Обсуждение фильма о Мене в РГГУ. 2012 г. Свящ. Дмитрий Першин, гл. ред. телекомпании «Сретение»:
«Миссия о. Александра была адресована не только интеллигенции, она охватывала всех, была обращена в целом ко всем людям советской формации. Очень разным, включая, в том числе и сотрудников КГБ. Потому что некоторые люди даже из этой системы приходили к Богу. Соприкасаясь с текстами о. Александра и с ним самим, они получали возможность пройти свой внутренний путь к Богу. Так что его служение значило гораздо больше, чем только значение миссионера, который обратился к интеллигенции».
Отчет опубликован правмиром, я почему-то я верю, что это прозвучало. И никто не встал и не вышел — ни Шабуров, ни Павел Мень?!!! Вот это — проглотили?!!! Я тихо схожу с ума от ужаса... Близкий друг Трауберг библеист Ястребов, помнится, назвал мою заметку о ней «сатанинским амикошонством» (или антихристовым?). Возможно я и свинья, даже наверное я свинья... Но в сравнении с этим... Это, конечно, не амикошонство, это что-то такое величественное... Я теперь вообще не уверен, что был с Натальей Леонидовной в одном приходе — во всяком случае, тот священник, который нас познакомил, точно с людьми «из этой системы» был знаком абсолютно иным и очень однозначным образом. Не он их приводил к Богу своими книгами, а они его приводили на допросы из-за его книг. А настоящий Мень в первую очередь, оказывается, обращал гебистов, а интеллигенты так — под ногами у него путались, мешали основной работе...
Очень рад, что сегодня отказался писать мемуар об отце Александре. Рисковать оказаться под одной обложкой с энкаведешником... Впрочем, те позаботятся, чтобы этого не случилось... Так зачем тратить силы...
Господи, да уж писал ли отец Александр эти свои слова:
«Сталинизм вырастил поколение конформистов, панически боящихся иметь собственное мнение. Он играл на полубиологическом инстинкте «подчинения вождю», на психологии холопа, жаждущего Хозяина, твердой руки. Эта психология далеко не изжита и подчас приобретает агрессивные черты»...
Да, отец Александр сказал как-то, что, чем размазывать противника по стенке, лучше стать для него светом. Эту фразу очень часто цитируют — она стала оправданием конформизма, трусости, предательства, превращения рыбы христианства в премудрого пескаря. «Стать светом» не означает «Прекратить думать и начать медитировать, забиться в норку и оттуда совать нуждающимся бинты и деньги». «Аз есмь свет миру» — это не совсем «Долой политику!» «Богу — богово» нельзя переводить как «Жертвуй на хоспис и не смотри по сторонам».
Глянул о Першине. Краткая биография, но в ней четырежды упомянут его старец:
«Воцерковился в последнем классе школы, благодаря диакону Андрею Кураеву, который появлялся в школе и беседовал с учениками... В 1991 году поступил на журфак МГУ, где Андрей Кураев создал тогда группу церковной журналистики ... С третьего курса учился одновременно также в Российском Православном Университете св. Иоанна Богослова, где Андрей Кураев стал деканом философско-богословского факультета. В 1996 года начал публиковаться в газете «Радонеж». ... В 2009 году вошел в редсовет нового учебника «Основы православной культуры» (главред — Андрей Кураев)».
Достойный воспитанник!
«Как очень точно заметил один из участников фильма, внук Пестова протоиерей Николай Соколов, еще юношей Саша Мень дни и ночи проводил в библиотеке его деда. И первая книга о. Александра «Сын Человеческий» стала результатом этой работы и этого общения с апологетами и исповедниками той поры, — отметил он».
Типичный образчик мифотворчества, пытающегося задним числом превратить о.А.Меня в плод Московской Патриархии. Этот Соколов родился в 1950-м году, свидетелем отношений Меня и Пестова, разумеется, не был просто физически (и никогда Меня не называли «Саша» — он был «Алик», но Соколов этого не знает; обычная хлестаковщина). А сам отец Александр и в своих коротких автобиографических заметках, и в разговорах часто упоминал, что знакомство с Пестовым и мечёвцами носило такой же ограниченный и тупиковый характер, как с теософом художником Ватагиным. Потому что и у Пестова, и у мечевцев было вполне замкнутое, туннельное видение Бога, закрытость для современной культуры, для инославия, не говоря уже о других религиях. Пестов вообще фигура достаточно одинокая и очень симпатичная в этом своем одиночестве, в «приватности». Попытка изобразить Меня учеником Пестова так же абсурдна, как попытка Кочеткова выдать себя за любимого ученика Пестова и продолжателя его духа.
«Апологеты и исповедники» 40-60-х годов — явление грустное. Они были чужими в той Церкви, к которой принадлежали и которая сейчас ими прикрывает свой иудин грех. Их внуки и правнуки — законченные конформисты и носители вполне советского духа изоляционизма и холопства разной степени агрессивности.
