«Яков

Оглавление

Властелины России с 25 октября с точки зрения коммуникации

Различия между Лениным, Сталиным, Брежневым (Ельциным, Горбачёвым) и Путиным чрезвычайно интересны для анализа коммуникации. Они ведь очень разные. Это четыре фазы, четыре состояния лживости. Объединяет их то, что это антикоммуникация — монолог, подразумевающий только принятие к исполнению.

Циник из них только Путин, и он этот цинизм периодически активно демонстрирует, показывает, что не верует в те идеалы, которые провозглашает. Для коммуникации важно наличие идей (идеалов). Путин глумлив. Цинизм Путина крайне типичен для поколения «семидесятников». Считать, что он имел идеи, потому что пошёл в КГБ, означает наивно идеализировать КГБ. В КГБ не брали глупцов, а верить в идеалы в 1970-е уже было признаком большой глупости («наивности»). Такие люди были в КГБ неуместны.

Ленин идею имел, только он сам не сознавал, что его идея вовсе не коммунизм, а власть, командование человечеством. Во имя этой идеи он жонглировал любыми другими идеями, но делал без цинизма, с прагматизмом.

Ленин отпорол язык от нравственности. Тоталитаризм дегуманизирует человека не тем, что грозит ему смертью, вечно держит нож у горла, а тем, что забирается в горло, в голосовые связки, и перерезает связь слов со смыслом, То есть, человек знает, что в любой момент смысл слов может быть заменён на противоположный

Сталин — просто «уголовник». То есть, у него никогда не было никаких идей, кроме подворовывания и насилия. Выживание. Это объясняет лёгкость, с которой он менял идеологемы, шарахаясь из крайности в крайность, обворовывая то Ленина, то Троцкого, то Николая II. Не было у Сталина и паранойи — вообще психопаты и социопаты редко добираются на верхов власти (если не получают её по наследству). Его репрессии — поведение уголовника в тюрьме, предусмотрительность, а не паранойя.

Что люди, родившиеся в 1950-е годы, уже не «верили в коммунизм», явствует из их собственных свидетельств о себе. Я сам могу свидетельствовать, что вера в коммунизм в 1960-е годы уже опустилась туда же, где был «Робинзон Крузо» и «Путешествия Гулливера», в детскую субкультуру. Взросление подразумевало прозрение: нет Дед Мороза, нет коммунизма, вообще нет и не может быть идей и идеалов. Далее пути раздваивались — одни выбирали путь имитации во имя карьеры, это и вело к цинизму, другие просто отрезали ту часть души, которая отвечает за поиск смысла и правды. Разными способами отсутствие этой части компенсировалось. Религия могла стать компенсацией, филателия, искусство — что нимало не означает, что все эти явления всегда лишь компенсация. Марки всё-таки для писем, не для филателии.

Самый интересный, сложный и драматический вопрос — о людях 1900-1930-х годов рождения. Это основной пласт «homo sоveticus». Веровавших в коммунизм, идеалистов. Конечно, «веровавших в коммунизм» было меньшинство, большинство составляла масса, которая веровала только в выживание через молчание и приспособление. Но идеалисты были, именно они, как узлы кристалллической решётки, держали систему в состоянии активности. Для многих из них идеализм закончился с ХХ съездом партии, для многих — с самиздатским «Архипелагом» в 1970-е или с типографским «Архипелагом» 1990-х.

Тем не менее, вопрос об их мироощущении не так принципиален, как вопрос о мироощущении номенклатуры. Рядовые энтузиасты — следствие. Конечно, номенклатура была плоть от плоти народа. За сто лет российская элита так и не выработала норм, которые бы отделяли её от «низов». Это редчайшая ситуация, обычно элиты быстро формируют свою субкультуру, а тут ничего, кроме удовлетворения жадности, зревшей в состоянии нищеты. Низы — нищета неудовлетворённая, верхи — нищета самоудовлетворяющаяся.

Тем не менее, идеалы у номенклатуры были. Превосходно это выразил Аксёнов устами одного героя: «Для нас Ленин — святыня, а Христос — мода». (Ленин, а не Сталин, это важно отметить, культ Сталина всегда был поверхностным). Другое дело, что все нормы номенклатурной жизни противоречили «ленинизму», как его ни понимай, и в этом смысле вели всё к тому же цинизму или, мягче, к ханжеству, к самообману. К тому люди, пережившие репрессии, а часто в них прямо участвовавшие, участвовавшие во всевозможных интригах — как Хрущёв и Брежнев — не могли не видеть идиотизма номенклатурной жизни. Видели. Но не придавали ему значения. Удерживали себя от понимания. Это очень распространённый у людей феномен. Не цинизм, не прагматизм, не наивность, а фарисейство. Именно это фарисейство и вело следующее поколение к разочарованию. Можно обманывать себя, но не своих детей. Дети могут потом присоединиться к самообману, но уже из своих, несколько иных соображений.

Комментарии к иллюстрации в заметке о тоталитаризме как антикоммуникационном явлении

См.: История человечества - Человек - Вера - Христос - Свобода - На первую страницу (указатели).

Внимание: если кликнуть на картинку
в самом верху страницы со словами
«Яков Кротов. Опыты»,
то вы окажетесь в основном оглавлении.