рабочего законодательства Эдуарда III в Англии установил, чтобы плату за труд определяли «двое или более зажиточных и благоразумных людей в городе, тауне, селе или деревне», а шерифы графств и другие должностные лица заключали в тюрьму всех, кто откажется подчиниться этому порядку.
Крестьянско-держательская основа, на которой возводился поместный строй английских феодалов в Ирландии, оказалась узкой и непрочной. Основной постоянной чертой социального облика английских лордов в Ирландии была агрессивность как главное средство осуществления их устремлений, которые сводились к тому, чтобы повысить свои скромные доходы от поместий, а также всемерно сократить расходы в пользу короля, ослабить его верховную власть и сохранить самовластие. Особенно воинственными и своевольными были бароны пограничных областей.
В силу ряда причин Плантагенеты в этот период не могли продолжать дальнейшее завоевание Ирландии. В результате колонизацию ирландских земель, завоевательные войны и походы уже с XIII в. стали осуществлять главным образом англо-нормандские бароны. Королям же пришлось примириться с тем, что в отличие от Англии, бароны сами набирали и содержали вооруженные отряды, строили и охраняли замки, самочинно вели войны с ирландцами и заключали с ними мир, воевали между собой, имели свои суды (вмешательство в дела которых королевским чиновникам разрешалось только в случае допущенных этими судами ошибок), создавали на своих землях города, получали с них доходы. Королевские доходы в Ирландии состояли главным образом из поступлений с домениальных земель короны, городов и опекаемых и выморочных поместий, из денежных повинностей непосредственных вассалов короля. Домен короля был меньше владений Наряда крупных баронов, тем более что они постоянно их расширяли. Доходы короля были урезанными также вследствие наличия крупных иммунитетных территорий баронов.
Следствием такой политики Плантагенетов явилось укрепление могущества баронов в Ирландии. Чтобы Щ удержать Пейл под своей властью, королям приходилось идти на уступки, добиваясь поддержки своевольных и сильных феодалов, истощая в то же время свою казну в Дублине. Кроме того, баронам выдавались субсидии из королевской казны «для поддержки их на службе королю». Нередко у тех же баронов короли нанимали военные отряды для своих военных экспедиций как в самой Ирландии, так и вне ее, и платили им за это также из казны.
Английские бароны, пользуясь бесправным положением ирландцев, чинили над ними насилия, грабили их. Поскольку на ирландцев не распространялось действие английского общего права, они считались людьми вне закона. Каждый англичанин имел право поступать с ирландцем, как ему хотелось, — самочинно отнять у него землю и другое имущество, даже убить его.
Ирландские вожди в ремонстрации 1317 г. жалуются на то, что всякий англичанин может привлечь к ответственности через королевский суд ирландца «по любому поводу», что за убийство ирландца, кто бы он ни был, англичанин не подлежит наказанию судом; более того, такие люди пользуются среди англичан почетом и даже вознаграждаются. «Потому что, — пишут с горечью вожди, — не только светские люди из англичан, но и священники, а также монахи упорно твердят, что убить ирландца так же не грешно, как убить собаку или другое животное».
Не удивительно, что бароны пресекали все попытки распространить на ирландцев английское право, хотя эта мера помимо всего прочего должна была усилить власть короля и увеличить его доходы. В 1276 г. ирландские вожди через наместника предложили уплатить королю 80 тыс. марок за распространение на них английского общего права. Но Эдуард I не решился провести это без согласия своих баронов в Ирландии, передав предложение на их обсуждение. Как замечает Энгельс, «бароны не обратили на это никакого внимания...» В 1321 г. появился эдикт о распространении английского права на всех ирландцев, за исключением бетагиев, которые, подобно английским виланам, должны были оставаться под юрисдикцией своих лордов — английских феодалов. Однако эту привилегию стали продавать за деньги, и притом только отдельным представителям ирландской знати. Основная же масса ирландцев, как и прежде, оставалась бесправной.
Эдуард III, вступивший на престол в 1327 г., попытался усилить свою власть над Пейлом, ослабить самовластие баронов. Когда ирландская знать в 1329 г. подала ему петицию с просьбой распространить на ирландцев английское право и освободить их от необходимости покупать хартии на получение этой привилегии, наместник получил от короля инструкцию удовлетворить эту просьбу. Но поскольку бароны не согласились и на сей раз, «все осталось мертвой буквой».
На отношения Плантагенетов с баронами большое воздействие оказывала позиция рыцарей и нетитулованных фригольдеров. Большая часть их находилась в Ирландии отнюдь не для того, чтобы заниматься хозяйственными делами. Вместе с баронами они грабили и эксплуатировали ирландцев, участвовали в междоусобицах, а в спорах и стычках с представителями королевской власти обычно выступали на стороне баронов. В силу этого все попытки Плантагенетов использовать представителей рыцарства в парламенте были безуспешными. Примечательно в этой связи признание Эдуарда III, что в Ирландии королю лучше служат те англичане, которые «имеют доходы и собственность в Англии».
Иными словами, Плантагенеты, не имея прочной опоры в Ирландии, не могли проводить в ней ту политику усиления королевской власти, которую они успешно осуществляли в Англии. В Ирландии им пришлось довольствоваться ролью слабых королей при сильной олигархии баронов.
Постепенно Пейл превратился в колонию баронов. Главным содержанием его политической истории этого периода являются междоусобицы, а также выступления отдельных баронов против короны. К этому следует добавить злоупотребление властью ряда юстициариев, обогащение их за счет короны, потворство отдельным баронам, неподчинение королю. В буржуазной историографии считается общепринятым возлагать всю вину за неудачи Плантагенетов в Ирландии, при них самих слишком мало-де уделялось внимания этой стране, здесь не было создано крепкого аппарата власти и сильной армии, жадным баронам предоставлено слишком много привилегий. Однако эти неудачи были следствием других причин.
Непокоренная Ирландия
Английское нашествие «отняло у Ирландии всякую возможность развития и отбросило ее на столетия назад, и притом именно начиная с XII века». В результате у ирландцев были отняты богатые и плодородные земли в Ленстере и других провинциях, что лишило их возможности нормально заниматься земледелием и обрекло, таким образом, развитие производительных сил страны на длительный застой; они были оттеснены в леса, болота и горы, у них была захвачена наиболее важная часть морского побережья с крупными портами.
В ремонстрации 1317 г. захватнические устремления английских завоевателей охарактеризованы очень точно: «Они со всей их мощью и вероломством напали на наш народ, пытаются полностью его искоренить... они изгнали нас силой из наших просторных жилищ, доставшихся нам по наследству от наших отцов, они заставили нас для спасения жизни искать приюта в горах, лесах, болотах, на пустынных территориях и даже в пещерах, где мы в течение длительного времени живем как дикие звери. И даже в этих местах они преследуют нас, стараясь выгнать нас и уничтожить, чтобы завладеть всем, что мы имеем».
С начала английского вторжения весь остров оказался разделенным на две фактически самостоятельные как в экономическом, так и в политическом отношении части: Пейл — область английского господства и Непокоренную Ирландию, как стали называть не захваченные англичанами территории. Обе эти части практически находились в состоянии непрерывной войны, а упорно проводимая англичанами дискриминация ирландцев еще более обостряла вражду между ними.
На незавоеванных землях сохранялось натуральное хозяйство, очень медленно развивалось общественное разделение труда и товарное производство. По-прежнему здесь было мало городов. К тому же экономически они были слабо связаны как между собой, так и с важнейшими морскими портами, которыми владели англичане. Этому немало способствовал и запрет купцам Пейла торговать с ирландцами. Тем не менее французские и испанские корабли в XIV в. стали все чаще посещать западное побережье Ирландии и доставлять в Непокоренную Ирландию оружие, порох, железо, соль, вино, а также предметы роскоши, которые приобретали главным образом вожди. Крестьяне же в массе своей оставались натуральными производителями.
В общественной жизни непокоренных ирландцев сохранялась прежняя клановая система с обычаями гевелкайнд и танистри. Оставались в силе древнее брегонское право, власть вождей и клановой аристократии, политическая раздробленность страны, продолжались междоусобные войны между вождями. В ирландских хрониках приводятся многочисленные сведения о разорявших и ослаблявших Непокоренную Ирландию раздорах и усобицах вождей, которыми пользовались английские бароны и королевские наместники для своих грабительских походов на ирландские территории, для различных интриг и вымогательств.
В таких условиях феодальные отношения в Непокоренной Ирландии при сохранении многих архаических пережитков развивались очень медленно. Натуральная рента и традиционные поборы с крестьян, как свободных владельцев клановых земель, так и несвободных у держателей земель вождей, составляли основную часть их доходов, особенно в тех районах, где скотоводство было главным занятием населения. Многие поборы перманентно и произвольно увеличивались вождями по причине ведения междоусобиц или войн с англичанами. Эти рента и поборы в совокупности с грабежами и опустошениями, чинимыми во время междоусобиц вождей и походов английских королей и баронов, обычно поглощали не только весь прибавочный труд ирландских крестьян, но и значительную часть необходимого, что лишало их возможности нормально расширять свое хозяйство и задерживало развитие общественных отношений в Непокоренной Ирландии.
Английское завоевание Ирландии замедлило и культурное развитие страны.
Несмотря на тяжелые условия, в которых оказался ирландский народ в результате английского вторжения в Ирландию, он не покорился и продолжал мужественную и смелую борьбу за освобождение своей родины от иноземного ига. В составленном в 1325 г. официальном документе о положении Ирландии говорилось о «малых войнах» (т.е. партизанских войнах), которые вели ирландцы против англичан. В казначейских отчетах в Дублине отмечены многие случаи нарушения «королевского мира» ирландцами пограничных районов, а также большие расходы, которые вынуждены были нести юстициарии, чтобы усмирять их. И в описях маноров, расположенных в пограничных районах Пейла, часто сообщается о том, что тот или иной земельный участок находится в руках «у ирландцев» или «опустошен» ирландцами, нарушившими «королевский мир».
