«Иисус сказал: Если вы поститесь, вы зародите в себе грех, и, если вы молитесь, вы будете осуждены, и, если вы подаете милостыню, вы причините зло вашему духу. И если вы приходите в какую-то землю и идете в селения, если вас примут, ешьте то, что вам выставят. Тех, которые среди них больны, лечите. Ибо то, что войдет в ваши уста, не осквернит вас, но то, что выходит из ваших уст, это вас осквернит» (евангелие Фомы, 14).
Наконец-то приятная, обычная для Иисуса перчинка! Только люди с абсолютно неразвитым слухом могут не слышать тут множества подтекстов. Увы, среди литературоведов это бывает, и даже очень часто, ведь слух развивается не от чтения, а от жизни, а какая жизнь в кабинете!
Тем не менее, литературоведы разные, есть и очень дельные, и в данном случае они совершенно резонно замечают, что этот текст является своеобразным ответом на вопросы, заданные в 6 фрагменте: ««Ученики его спросили его; они сказали ему: Хочешь ли ты, чтобы мы постились, и как нам молиться, давать милостыню и воздерживаться в пище?» Вопросов четыре: пост, молитва, милостыня, избегание нечистого. «Пост» означает воздержание от любой пищи в течение дня (светового дня), «воздерживаться» означает не есть запрещённого Законом Моисеевым.
В 6 фрагменте Иисус отвечает одной фразой, тут — тремя. В сумме получается четыре, как раз по количеству вопросов. Остаётся понять, есть ли соответствие ответов вопросам.
Последний ответ — точно ответ на последний вопрос, о воздержании от нечистой еды. Не входящее в уста.
На первый вопрос о посте ответом является заповедь «жри, что дадут». Фраза о неразборчивости как принципе есть и в «канонических» евангелиях, только не в явном виде запрета брать с собой в дорогу еду (Мк. 8), и денег не брать. Во всём доверяться Богу — накормят, хорошо, не накормят — ну что делать! проповедовать надо лучше!
Остаются вопросы о молитве и милостыне и ответы: исцеляйте («лечите» есть именно предписание молиться о выздоровлении больного) и «не лгите». Трудность в том, что в силу гибкости языка и жизни возможны две комбинации. Можно объяснить, почему исцеление — милостыня, а можно объяснить, почему исцеление — молитва, то же и с честностью. Всё-таки кажется более вероятным, что лучшая молитва — это молитва об исцелении другого.
Каким образом честность связана с милостыней? А что означает выражение «социальная правда», которое сейчас вытеснено оборотом «социальная справедливость»? Точнее, что такое «социальная ложь»? А вот рассуждения про то, что не надо поощрять лодырей, что милосердие развращает, благотворительность плодит тунеядцев, не говоря уже об отговорках «не при наличке», «завтра», «летом», — это ведь всё ложь, и самая похабная, то есть, лукавство. Властолюбие — да, плодит нищих, и ленинский псевдо-социализм целые страны поверг в нищету не потому, что Ленин, Сталин, Брежнев были не в меру человеколюбивы, а потому что они были диктаторы. К античности это тоже относится.
Когда мы сперва лишаем людей собственности и закона, а потом подаём им милостыню, мы «причиняем зло» их телам — и »своему духу». Демагогия богачей — самое нечистое, что только может выйти из человеческих уст, и «богач» тут далеко не только миллиардеры.
Когда мы молимся так, что вокруг мухи дохнут и люди сереют, мы преступники в глазах Того, Кому молимся.
Когда мы ничего не едим, чтобы вкуснее было разговенье, мы разжигаем в себе грех сластолюбия.
Когда мы делим людей на своих и чужих, на цивилизованных и дикарей, на местных и на понаехавших, на умных и глупых, на мужчин и женщин, — мы хуже, чем едим свинину — мы становимся свиньями, мы обвиняем других в нечистоте и тем самым выдаём собственную внутреннюю нечистоту.
Не надо! Подражайте Богу, Который иначе живёт, чего бы Ему — и Его Сыну — это ни стоило.