Освободительные чаяния народа отразились в фольклоре — в народных сказаниях, балладах и легендах средневековой Ирландии. Безвестные народные сказители и певцы не только пересказывали древние ирландские саги и песни о героях, пробуждая у своих слушателей чувство национальной гордости и бережно сохраняя этот эпос для потомков, но и сочиняли новые произведения. Одной из самых популярных тем этих произведений была тема борьбы за освобождение Ирландии от чужеземного ига. Воспевались любовь ирландцев к своей родине и ее прошлому, их свободолюбие, борьба за независимость, мечта о грядущем освобождении Ирландии от английских завоевателей.
Но освободительную борьбу ирландского народа обычно возглавляли представители ирландской знати. Они нередко использовали эту борьбу в своих корыстных целях, враждовали между собой, вступали в сговор и роднились с английскими феодалами, разоряли и грабили ирландских крестьян на территориях своих противников, подрывая единство сил, столь необходимое для победы над англичанами-завоевателями. Народная мудрость гласила: «Кто хочет раздробления Ирландии, тот думает только о себе», «Трех вещей остерегайся: копыта лошади, рогов быка и улыбки англичанина».
В начале XIV в. в результате победы шотландцев над англичанами усилилась освободительная борьба и в Ирландии. Но ирландская знать не стремилась к объединению всего народа в борьбе против англичан. Она попыталась бороться с англичанами, прибегнув к помощи иноземного короля, наивно полагая, что такой король будет послушным орудием в ее руках. Выбор пал на брата шотландского короля Роберта Брюса — Эдуарда, честолюбивого молодого человека, претендовавшего на шотландский престол и потому опасного соперника для Роберта. 25 мая 1315 г. Эдуард Брюс с шеститысячным войском, набранным в Шотландии при поддержке своего брата, высадился в Антриме. К нему присоединились вожди многих территорий, и Брюс короновался ард-риагом. Даже часть английских баронов в Пейле признала Брюса королем и выслала ему своих заложников.
Однако Эдуард Брюс повел себя в Ирландии как завоеватель. Его отряды грабили население в Мите и Манстере, вызвав недовольство. В связи с этим Брюс был вынужден отступить снова в Ольстер и там дожидаться помощи из Шотландии. А английским войскам тем временем удалось овладеть Уиклоу, вторгнуться в Коннот. Большую помощь англичанам оказала католическая церковь. Папа римский специальной буллой отлучил Брюса и его потомков от церкви, а ремонстрации ирландских вождей с объяснением причин поддержки Брюса он не придал никакого значения, просто направив ее английскому королю.
Тогда на помощь своему брату поспешил шотландский король Роберт Брюс. В конце 1316 г. он высадился у Каррикфергуса с армией в 22 тыс. человек. Взяв его, он не смог сломить сопротивление жителей Дублина и направился в Манстер. Ограбив эту провинцию вплоть до Лимерика, он вызвал среди местного населения огромное недовольство. Нуждаясь в продовольствии, Роберт вынужден был весной 1317 г. отступить в Ольстер, а оттуда уйти в Шотландию.
Вторжение Брюсов в Ирландию в конце концов привело к междоусобным войнам. Ирландия оказалась опустошенной и разграбленной, в стране начался голод, и люди, как сообщается в одной из хроник, «ели друг друга». Примечательно, что Эдуард Брюс назван в ней «разрушителем Ирландии вообще, как английской, так и гэльской». 14 октября 1318 г. в сражении с английскими войсками при Фоугарте (около Дендалка) Эдуард Брюс потерпел поражение, попал в плен и был казнен.
Возвышение англо-ирландской знати
Немаловажным фактором, ослабившим господство англичан в Ирландии, являлся процесс ассимиляции ирландцев с английскими колонизаторами. Его результаты особенно сказались в XIV—XV вв. Это был вполне естественный процесс, в ходе которого небольшая группа феодалов-завоевателей при отсутствии массовой колонизации из метрополии через два-три поколения обычно полностью ассимилировалась с местным населением, переняв его обычаи и культуру. Но в Ирландии этому способствовала еще и эволюция поместного строя английских феодалов-колонизаторов, а также то, что во многих английских манорах значительно увеличилось число держателей из свободных ирландцев.
Кроме того, поскольку содержание собственных отрядов из английских рыцарей и воинов стоило очень дорого, бароны охотно стали нанимать ирландских воинов, собирая для этого средства с местного населения в виде традиционных поборов ирландских вождей на военные нужды. И наконец, главы многих баронских семей в Ирландии, владея поместьями в Англии, обычно не проживали в Пейле и поручали управление ирландскими манорами сенешалам или своим родственникам, которые охотно роднились с ирландскими вождями, чтобы скорее разбогатеть и возвыситься. Наиболее интенсивно процесс ассимиляции происходил на территориях, удаленных от Пейла, где бароны и их родственники в установлении родства с местными вождями видели единственное средство спасти свои поместья от разгрома.
Так, в Манстере Маурис Фицтомас, получивший от Эдуарда II титул графа Десмонда, стал ирландизированным потомком Мауриса Фицджеральда, англо-нормандского рыцаря, сподвижника Стронгбоу. Другая ветвь Фицджеральдов стала графами Килдарами. В свою очередь Джеймс Батлер, получивший от Эдуарда II титул графа Ормонда, был ирландизированным потомком Теобальда Фицвальтера, дворецкого Генриха II, прибывшего с ним в Ирландию, предок которого являлся сподвижником самого Вильгельма Завоевателя. В его руках были огромные владения в Типперэри и Лимерике. Другими англо-ирландскими феодалами были Берки, Фицгиббоны, Брауны, Ласи, Клеры, Рошы, Пэрселлы, Сарфильды; потомки Стронгбоу стали англоирландским родом графов Пемброков в Ленстере и т.д. Английские короли многократно пытались остановить процесс ассимиляции в Ирландии, прибегая к различным мерам, в том числе к запрещению всякого общения с ирландцами как с враждебной стороной, людьми вне закона. Уже в решениях первого дублинского парламента 1297 г. говорилось об «англичанах, которые стали в настоящее время вырождаться», в связи с чем всем англичанам в Пейле было предписано под угрозой суровых наказаний одеваться и стричься только по английской моде. Однако это не возымело никакого действия. Новые попытки остановить ассимиляцию и подорвать могущество англо-ирландских лордов были предприняты в XIV в. при Эдуарде III. Но и ему в конце концов пришлось согласиться с тем, что все рожденные в Ирландии англичане должны признаваться «истинными англичанами, так же как и рожденные в Англии», и пользоваться одинаковыми с ними правами. Наряду с этим была осилена дискриминация ирландцев в эдикте короля 1356 г. запрещалось «всем чистокровным ирландцам» занимать гражданские и духовные должности на английских территориях в Ирландии, за исключением тех церковников из ирландцев, «лояльность» которых была удостоверена судьями.
С целью добиться усиления власти английского короля в Ирландии в 1361 г. наместником был послан второй сын Эдуарда III — Лионель Кларенс. Он совершил несколько военных экспедиций против септов Ленстера, однако не смог своими силами добиться победы над О'Брайеном в Конноте и вынужден был обратиться за помощью к англо-ирландским лордам. В 1366 г. им был созван ирландский парламент в Килкенни, который принял 35 различных статутов, в совокупности получивших название Килкеннийские статуты. По оценке самого Кларенса, эти статуты были «декларацией постоянной войны не только против ирландцев, но и против каждого англичанина, который селился вне пределов Пейла и поддерживал связь с ирландцами». В преамбуле к этим статутам указывалось на ирландизацию англичан как на основную причину ослабления власти английской короны над Ирландией.
Парламент предписал всем англичанам под угрозой конфискации их земельных владений или заключения в тюрьму говорить только на английском языке, одеваться в английские одежды, соблюдать английские обычаи, носить английские имена, не пользоваться брегонским правом, не принимать в своих домах ирландских бардов и музыкантов, потому что они-де, посещая дома англичан, шпионят в пользу «ирландцев-врагов». Запрещалось также продавать ирландцам лошадей и оружие, а в военное время продукты питания, допускать на английских территориях ирландцев к церковным должностям и предоставлять им помещения для религиозных целей. Всем подданным короля запрещалось самовольно начинать войны с ирландцами и заключать с ними мир.
При заключении мира обычно брали заложников, а парламент в Килкенни требовал в случае нарушения ирландцами мирного договора «казнить их заложников без промедления» Кроме того, ирландцы не имели права пасти скот на землях королевских подданных.
Так, парламент в Килкенни увековечил разделение Ирландии на две самостоятельные части: «мирные территории», или Пейл, в который в 1366 г. входило только девять графств — Лут, Мит, Трим, Дублин, Килдар, Килкенни, Уэксфорд, Уотерфорд, Типперэри, и Непокоренная Ирландия. В Килкеннийских статутах она весьма выразительно именовалась территорией «ирландцев-врагов». С другой стороны, килкеннийский парламент законодательно уравнял в правах англо-ирландскую и английскую знать, на что Эдуард III вынужден был согласиться ранее. Об этом в статутах говорилось так: «И чтобы впредь не делалось различия в подданстве между англичанином, рожденным в Ирландии, и англичанином, рожденным в Англии... чтобы их называли одинаково — «англичанами — подданными нашего лорда короля»».
Однако это уравнение в правах не изменило социального облика англо-ирландской знати. Сдавая земли своих поместий главным образом ирландцам и вводя ирландские поземельные порядки, эта знать фактически отошла от английских поземельных отношений и манориального строя, с насаждения которых начали свое господство в Ирландии ее предки, вернулась к более ранней ступени феодального развития и стала вместе с ирландской клановой знатью носителем феодальной раздробленности страны и зачинщиком междоусобных войн. В то же время эти ставшие «жить по-ирландски» потомки чужеземных феодалов не объединились в одну с ирландской местную знать. Их благополучие, несмотря на ассимиляцию с коренным населением, было основано на экспроприации и дискриминации ирландцев как угнетенного народа. Это была новая местная знать, интересы которой были связаны более с колонией, чем с метрополией, и являлись не только феодально-сепаратистскими по отношению к власти английского короля в Пейле, но и колонизаторскими по отношению к коренным ирландцам, включая и клановую знать. Поэтому вражда к коренным ирландцам англо-ирландской знати была тем фактором в истории Ирландии последующего периода, который ослаблял освободительную борьбу.
Что касается экономических отношений, то во многих поместьях английских феодалов-колонизаторов и англо-ирландских лордов в XIV в. натуральные и отработочные повинности явно преобладали над денежными. Несмотря на это, феодалы были связаны с рынком, продавая и покупая главным образом в городах Пейла. Английская колонизация Ирландии совершалась в период интенсивного развития товарного производства в средневековой Европе, и в этот экономический процесс была вовлечена также первая феодальная колония Англии. Феодальное поместье в условиях развития товарного производства открывало перед феодалом две возможности: либо перейти к эксплуатации крестьян-держателей, превратившихся из натуральных производителей в товаропроизводителей, которые самостоятельно продают на рынке продукты своего хозяйства, либо продолжать их эксплуатировать в качестве натуральных производителей, а полученную таким образом продукцию самому продавать на рынке, используя для этого поместную администрацию. На большей части завоеванных англичанами в Ирландии территорий в отличие от метрополии возобладала вторая возможность, что весьма тормозило развитие Ирландии.
Упадок Пейла в XIV — XV вв.
Пейл в XIV в. все более становился очагом феодальной вольницы. Лидерами баронской оппозиции стали англо-ирландские аристократические фамилии — Килдары, Ормонды и Десмонды. Чтобы удержать свою власть над Пейлом, короли вынуждены были искать у них поддержки, жаловать им большие земельные владения, родниться с ними. Начавшаяся в 1337 г. Столетняя война с Францией отвлекла внимание английской короны от Ирландии. Но эта война требовала значительных средств. Попытка Эдуарда III собрать 5 тыс. ф.ст. со своих ирландских вассалов вызвала сопротивление со стороны баронов. «Король английский занят войнами, ему нужны все войска, и он не может больше защищать свои земли в Ирландии», — говорил наместник баронам в дублинском парламенте в 1374 г.
В этих условиях Эдуард III согласился на назначение наместником Ирландии графа Ормонда.
В конце XIV в. ирландским септам Ленстера вновь удалось освободить ряд своих территорий от английского господства, сократив таким образом площадь Пейла. Они вплотную подошли к Дублину, угрожали Уэксфорду, Карлоу и Килдару. Заметно усилилась власть молодого и энергичного верховного вождя Ленстера Арта Ог Мак Морроу Каванага. Его военные успехи заставили короля Ричарда II совершить военную экспедицию в Ирландию с целью остановить наступление ирландских септов и «заново покорить Ирландию». Король высадился в Уотерфорде 2 октября 1394 г. с армией в 4 тыс. рыцарей и 30 тыс. пеших воинов. В ноябре он вступил в Дублин. Графы Ормонд и Десмонд, а также ряд других крупных англо-ирландских баронов и епископов, опасаясь возвышения Мак Морроу, оказали Ричарду поддержку. Всего Ричарду присягнуло на верность около 80 вождей. Зимой 1395 г. Мак Морроу и его союзники также подчинились Ричарду.
Будучи уверенным в том, что Ирландия снова приведена в подчинение Англии, Ричард в мае 1395 г. покинул Ирландию, оставив наместником Роджера Мортимера, своего двоюродного брата. Но новая присяга верности ирландских вождей — третья после английского завоевания Ирландии в XII в. — не изменила отношений между короной и вождями.
Вскоре после отъезда короля Арт Мак Морроу и ряд других вождей в Ленстере подняли восстание. Положение англичан стало опять столь серьезным, что Ричарду вновь пришлось летом 1399 г. с армией в 40 тыс. человек отправиться в Ирландию. Начались военные действия. Мак Морроу избегал сражений в открытом поле и успешно применял прежнюю тактику партизанской войны: его отряды укрывались в лесах и оттуда совершали внезапные вылазки против английской армии, истребляя ее живую силу и уничтожая запасы продовольствия. Потерпев неудачу, Ричард срочно покинул Ирландию, тем более что в самой Англии его двоюродный брат Генрих Ланкастер захватил трон. В то же время Мак Морроу в борьбе против английского господства не был поддержан вождями других провинций. Поскольку это движение не стало общенародным, успех его был лишь частичным.
Итак, в результате бесконечных локальных войн, междоусобиц к концу XIV в , через 200 с лишним лет после англо-нормандского вторжения, баронская колония оказалась в состоянии полного упадка. Из 12 графств, созданных Иоанном, под властью короля фактически находилась только узкая полоса побережья от Дендалка до Брея. В донесении, составленном в 1399 г. королевским наместником в Дублине, сообщалось, что казна пуста, нет денег на выплату жалованья королевским отрядам, «ирландцы-враги» стали очень сильны и надменны. Они приобрели такую большую власть, что никто не может оказать им сопротивления Англичане .в пограничных с ирландцами областях или не в состоянии оказывать сопротивление, или же боятся выступать против ирландцев. Англо-ирландские лорды не подчиняются ни праву, ни правосудию и самочинно грабят, а также убивают подданных короля. Более того, эти «англичане-мятежники», как их называет наместник, стали соучастниками враждебных действий «ирландцев-врагов. В течение всего XV в. продолжалось ослабление власти английской короны в Ирландии. Чтобы избавиться от вторжения ирландских и англо-ирландских вождей, Дублину и другим городам Пейла часто приходилось платить выкуп («черную ренту»), размер которого достигал 700 ф.ст. в год. В самой Англии вспыхнула война Алой и Белой розы (1455—1485 гг.), феодальная междоусобица двух аристократических семей — Йорков и Ланкастеров, боровшихся за королевский трон. В эту усобицу была вовлечена и знать Ирландии, которая разделилась на два лагеря.
В 1463 г. Эдуард IV назначил своим наместником графа Десмонда, и до 1533 г. (с небольшими перерывами) этот пост занимали представители англо-ирландской знати.
С восшествием на английский престол в 1485 г. Генриха VII Тюдора большая часть англо-ирландских лордов выступила против новой династии и попыталась превратить Ирландию в центр борьбы с ней.
Эти лорды выдвигали претендентами на английский престол двух самозванцев, но оба этих авантюриста потерпели полный крах.
Королевская власть в Ирландии потерпела поражение еще и потому, что города Пейла не оказали королям серьезной поддержки, хотя являлись опорой их власти, а доходы, собираемые с них, составляли важною статью королевского бюджета.
Купцы английских городов Пейла вывозили в Англию, главным образом через Бристоль и Честер, шкуры, кожу, шерсть, скот и лошадей, мел, сало, воск, пшеницу и овес. Ввозили же в соответствии с потребностями английских феодалов и фригольдерской верхушки железо, крашеные сукна, мыло, вино и другие предметы роскоши. Регулярно они торговали с Францией и Гасконью, Фландрией, Флоренцией и Луккой, Испанией и Португалией.
Однако эволюция поместного строя английских феодалов-колонизаторов, слабые связи их держателей с рынком, политическая раздробленность страны, дискриминация ирландцев придавали развитию товарного производства в стране своеобразные черты. Поскольку городское ремесло не имело достаточно емкого внутреннего рынка, в городах Пейла и других английских территорий ремесленное производство развивалось гораздо медленнее, чем торговля. Преобладание торговли над ремеслом стало характерной особенностью этих городов. Купцы ориентировались главным образом на запросы английской и англо-ирландской знати. Они вывозили в другие страны большую часть той продукции, которая производилась в поместьях феодалов, а также добычу, награбленную ими в результате войн с непокоренными ирландцами или между собой. Они же являлись и основными покупателями товаров, которые предлагал город. Однако лорды предпочитали приобретать предметы роскоши, сделанные в Англии и других европейских странах, потому что такие предметы были или лучшего качества, или в ирландских городах не изготовлялись. Все это привело к тому, что в городах Пейла и других английских территорий главное значение приобрела не внутренняя, а внешняя торговля.
В немалой степени способствовала этому и сама королевская власть. Постоянно испытывая недостаток в денежных средствах, короли в целях увеличения своих доходов с городов всячески содействовали внешней торговле, покровительствовали иностранным купцам в Пейле. Уже в Великой хартии Ирландии иностранные купцы в Пейле приравнивались к английским. В Купеческой хартии 1308 г. иностранным купцам разрешалось торговать на всех городских рынках английских территории.
в Ирландии при условии уплаты ими королю «большой пошлины». Им также было разрешено вывозить из Пейла в Англию и Уэльс зерно и другие сельскохозяйственные продукты. Кроме того, короли охотно сдавали на откуп иностранным купцам и банкирским конторам сбор своих доходов с городов Пейла.
Дискриминация ирландцев и частые войны с Непокоренной Ирландией препятствовали установлению и развитию экономических связей между городами Пейла и большей частью острова. Вместе с этим и городские власти способствовали проведению дискриминационной политики. Так, дублинский магистрат в середине XV в. указывал, что привилегиями горожанина мог пользоваться любой свободный человек при непременном условии — он не должен быть ирландцем по происхождению. Ремесленники в Дублине могли брать учениками только англичан, а пекарю запрещалось даже отпускать хлеб ирландцам.
III. Ирландия при Тюдорах и первых Стюартах
Образование абсолютной монархии в Англии привело к подчинению Тюдорам всей Ирландии и превращению ее в королевскую колонию.
Начало усиления власти английского короля в Ирландии
В 1494 г. в Дублин прибыл наместник Ирландии Эдуард Пойнингс в сопровождении крупного военного отряда. Он созвал парламент в Дрогеде, на котором, использовав поддержку рыцарей и представителей городов, ему удалось добиться принятия так называемого закона Пойнингса, сыгравшего в дальнейшем важную роль в подчинении Ирландии английской короне.
В соответствии с этим законом парламент в Дублине можно было созывать только с разрешения английского короля, а обсуждать он мог лишь те законы, которые предварительно были обсуждены и одобрены королем и его Тайным советом в Лондоне. Кроме того, каждый статут английского правительства в Ирландии получал силу на всей территории острова (а не только в Пейле), хотя большая часть его еще не находилась в подчинении английского короля. Были также подтверждены Килкеннийские статуты, за исключением запрещения говорить по-ирландски.
Генрих VIII в одном из своих посланий наместнику так охарактеризовал ирландскую политику короны в начале XVI в.: «Сейчас, в начале, политические меры могут принести больше пользы, чем война, до тех пор, пока не наступит такое время, когда мощь ирландских врагов будет ослаблена вследствие лишения вождей власти и внесения в их среду раздора». Сначала политику подчинения Ирландии первым двум Тюдорам пришлось осуществлять через могущественных Килдаров, купив их поддержку милостями, а также опираясь на вражду между англо-ирландской и ирландской знатью. Генрих VIII в своей политике ловко использовал интриги, подстрекал других англоирландских аристократов выступать против Килдаров, затем вмешивался в борьбу между ними, вызывая время от времени того или иного ее участника в Лондон. Здесь по обвинению в государственной измене их заключали в Тауэр или казнили. В 1534 г. Томас Шелковый из рода Килдаров поднял восстание в защиту заключенного в Тауэр его отца и осадил Дублин. Но поскольку англо-ирландские лорды его не поддержали, он сложил оружие на условии полного прощения. Однако его вызвали в Лондон, где вместе с пятью дядями повесили как государственных преступников. С этого времени Генрих VIII стал назначать наместниками Ирландии только своих верных слуг из английских феодалов.
Когда Генрих VIII, порвав с Римом, в 1534 г. стал главой англиканской церкви, борьба в Ирландии против английских завоевателей вспыхнула с новой силой и велась под лозунгами защиты католичества. Ирландия стала объектом интриг католического лагеря. Глава оппозиционного католического духовенства архиепископ Арма Кромер в своих проповедях утверждал, что Ирландия никогда и никому не подчинялась, кроме папы, которому и надлежит быть ее правителем.
Это заставило Генриха VIII поспешить с осуществлением мероприятий по подчинению Ирландии и превращению ее в королевскую колонию. Прежде всего большие надежды возлагались на реформацию, в результате которой английский король, став носителем верховной церковной власти в Ирландии, мог скорее добиться от вождей подчинения, а секуляризация церковной собственности увеличила бы его доходы. К началу реформации в Ирландии насчитывалось 563 монастыря и приората; кроме того, по стране было разбросано около 2 тыс. монастырских гостиниц, богаделен и приютов, а ежегодные доходы, которые получала ирландская церковь, исчислялись в 110 тыс.ф.ст. У реформации, замечает Маркс, «с самого ее начала на лбу написан был грабеж; но что касается Ирландии, то там все было грабежом с головы до пят...»
Англиканская реформация церкви и конфискация в пользу короны десятины, земель и имущества монастырей в Ирландии была осуществлена королевским правительством на основании постановлений дублинского парламента, принятых в период с 1536 по 1541 г. В 1538 г. наместник в сопровождении английских отрядов прошел от Трима до Кавана, разрушая церкви, статуи святых и другие предметы культа. Была уничтожена и статуя Патрика в церкви в Дауне, одна из самых почитаемых святынь ирландских католиков. Они «разбивали и сжигали священные изображения, алтари и мощи святых Ирландии и Англии», — с болью замечает автор «Анналов четырех магистров», сравнивая эти насилия с преследованием христиан в Римской империи. Значительная часть секуляризованных земель была роздана в качестве пожалования светским держателям, в том числе и представителям англо-ирландской знати в целях добиться их преданности короне.
Но ирландские крестьяне остались приверженцами католической церкви; католиками были и многие англоирландские лорды, ирландские вожди. За это они и подвергались преследованиям.
При Елизавете были введены карательные законы против католиков: ирландский парламент 1560 г. подтвердил акт о церковной супрематии (верховенство) английского короля и установил строгие наказания за отказ признать супрематию, ввел англиканский молитвенник, запретил католическую мессу и обязал всех ирландцев посещать англиканскую службу в воскресные дни, а за каждое непосещение платить штраф в 12 пенсов (Яков Стюарт карал за это даже тюремным заключением). Тем не менее в целом по стране осуществление реформации, особенно в глухих районах острова, затянулось вплоть до английской революции XVII в.
Так в Ирландии после реформации появились две церкви: одна — чужеземная, официальная; другая — преследуемая английскими властями, но признаваемая большинством жителей острова. Нередко католики платили две десятины: одну — англиканской церкви по принуждению и другую — католической церкви добровольно.
Поскольку реформация и преследования католиков способствовали увеличению эмиграции из Ирландии, папа римский, а также короли католических стран получили возможность использовать ирландских эмигрантов-католиков в своих контрреформаторских целях.
Политика сдачи и нового пожалования поместий и начало массовых земельных конфискаций
Особенно важное значение в процессе подчинения Ирландии английскому королю в XVI—XVII вв. имела аграрная политика при Тюдорах и первых Стюартах. Она заключалась в том, что проводились «сдача и новое пожалование поместий», а также массовые конфискации земли у ирландцев и заселение их англичанами.
В июне 1541 г. парламент в Дублине торжественно, в присутствии всех лояльных вождей, объявил Генриха VIII и его преемников королями Ирландии, а представители всех кланов принесли четвертую после начала завоевания присягу верности английскому королю. Непосредственной целью этой меры была борьба с католиками, которые считали, что поскольку Генрих VIII в 1538 г. был отлучен от церкви папой, то он лишился титула лорда Ирландии. Но значение этой меры было гораздо шире. Члены Государственного совета в Дублине писали Генриху VIII по поводу его нового титула: «Мы считаем, что ирландцы более охотно будут подчиняться Вашему величеству как королю этих земель, чем как лорду их». Английский король, став королем всей Ирландии, получал, согласно английскому праву, юридические основания для превращения ирландских вождей в своих вассалов и как сюзерен мог распоряжаться по своему усмотрению землями кланов и септов.
Именно пользуясь титулом короля всей Ирландии, Генрих VIII стал настойчиво проводить политику сдачи и нового пожалования поместий. Сущность этой политики сводилась к тому, что король, нарушая права кланов и септов на землю, принимал от лояльных ирландских вождей подвластные им территории и жаловал их этим вождям как своим непосредственным держателям-вассалам обычно на правах рыцарского держания, с выдачи жалованной грамоты и присвоением титула согласно английской феодальной иерархии, подчиняя таким образом их своей власти. Чтобы закрепить преданность крупных вождей, король обычно жаловал им еще земли монастырей, находившихся на их территориях, а также земли из своего домена вблизи Дублина.
Так, в 1542 г. верховный вождь Ольстера Кон О'Нил после поездки в Англию и приема королем в Гринвиче подчинился власти английской короны на следующих условиях: он отказывался от своего ирландского титула и имени, получал титул графа Тирона, обязывался соблюдать английские обычаи, не собирать со своих подданных никаких архаических поборов, соблюдать все законы английского короля как его вассал. На подобных условиях, посетив Англию, вассалами английского короля стали граф Десмонд в Манстере, Маурис О'Брайен, принявший титул графа Томонда, Улик Берк из Коннота, принявший титул графа Кланрикарда, Хью О'Доннел из Ольстера, принявший титул лорда Тирконнела, — всего 40 вождей. «Поверьте мне и моему опыту, что наши титулы скорее ослабляют их (ирландских вождей), чем усиливают», — писал в конце XVI в. один из приближенных короля, вскрывая истинный смысл политики сдачи и нового пожалования поместий.
Вместе с осуществлением этой политики Тюдоры создали в Ирландии свой бюрократический аппарат и армию, состоявшие из серзиторов (так называли в Ирландии лиц, находившихся на королевской службе).
Во второй половине XVI в. был проведен ряд административных реформ: закончено образование графств в Ленстере, Конноте и Ольстере, созданы новые президентства, возглавлявшие гражданское и военное управление всеми графствами, входившими в эти провинции. В графства Ленстера и Манстера стали регулярно выезжать разъездные судьи, обязанные проводить свои сессии не менее двух—четырех раз в год, решая дела согласно английскому общему праву. Было построено много военных крепостей и фортов, в которых размещались английские войска. На содержание войск в стране королевское правительство собирало со всех жителей специальный побор натурой.
При наместнике был создан Государственный совет, члены которого назначались королем из высших чинов королевской администрации, английских и англо-ирландских аристократов. Этот совет, подобно Тайному совету в Лондоне, контролировал осуществление политики короля, вместе с наместником издавал прокламации, обязательные для всей страны. Суд королевской скамьи разбирал судебные дела всех свободных подданных короля, а казначейский суд ведал доходами короля и всеми делами, связанными с ними. Для разбора дел о мятежах и других государственных преступлениях в 1562 г. был создан особый суд, получивший название Суд замковой палаты, — грозное орудие королевской власти, наподобие Звездной палаты в Лондоне.
Ирландский парламент из однопалатного представительного органа, каким он был на протяжении всего периода своего существования, превратился в двухпалатный, а его состав был значительно расширен, главным образом за счет представителей тех слоев, которые были заинтересованы в усилении власти короны над Ирландией, — рыцарей и богатых горожан. Они заседали в нижней палате. Верхнюю палату пополнили лояльными аристократами.
Но все эти меры не могли привести к уничтожению клановой системы и власти вождей в целом по стране. Королевская администрация во многих районах была еще слабой, политика сдачи и нового пожалования поместий вызывала сопротивление со стороны многих вождей, сама сдача поместий не была обязательной для всей ирландской знати, и обычно наместники производили ее по своему усмотрению. Нередко с получением пожалования от короля прежних земель отношения между вождем и другими членами кланов и септов не изменялись и, как и прежде, регулировались старинными обычаями и брегонским правом.
Наряду с политикой сдачи и нового пожалования поместий Тюдоры во второй половине XVI в. стали осуществлять массовые конфискации земель у ирландцев и англо-ирландцев и раздачу их своим сторонникам, широко используя для этого провокации и обвинения в государственной измене. Обращение верховного суверенитета в землевладение — так называл Энгельс конфискации в Ирландии — должно было со временем создать королю огромный домен и обеспечить увеличение и регулярное поступление доходов в его казну.
Но земельные конфискации были важным средством и политического подчинения всей Ирландии английскому королю. Непокоренная Ирландия не только угрожала английскому господству над островом, но и была опасна с точки зрения борьбы Англии с Испанией и папством, обострившейся во второй половине XVI в. Страны католической реакции предприняли несколько попыток использовать Ирландию с целью вторжения своих войск в Англию (в 1576 г. папа лишил Елизавету прав на корону Англии и Ирландии). Один из фаворитов королевы, имея все это в виду, указывал, что именно «в Ирландии и Шотландии враги могут наиболее легко найти пути и средства для нашего уничтожения» и что, только надежно заперев эти «потайные ворота в Англию», можно надеяться отразить опасность вторжения католических сил в Англию. Кроме того, с господством над Ирландией связывали возможность успешного проникновения англичан в Северную Америку, торговли с ней, борьбу за господство на море и всю колониальную экспансию Англии. «Ирландия богата гаванями на южном и западном побережье и является ближайшей к Америке частью Европы», — отмечал в доказательство этого утверждения в своем докладе королеве Р.Хаклуйт, известный при Елизавете пропагандист морской экспансии Англии.
Вот почему Елизавета с первых лет своего царствования стала так много внимания уделять Ирландии и тратить на ирландские дела большие средства, нередко намного превышающие доходы, которые корона получала в Ирландии.
Первая массовая конфискация земель ирландских кланов и заселение их английскими колонистами были произведены в Ленстере, в двух графствах — Лейке и Оффали, расположенных между Манстером, Коннотом и Пейлом и стратегически весьма важных для обеспечения английского господства в Пейле. Воспользовавшись распрей между О'Мурами и О'Коннорами — крупными септами в этих графствах, парламент в Дублине в 1557 г. принял акт о конфискации территорий этих септов в пользу короны и уполномочил наместника заселить их «добропорядочными людьми». Сервиторам было роздано з конфискованных в этих графствах земель (более 21 тыс. акров). Каждый из них был обязан у себя в поместье иметь набор оружия и в случае военной опасности являться вместе с держателями для защиты своего района. Лояльным ирландцам была отведена Уз всех земель (более 10 тыс. акров), расположенных главным образом вдали от границ Пейла. Они были обязаны подчиняться английским законам, исправно платить ренту королю, обязательно обучать детей английскому языку, одеваться на английский манер, жить в домах, иметь оружие для собственной защиты и являться к констеблю форта на сборы.
В 1562 г. вождь Ольстера Шан О'Нил заключил с Елизаветой мирный договор. Однако вскоре английское правительство, использовав жалобы вождей на Шана, обвинило его в нарушении договора и в измене королеве и спровоцировало войну. Вековую надежду ирландцев освободить свою родину от гнета английских завоевателей в это время выразил придворный поэт О'Нилов Фиарфлат О'Найв в балладе «Падение гэлов». Он призывал ирландцев к объединению против поработителей: «Нам спасенье — одно — единенье, сплоченье, а иначе — на дно увлечет нас теченье». Но Шану не удалось добиться такого «сплоченья». Ему пришлось просить военную помощь у французского короля Карла IX, предлагал он ирландский престол и шотландской королеве Марии Стюарт, претендентке на английскую корону.
Английские власти, провоцируя войну в Ольстере, рассчитывали таким образом конфисковать владения Шана и заселить их английскими колонистами. Когда наместник сообщил Елизавете о возможности выступления Шана О'Нила, она ответила: «Пусть мои люди не боятся этого; но скажите им, что, если Шан поднимется, это будет прежде всего выгодно для них, потому что получат поместья те, кто хочет их получить». После двух лет войны наместнику путем угроз, посулов и милостей удалось отколоть от Шана вождей — его союзников и в 1567 г. нанести его войскам поражение. Шан был убит, а его земли как государственного изменника были конфискованы Елизаветой. Однако предпринятые в 1572—1573 гг. попытки создать английские поселения на землях Ольстера были сорваны местными жителями.
Колонизация Манстера и «устроение» Коннота
Правительство Елизаветы поддерживало в Манстере Ормондов против Десмондов, рассчитывая таким образом ослабить и тех и других. В 1565 г. началась междоусобица между двумя этими родами. После того как Ормонды нанесли серьезное поражение Десмондам, соперники были вызваны в Лондон. Джеральд Десмонд и его брат Джон были заключены в Тауэр, Ормонды же осыпаны милостями. В 1569 г. в Манстере началась война за освобождение от английского господства, которую возглавлял Фицморис, двоюродный брат заключенных в Тауэр Десмондов. Однако ему не удалось создать объединенной армии, каждый из вождей воевал самостоятельно. Этим воспользовались англичане и в 1573 г. нанесли по главным силам восставших удар. Войска Фицмориса были разгромлены, а сам он бежал за границу. Но летом 1579 г., став во главе небольшого отряда католиков, набранных в Испании и Италии при поддержке папы римского и испанского короля, Фицморис высадился в Дингли, в графстве Керри. В специальной прокламации он призывал всех ирландцев начать борьбу против «королевы-еретички» в защиту католичества. Это послужило сигналом к новому восстанию в Манстере.
Поднялась большая часть вождей провинции, в том числе и братья Десмонды, незадолго до этого освобожденные из Тауэра за обещание поддерживать Елизавету. После гибели Фицмориса (в случайной стычке с одним из вождей) руководство восстанием перешло в их руки.
Однако и Десмонды не выдвинули широкой программы национально-освободительной борьбы, видя главную задачу в защите католичества и рассчитывая на поддержку и помощь прежде всего католических стран. Вместе с тем продолжалась и вражда между англо-ирландской и ирландской знатью. Вот почему и на этот раз восстание в Манстере, охватившее значительную часть этого края, осталось все же локальным движением. Этим снова воспользовались англичане и блокировали восставших в горных районах южного Манстера. Не изменила положения и высадка испано-итальянского отряда в Смервике в 1580 г. численностью в 700 человек с запасом оружия на 5 тыс. человек, так как вскоре после высадки он был уничтожен войсками наместника. Хотя восставшие долго и упорно сопротивлялись, обстановка складывалась не в их пользу. Не хватало продовольствия, и они вынуждены были добывать его путем грабежа крестьян. В области Маскерри, которую буквально опустошил Джеральд Десмонд, крестьяне оказали ему сопротивление и силой заставили возвратить угнанный скот. Во время этой операции английские войска разгромили отряд Десмонда, его самого взяли в плен и казнили. В 1585 г. ирландскими крестьянами был убит и Джон Десмонд при попытке угнать их скот.
После этого английские войска огнем и мечом прошли по Манстеру, грабили население, уничтожали посевы и скот, в результате чего в крае начался страшный голод, унесший много жизней. Очевидец событий в Манстере английский поэт Спенсер сообщает, что эта «наиболее людная и плодородная провинция Ирландии вследствие бесчинства английских войск вдруг оказалась без людей и скота».
В 1586 г. парламент в Дублине принял два акта о конфискации в пользу короны земель в Манстере, находившихся под властью мятежных вождей. Всего было отобрано 588 тыс. акров. Немало «благородных» искателей наживы в Англии, особенно в западных графствах, выразили желание стать колонистами этого края. Их поддерживало правительство Елизаветы вопреки стремлениям массы сервиторов Ирландии самим колонизовать земли этой провинции. «Иметь манор и много подвластных держаний есть вещь, достойная джентльмена хорошего поведения и репутации, а не человека низкого звания», — указывалось в королевской инструкции по поводу колонизации. Конфискованные в Манстере земли были разделены на крупные сеньории по 12, 8, 6, 4 тыс. акров, и каждую из них жаловали только колонистам из Англии, главным образом дворянам из западных графств и членам их семей. Они обязаны были селиться вместе и создавать поместья со всеми характерными для английского манора особенностями, прежде всего с зависимыми от них держателями, особенно из «наиболее состоятельных иоменов», сдавать свои земли только англичанам-держателям. Из представителей английской аристократии назначались «главные колонисты-предприниматели». Так, например, Уолтер Рэли, поэт и фаворит королевы, стоял во главе колонистов из Девоншира.
После подчинения поддержавших Десмондов вождей Коннота Елизавете представилась возможность осуществить новое «устроение» провинции. Этим занималась в 1585 г. особая комиссия. Она добилась того, что 67 ирландских вождей Коннота и Томонда сдали свои земельные владения уполномоченным королевы и получили их обратно в качестве пожалования. Королеве эти новые вассалы должны были платить ренту по 10 шилл. за каждые 120 акров. «Большая дань была наложена на Коннот саксами, т.е. по одной унции золота на каждую четверть земли, как церковной, так и светской», — говорится в хронике Лох Ки по поводу «устроения» Коннота в 1585 г.
Национально-освободительная война (1594—1603 гг.)
Попытки англичан колонизировать Ольстер после победы над Шаном О'Нилом, создание английской администрации в этом крае и строительство крепостей и фортов, непрекращавшиеся преследования католиков, колонизация земель побежденных вождей Манстера — все это привело к тому, что Ольстер в 90-х годах XVI в. снова стал центром крупнейшего восстания и освободительной борьбы ирландцев против английского господства.
Эту борьбу возглавили графы Тирон (Гуг О'Нил) и Тирконнел (Рори О'Доннел). Вместе с другими вождями Ольстера они организовали заговор против англичан, образовали Северную лигу, в которую вошло большинство вождей провинций. Готовясь к войне, Лига собрала значительные запасы продовольствия, закупила оружие и снаряжение, создала армию по типу английской, произвела массовое военное обучение населения, установила связи с Испанией. В 1594 г. началась война Северной лиги против англичан. Тирон был избран главнокомандующим армии Лиги и принял прежнее имя — О'Нил, подчеркнув тем самым свои древние права на верховную власть в Ольстере.
Первые три года война велась с переменным успехом. Тирон просил у испанского короля помощь оружием, снаряжением и деньгами, предлагая в качестве платы за это присоединение Ирландии к Испании. В 1596 г. начались переговоры с англичанами о мире. Но известия о посылке снаряжения из Испании изменили планы Тирона, и он снова начал наступательные действия. . 15 августа 1598 г. войска Северной лиги (4500 пехотинцев и 600 всадников) на р.Блекуотер у Желтого брода (в Арма) разгромили основные силы английской армии в Ирландии (4500 пехотинцев и 500 всадников). , Более 1 тыс. английских солдат и офицеров (среди них сам командующий) было убито. «Это самая крупная потеря, а также позор, которые королева переживала в свое царствование» — так оценивал это сражение один из лондонских купцов.
Положение англичан становилось критическим: восстали О'Конноры и О'Муры в Ленстере, начался разгром поместий английских колонистов в Манстере, испанский король готовил вторжение своих войск в Ирландию. Посланная Елизаветой 22-тысячная армия во главе с графом Эссексом, фаворитом королевы, на которого возлагались большие надежды, потратила много времени на поход в Манстер, а в следующем году была разбита в Ольстере войсками Лиги. Эссекс был вынужден начать с Тироном переговоры о мире, за что был отозван из Ирландии. Возникла опасность создания под руководством Тирона общеирландской конфедерации против англичан.
Однако этому помешала умеренность программы Северной лиги. С самого начала восстания Тирон выдвигал на первый план задачу защиты католичества в Ирландии, и во время переговоров с англичанами о мире в 1596 г. в 22 пунктах, выдвинутых Тироном, требование свободы вероисповедания оставалось главным. Наряду с этим он потребовал подчинения ирландской католической церкви только папе, возвращения ей всех монастырей, церковных земель и десятины, секуляризированных при проведении реформации, лишения англичан права занимать духовные должности. Что касается политических требований, то они не отличались радикализмом. Тирон и его единомышленники считали, что Ирландия должна остаться под властью английской короны, причем наместником должен быть англичанин, а все остальные должности в дублинском правительстве и в президентствах должны занимать ирландцы, они же должны составить половину армии короля в Ирландии «Чтобы управление главными провинциями Ирландии такими, как Коннот, Мачетер и т.д., осуществляла ирландская знать», — категорически заявлялось в одиннадцатом пункте. Были выдвинуты требования об отмене дискриминации ирландцев в области торговли и перевозок и уравнении их в правах с англичанами, а также о предоставлении им свободы самим строить корабли и вооружать их по своему усмотрению.
При такой умеренной программе, направленной главным образом на удовлетворение интересов ирландской аристократии, стремящейся получить в свои руки управление страной при сохранении власти английской короны, Северная лига не могла рассчитывать на активную поддержку всех слоев ирландского общества во всех провинциях. Англо-ирландская знать Пейла и других провинций и даже часть ирландских вождей явно не желали дальнейшего возвышения Тирона и его единомышленников в случае новых успехов армии Лиги. В результате Тирон после побед над английскими войсками вместо похода на Пейл с целью взятия Дублина вынужден был отправиться в Манстер. Воспользовавшись этим, английские войска после некоторой передышки начали активные наступательные действия из Пейла. К ним прибыли большие подкрепления, было назначено новое командование. Наместником провинции стал лорд Маунтджой, военным губернатором — Джордж Кэрью. Это были решительные и жестокие колонизаторы. Ими был принят следующий план подавления восстания: 1) проводить опустошительную войну, сжигая деревни, истребляя мирное население, посевы, скот, лес и т.д.; 2) на отвоеванных у восставших территориях строить крепости и форты и размещать в ню крупные английские гарнизоны, закрепляя таким образом эти территории за короной; 3) нейтральных вождей и колеблющихся союзников Тирона привлекать на свою сторону путем различных посулов, обещаний, помилований и т.д.
Следуя этой тактике, английским войскам удалось оттеснить Тирона в труднодоступные районы Ольстера. Несмотря на осадное положение, Тирон продолжал получать оружие, снаряжение и деньги морем из Испании В конце 1600 г. в одну из гаваней в графстве Донрго прибыло два корабля с оружием, снаряжением и золотом от испанского короля и папы. Прибыли даже папские легаты с грамотами об отпущении грехов. В сентябре 1601 г. пятитысячный отряд испанских войск, высадившийся в Манстере, захватил г.Кинсейл. Значительная группа вождей Манстера сразу же присоединилась к испанцам, другие стали соблюдать нейтралитет. Таким образом, возникла угроза соединения армии повстанцев на севере с испанскими войсками и повстанцами в Манстере.
Учитывая это, Маунтджой вместе с главными силами английской армии поспешил к Кинсейлу, намереваясь разгромить испанский отряд еще до его соединения с силами Тирона; Кэрью со своими отрядами должен был удерживать Тирона в Ольстере. Но Тирону удалось пробиться в Манстер и в конце ноября блокировать войска Маунтджоя, осаждавшие Кинсейл. По требованию осажденных в Кинсейле испанцев 23 декабря началось решающее сражение Тирона с английскими войсками, в ходе которого испанцы не смогли оказать ему помощь. В результате войска Тирона были разгромлены, и ему пришлось с остатками своей армии снова отойти в Ольстер. Испанский отряд в Кинсейле капитулировал на условиях свободного пропуска его в Испанию.
Теснимый войсками Маунтджоя, Тирон через два года вынужден был отказаться от дальнейшего сопротивления.
За время войны 1594—1603 гг. Ирландии был причинен значительный ущерб. «Вся страна опустошена, те, кто избежал меча, погибли от голода», — сообщается в одном официальном документе. «Вашему величеству не над чем повелевать в этой стране, разве только над кучами пепла и трупами», — писал Маунтджой Елизавете.
Колонизация Ольстера
Между тем в Дублине готовилась провокация пробив Тирона и других вождей Ольстера с целью конфискации их земель. Для этого использовали спор Тирона с одним из подвластных ему вождей. Тирон был вызван в Лондон, где его ожидало заключение в Тауэр. «Но этого не произошло лишь потому, что в начале сентября 1607 г. Тирон и Тирконнел со своими семьями тайно, на французском корабле, специально приготовленном для их бегства, отплыли во Фландрию, после чего отправились в Рим. Вскоре наместник издал прокламацию о конфискации короной всех земель, подвластных Тирону и Тирконнелу, а также другим вождям Ольстера.
Таким образом, в собственности английского короля оказались земли шести графств Ольстера — большая площадь, насчитывающая, по официальным данным, более 500 тыс. акров годной для обработки земли.
Колонизация Ольстера была осуществлена королем Яковом I в 1610—1611 гг. Поскольку размеры поместий колонистов в Ольстере были намного меньше, чем поместья в Манстере (2 тыс. акров, 1,5 тыс., 1 тыс. акров каждое), это позволило привлечь к колонизации английских джентри, горожан, сервиторов. Но вопреки ожиданиям сервиторов получить в свои руки большую часть земель Ольстера корона распределила эти земли следующим образом: колонистам из Англии и Шотландии предоставлялось 162,5 тыс. акров—109 поместий, а сервиторам — около 50 тыс. акров — 53 поместья. Еще 38 620 акров были предоставлены Лондону, и лондонские гильдии образовали 12 компаний для освоения этих земель. Среди колонистов из Англии преобладали «простые деревенские джентльмены», а из Шотландии — представители проанглийски настроенной аристократии. Все колонисты были обязаны воспроизвести в Ольстере манориальный строй, сдавать земли держателям из англичан и шотландцев и иметь в поместьях набор оружия для самозащиты от нападения ирландцев.
Из земельного массива, предназначенного сервиторам, более половины было роздано офицерам английской армии в Ирландии, другая часть досталась «сервиторам лучшего сорта», т.е. высшим чиновникам английской администрации в Ирландии, членам Тайного совета при наместнике. Сервиторы платили королю более высокую ренту, чем колонисты из Англии и Шотландии. В то же время им разрешалось иметь держателей-ирландцев.
Колонистам-ирландцам, или «ирландцам лучшего сорта», как они именуются в документах (иными ело вами, лояльным ирландцам и предателям), было роздано около 52 тыс. акров, т.е. менее 1/10 всего массива конфискованных земель, до колонизации полностью принадлежавшего кланам и вождям; это было в четыре раза меньше по сравнению с землями, полученными английскими и шотландскими колонистами и лондонскими компаниями. Всего 273 ирландца-колониста получили небольшие участки площадью 40 акров и менее. В то же время с них взималась более высокая рента, чем с сервиторов. Получившие участки ирландцы должны были переселиться на новое место, в специальные округа заселения, отведенные для сервиторов и ирландцев, полностью порвать с ирландской системой поземельных отношений и вести хозяйство на английский манер. Предусматривалось также переселение всех ирландцев с участков колонистов из Англии и Шотландии. Для «улучшения дела заселения Ольстера» около 6 тыс. ирландцев насильственно были отправлены в Швецию на военную службу.
Отмена в 1605 г. клановой системы
Победа в войне 1594—1603 гг. дала Якову I возможность ускорить подчинение Ирландии путем проведения различных мероприятий. Важнейшей реформой была отмена клановой системы.
11 марта 1605 г. в специальной прокламации было объявлено, что по всей Ирландии навсегда отменялись ирландские поборы как незаконные, «варварские», недопустимые ни в одном цивилизованном христианском государстве. Вместо них вводились денежные ренты. Отменялась также юрисдикция вождей. От простых ирландцев требовалось беспрекословное выполнение всех обязательств и повинностей по отношению к их новым лордам согласно нормам английского права; нарушители подлежали самым строгим наказаниям, вплоть до смертной казни. В соответствии с прокламацией 1605 г. Суд королевской скамьи в 1606 и 1608 гг. вынес постановления, осудившие обычаи гевелкайнд и танистри.
В соответствии с этим раздел земель производился по-новому: вождю жаловался его домен за соответствующую ренту королю, а крестьянам, на правах фригольда, их земельные участки, причем такие пожалования производились, если участки были не менее 60 акров; у владельцев же меньших участков земли отбирались. Вводился английский порядок наследования земли старшим сыном. Все повинности и поборы, которые вождь взимал прежде, оценивались в деньгах, и крестьяне-фригольдеры были обязаны уплачивать их вождю как денежную ренту. Кроме того, крестьяне обязывались платить ренту и королю как его фригольдеры.
Ирландцы — фригольдеры короля, по мысли английских колонизаторов, должны были стать прочной опорой английского господства в Ирландии, силой, способной вместе с английскими властями ослабить могущество и авторитет клановой знати. Из их среды должны были вербоваться присяжные для вводимых повсюду в Ирландии английских судов. Основная же масса мелких ирландских крестьян совсем не получала участков. Ее уделом должна была стать поземельная зависимость в самой тяжелой форме от тех, кто имел землю. «В конечном счете здесь дело сводилось только к тому, чтобы ограбить всех, как вождей, так и народ!» — замечает Энгельс по поводу отмены брегонских законов в 1605 г. Введение во всей Ирландии феодальной системы поземельных отношений английского типа было полностью подчинено колонизаторским замыслам абсолютистской монархии Стюартов и связано с обезземеливанием массы мелких ирландских крестьян. Оно позволило ускорить проведение таких фискальных мер, как сдача и новое пожалование поместий, проверка и исправление неправильных титулов на землю, массовые конфискации земель у ирландцев. Таким образом, эта реформа явилась одним из «рычагов» процесса первоначального накопления в Англии, ускорившего создание благоприятных условий для развития капитализма в этой стране.
Проверка и исправление титулов на землю
При сдаче и новом пожаловании поместий непосредственные выгоды получали не жаждавшие завладеть ирландскими землями английские колонисты, а корона: король становился собственником земель кланов и септов, взимал ренту как с вождей, так и с ирландцев-фригольдеров. В то же время король не имел юридических оснований для немедленной передачи хотя бы части этих земель английским авантюристам. Такая попытка могла вызвать серьезные волнения в стране, чего после войны с Тироном очень опасались в Лондоне. Поэтому королевская инструкция предписывала: «При разделе графств предпочитать местных жителей, поскольку обилие иностранцев, помещенных на землях, может быть воспринято как намерение выселить местных жителей, что вызовет всеобщее недовольство у всех ирландцев».
Но сервиторам при Якове удалось соединить политику сдачи и нового пожалования с конфискацией земли у ирландцев, заключив своего рода сделку с короной о совместном земельном грабеже. По их предложению в прокламации лорда-наместника Ирландии и его Совета от 15 июля 1606 г. объявлялось распоряжение произвести проверку и исправление титулов на землю: всем, у кого титулы на землю были «сомнительными», предлагалось сдать свои владения короне с тем, чтобы снова получить их в качестве пожалования от короля с прочными титулами. Дело в том, что в течение длительного времени, прошедшего с начала английского завоевания Ирландии, короли Англии в разное время и на различных условиях жаловали ирландские земли английским феодалам и ирландским вождям. Но так как к началу XVII в. эти условия были или забыты, или изменены, а документы на земли или утеряны, или просто не существовали, английским юристам и чиновникам предоставлялись широкие возможности объявлять такие земельные владения доменом короля и производить от его имени новый их передел, заселив часть земель английскими колонистами.
Так в Ирландии начался новый земельный грабеж. Немало английских юристов и чиновников рыскали по всей стране в поисках «неправильных» титулов на земли, а если таковых не оказывалось, они фабриковали их, чтобы возбудить иски в защиту «земельных прав короны». Появилась особая категория лиц, так называемых «открывателей» земельных титулов короны, всячески поддерживаемых властями. Такие «открыватели», или «подлые люди», как их называли ирландцы, обычно получали вознаграждение со штрафов, взимаемых с виновников, за разысканные ими «неправильные» титулы.
Таким образом, при Якове I были присоединены к королевскому домену земли ряда септов в нескольких графствах, всего около 385 тыс. акров, а также была осуществлена частично английская колонизация при новом разделе земель в графствах Уэксфорд, Лонгфорд, Лейтрим. Обычно для сервиторов у ирландцев отрезалась 1/3 или 1/4 лучших земель. В то же время ирландцы, прежде владевшие земельными участками менее 60 акров, экспроприировались.
Политика Страффорда в Ирландии
Значительная часть доходов, получаемых короной в Ирландии, уходила на большие пенсии, оклады, награды и субсидии представителям класса английских феодалов, прежде всего фаворитам короля из английской аристократии, занимающим высокие должности в королевском правительстве в Англии и Ирландии, а также на подкуп части англо-ирландской и ирландской аристократии. Вот почему ирландский бюджет при первых Стюартах, несмотря на значительное увеличение доходов, все время оставался дефицитным.
Выход из этого положения королевские правительства Якова и Карла искали в усилении фискального нажима на всех подданных, особенно на держателей земли от короля, а также в произвольном и беззастенчивом вымогательстве под любыми предлогами.
Наиболее настойчиво эти меры проводились Томасом Уэнтвортом (впоследствии граф Страффорд), наместником Ирландии с 1633 по 1640 г., одним из крупных деятелей абсолютизма при Карле I. «Когда я прибыл в Ирландию, — заявлял Страффорд, — корона была в большой задолженности — свыше 100 тыс.ф.ст... Когда я отправлялся из Ирландии, я оставил в королевской казне 100 тыс.ф.ст.»
В период правления в Ирландии Страффорда проверке титулов на землю с конфискацией части земель за «неправильные» титулы, аннулированию старых жалованных грамот и выдаче новых со взысканием всех соответствующих платежей в увеличенном размере стали подвергать всех держателей короля, англо-ирландскую и ирландскую знать и даже англичан-колонистов. Эти меры превратились в массовый грабеж, приносивший короне ежегодный доход около 10 тыс.ф.ст. Англо-ирландские лорды жаловались на «вероломные нападения по выдуманным титулам на их поместья, которыми они владеют в течение многих сотен лет», осуществляемые английскими судьями. Так, в одно утро, как они утверждали, эти судьи объявили 140 жалованных грамот недействительными. Многим аристократам пришлось откупаться за обнаруженные ошибки и упущения в их титулах на отдельные владения большими штрафами в пользу короля, некоторые были подвергнуты репрессиям. Около 100 землевладельцев были арестованы и содержались под стражей до тех пор, пока не согласились передать короне свои права на владения.
Еще в 1614 г. в Дублине была создана Палата по делам опеки, которая следила за исполнением держателями земли от короны всех повинностей и платежей в пользу короля как их сюзерена, за уплатой файнов (вступительных взносов) и других взносов, за опекой над малолетними наследниками, их воспитанием и выдачей наследниц замуж и т.д. При Страффорде произвол этой палаты, возглавляемой алчным колонизатором Уильямом Парсонсом, неимоверно возрос.
Страффорд даже начал подготовку частичной конфискации земель местной знати Коннота, что очень встревожило ее. «Властью этой палаты, — жаловались англоирландские лорды, — вся страна наполнена многочисленными толпами чиновников, казначеев короля, учетчиков, надзирателей». Палата приносила короне ежегодный доход до 43 тыс.ф.ст.
Фискальному нажиму подверглись и английские колонисты. Поскольку эксплуатация ирландцев-держателей приносила большие выгоды, колонисты Ольстера из англичан и шотландцев постоянно нарушали запрещение сдавать им земли своих поместий. Учитывая это, еще Яков I предложил выдать им новые жалованные грамоты с разрешением сдавать земли ирландцам, но удвоить при этом ренту и снова получить с них вступительные взносы. Колонисты были вынуждены согласиться на это. А против колонизовавших земли в графствах Дерри и Колрайн лондонских компаний было возбуждено дело по обвинению их в том, что они якобы владели большим количеством земли, чем это было указано в жалованной грамоте, а также не выполняли другие условия колонизации. После судебного разбирательства с лондонцев были взяты снова файны в 70 тыс.ф.ст., выданы им новые жалованные грамоты, а сумма ренты королю значительно увеличена.
Напуганные англо-ирландские лорды в целях получения более обеспеченных прав на свои земли и ослабления фискального нажима короны стали добиваться у наместника так называемых «милостей», и в первую очередь обязательства не подвергать сомнению права собственников, владеющих землями более 60 лет, и в связи с этим не проводить расследований. Страффорд обещал дать такие «милости». Но, воспользовавшись этим, он добился того, что ирландский парламент 1635 г. предоставил королю шесть субсидий по 45 тыс.ф.ст. каждая на четыре года, а также утвердил комиссию по проверке неправильных титулов на земли. Однако «милости» не были пожалованы, и Страффорд, снова пообещав их парламенту 1640 г., добился новых субсидий по 45 тыс.ф.ст. каждая.
Ирландия в XVII в. оставалась экономически отсталой страной. Основные предметы экспорта вывозились в необработанном виде, собственное ремесло развивалось медленно, и многие товары импортировались из других стран. Страффорд увеличил пошлины на эти товары с 1/12 до 1/5—1/3 их стоимости. Он ввел также монополию на табак, крахмал, металлическую посуду, стекло, курительные трубки и другие товары. Все это привело к усилению дороговизны. Особенно строго ограничивалось развитие в Ирландии сукноделия, которым наряду с ремесленниками занимались и крестьяне. Вместо этого предписывалось сеять лен и изготовлять из него полотно. «Его превосходительство наместник считает, что выработку сукна не следует поощрять в Ирландском королевстве, чтобы не причинить ущерба этому главному продукту Англии», — говорилось в одном документе. В результате множество семей ирландских ремесленников и крестьян разорилось.
В ирландских городах размещались гарнизоны королевских войск, которые содержались за счет городского населения. Кроме того, Страффорд создал 9-тысячную постоянную королевскую армию, состоявшую главным образом из ирландцев. Английские протестанты оттеснили от всех городских должностей местных католиков
С целью укрепить позиции англиканской церкви в Ирландии Страффорд создал Высокую комиссию по церковным делам, усилил гонения на католиков, религиозную и политическую дискриминацию. Недовольство религиозной политикой короны еще более возросло, когда в 1639 г. Карл I потребовал от всех подданных, в том числе и пуритан, дать клятву признания английского короля главой церкви.
Так Ирландия в результате колонизаторской политики Тюдоров и первых Стюартов из «баронской колонии» превратилась в королевскую колонию, оплот английского абсолютизма. «Он управлял Ирландией в соответствии с теорией абсолютной королевской власти», — говорит Энгельс о деятельности Страффорда в Ирландии.
«Новые англичане» в Ирландии
В связи с процессом разложения феодальных отношений и первоначального накопления капитала в Англии в XVI—начале XVII в. в Ирландию хлынула масса англичан — искателей наживы, так называемых авантюристов, надеявшихся здесь быстро разбогатеть и возвыситься. В противоположность англо-ирландской знати современники называли их «новыми англичанами». Часть этих авантюристов, особенно выходцы из дворян и аристократы, приобретали земли в качестве колонистов конфискованных короной территорий, другая часть стали сервиторами короля, заняв в его аппарате и в армии выгодные должности.
Немало «новых англичан», в конце XVI—начале XVII в. разбогатев в Ирландии, стали дворянами. Их титулованные представители заседали в Тайном совете в Дублине и занимали важнейшие посты в административном и военном аппарате.
Один из современников, имея в виду «новых англичан», отмечает: «Лица, приехавшие в Ирландию с большими средствами, увеличивают их гораздо медленнее, чем растет богатство лиц, прибывших в Ирландию, не имея с собой ничего». Одержимые жаждой наживы, эти авантюристы стремились посредством конфискаций земель у септов и вождей стать лендлордами, а экспроприированных ирландских крестьян превратить в своих краткосрочных арендаторов, жестоко при этом эксплуатируя их. Жажда земельных конфискаций и создание системы лендлордизма при наличии мелкой краткосрочной аренды ирландских крестьян — вот что отличало «новых англичан» XVI—XVII вв. от их предшественников, английских феодалов-колонизаторов времен Плантагенетов.
Однако обогащение и возвышение этих алчных авантюристов в Ирландии было в значительной мере подчинено абсолютизму. Земельные конфискации производились властью английского короля, отнятые у ирландцев земли не пускались в свободную продажу, а жаловались королем в держание для колонизации, непременным условием которой было создание аграрного строя феодальной Англии с сюзеренитетом короля как верховного земельного собственника и поземельной зависимостью от него колонистов. Это были феодальные методы колонизации. «Новые англичане» сначала мирились с ними, поскольку получали большие доходы за счет экспроприации и эксплуатации ирландцев, приобретения выгодных патентов от короля на эксплуатацию других богатств Ирландии.
Однако положение стало быстро меняться по мере того, как корона все более подчиняла ирландскую экономику своим фискальным интересам. Политика короны, таким образом, становилась материально обременительной для массы английских авантюристов и стесняла их предпринимательскую деятельность. В 1641 г. ирландцам-католикам принадлежало около 5200 тыс. акров земли, а английским колонистам-протестантам, переселенным в Ирландию при Елизавете и Якове I, только 2000 тыс. акров. При таком положении жаждавшие отнять у ирландцев земли английские авантюристы никак не могли согласиться со свертыванием при первых Стюартах массовых земельных конфискаций и стремлением короны ограничиться «устроением» ирландской территории посредством предоставления местным жителям королевского фригольда. Вызывали серьезную тревогу обещания предоставить англо-ирландской знати «милости». Если проверка владельческих прав собственников будет ограничена только лицами, владевшими поместьями менее 60 лет, то она коснется главным образом английских колонистов, основная масса которых стала приобретать поместья не раньше второй половины XVI в. На службу в ирландской армии, которая была очень выгодна авантюристам, их не принимали. Произвол, посредством которого корона осуществляла все свои фискальные мероприятия, постоянно напоминал о недостаточной юридической обеспеченности их земельных держаний и имущества. Кроме того, многие английские авантюристы в Ирландии были пуританами, и требование дать клятву о признании королевской церковной супрематии вызывало сопротивление и с их стороны.
Обострение противоречий в Ирландии в первой половине XVII в.
Превращение Ирландии в XVI—первой половине XVII в. в королевскую колонию существенно изменило положение классов и социальных групп ее населения и усилило национально-освободительную борьбу.
Вся тяжесть проводимой Тюдорами и первыми Стюартами политики ложилась прежде всего на плечи крестьян. Неудивительно, что, как свидетельствует современник, ирландские крестьяне «ненавидели» англичан «больше, чем их религию». Судьба экспроприированных и насильственно освобожденных от клановых связей ирландских крестьян складывалась по-разному. Многие из них были вынуждены покинуть родину и отправиться в Англию или другие страны Европы, пополнив ряды неимущего люда. Часть экспроприированных крестьян в самой Ирландии стали наемными рабочими со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Но в условиях колониального режима и экономической отсталости Ирландии не наемный труд стал основной формой эксплуатации обезземеленных крестьян, а рента за мелкую, на короткие сроки, аренду земли у английских колонистов, ирландской знати и зажиточных ирландцев-фригольдеров. Она была намного выше ренты, взимаемой с держателей-англичан. О страшной бедности мелких арендаторов в одном официальном документе имеется такое свидетельство: «Ренты, взимаемые с них колонистами, вступительные взносы и повинности так велики, что эти держатели не в состоянии уплачивать даже одну умеренную ренту; эти бедные лишенные собственности люди действительно ничего не имеют». По признанию одного современника, в середине XVII в. ни в одной европейской стране крестьяне не были так бедны, как в Ирландии. Здесь было очень много обездоленных людей и бродяг.
В XVI—XVII вв. новое дворянство Англии в союзе с буржуазией осуществило аграрный переворот, насильственно уничтожая крестьянское землевладение и создавая буржуазную форму землевладения в виде лендлордизма при новой, свободной, чисто капиталистической аренде. В соседней Ирландии английские авантюристы на экспроприированных землях кланов и вождей создавали английский лендлордизм при «ирландской аренде», т.е. при мелкой аренде ирландских крестьян «из нужды», нещадно эксплуатируя их методами, присущими колониальному грабежу эпохи первоначального накопления. Конфискация земель в Ирландии и английская колонизация их в XVI—XVII вв. не были формой буржуазного аграрного переворота. Но это был один из компонентов процесса первоначального накопления, ускорявшего развитие капитализма в Англии.
Ирландские феодалы — клановая знать, господствовавшая в ирландском обществе при клановой системе, — в XVII в. значительно оскудели и расслоились. Наиболее влиятельные и воинственные представители этой знати в результате репрессий английских королей и завоевательных войн в Ирландии, которые вела Елизавета, были уничтожены или бежали за границу, а политическое и экономическое могущество их родичей, оставшихся в Ирландии, было основательно подорвано отменой клановой системы и земельными конфискациями конца XVI—начала XVII в. В первой половине XVII в. этих экспроприированных представителей клановой знати (больше всего их было в Ольстере) называли «древними ирландцами» или «коренными ирландцами». Они ненавидели своих экспроприаторов и поработителей — английских колонизаторов и, несмотря на все репрессии, продолжали вести с ними тайную и явную борьбу, чтобы вернуть себе земли и власть.
Хотя могущество «древних ирландцев» в основном было сломлено, для английских колонизаторов они являлись опасным противником. Они еще не утратили воинственности своих предков, пользовались влиянием среди своих многочисленных родственников, да и крестьяне всегда были готовы выступить на их стороне против англичан.
Они были опасны еще и потому, что поддерживали связи с находившимися в эмиграции родственниками и единомышленниками, а через них с папой римским и многими дворами католических стран, рассчитывавшими использовать ирландскую эмиграцию против Англии. Многие «молодые джентльмены из местных жителей» в Ирландии, — говорится в одном из документов, — были недостаточно имущими, чтобы жить на собственные средства, но они продолжали собирать с подвластных жителей традиционные ирландские поборы вождей натурой или деньгами, имели свои вооруженные отряды, которые чинили разбой и всегда были готовы поднять мятеж против англичан.
Однако в результате политики сдачи и нового пожалования поместий и колонизации конфискованных земель из клановой знати образовался новый немногочисленный слой, «новые ирландцы», как их называли современники. Королевским фригольдом и дворянским титулом вознаграждались наиболее лояльные представители ирландской знати, особенно из боковых ветвей могущественных родов клановой знати, а также предатели национально-освободительной борьбы, часть которых получила еще монастырские земли, а за особые заслуги в борьбе против мятежной знати даже поместья при колонизации конфискованных у клановой знати земель. Связав свою судьбу и доходы с английской короной, «новые ирландцы» были лояльны по отношению к короне и добивались от нее больших «милостей» для себя. «Они не желали ничего лучшего, кроме усиления королевской прерогативы», — говорит о политических интересах «новых ирландцев» современник. Это их сближало с третьей группой знати в Ирландии, хотя между ними еще не исчезла вражда.
Третью группу ирландской знати современники называли «древними англичанами», подразумевая под этим термином англо-ирландцев. Англо-ирландцы расселились главным образом в Ленстере, особенно на территориях старинного Пейла, и в Манстере; немало их было в городах, где они занимались торговлей, ростовщичеством и ремеслом, конкурируя с английскими авантюристами. Прошли те времена, когда англо-ирландская знать поднимала мятежи против английских королей и наиболее могущественным из них, таким, как Ормонды или Десмонды, удавалось на время добиваться главенства в Ирландии, а Тюдорам приходилось прилагать много усилий, чтобы одних уничтожать, а других покупать своими милостями. В XVII в потомки этих мятежников в основном были лояльны к английскому королю. Они занимали более привилегированное положение по сравнению с ирландской знатью, владели обширными земельными угодьями, которые были пожалованы английскими королями и обеспечены английским феодальным правом; многие из них имели титулы английских дворян. Земельные конфискации затронули их гораздо меньше, чем ирландскую знать, хотя после реформации они в основной своей массе остались верными католицизму; их депутаты составляли большинство в дублинском парламенте. Наиболее влиятельные и крупные аристократы из англо-ирландцев, такие, как графы Ормонд, Кланрикард, Томонд и др., были осыпаны королями различными милостями, приближены к королевскому правительству в Дублине, заседали в ирландском парламенте и в разных советах при наместнике, выполняли ответственные и почетные поручения. Некоторые из них даже сменили католическую веру на англиканскую.
Но англо-ирландская знать по-прежнему отделяла себя от ирландской знати и ревниво оберегала свои привилегии, за что ирландцы презрительно называли лордов Пейла «грязной, безобразной английской деревенщиной Пейла». Англо-ирландцы всячески стремились оградить себя от конфискаций и фискального гнета Стюартов.
Все группы местной знати в Ирландии переживали в первой половине XVII в упадок. Его причины заключались не только в общих условиях, породивших в XVI—XVII вв. кризис феодального хозяйства, но и в специфических особенностях развития Ирландии, усиливших и обостривших весь этот процесс, т.е. в длительном экономическом и социальном застое, связанном с завоеванием страны англичанами, в колонизаторской политике англичан, в земельном грабеже, фискальном гнете короны и т.д
Материальное оскудение ирландских и англо-ирландских феодалов в первой половине XVII в. усилило их недовольство английским господством.
Так к началу 40-х годов XVII в. в Ирландии сложились предпосылки для подъема национально-освободительной борьбы. |
