В 1822 году на фасаде римо-католической церкви в городе Велиж — это самый запад России, на границе с Белоруссией — вывесили картину, изображающую евреев, убивающих ребёнку и выцеживающих его кровь для приготовления мацы.
Помещение антисемитских изображений на стенах церквей распространилось в Германии и других странах Западной Европы c XVI века.
Евреи Велижа пожаловались светской власти, картину сняли.
В марте 1823 году изготовили новую картину на ту же тему и повесили на храме. При этом одному из евреев придали черты велижского раввина.
22 апреля 1823 года была православная Пасха. У одной жительницы пропал мальчик, через несколько дней его нашли мёртвым. В убийстве обвинили всех евреев Велижа, заявив, что они выпустили из ребёнка кровь. Арестовали Берлиных, Цетлиных, Гликманов. Через год суд постановил, что, поскольку христианам не было смысла убивать ребёнка, у которого не было денег (то есть, христиане убивают ради денег), то его убили евреи «из недоброжелательства к христианам».
В 1825 году через город проезжал Александр I, мать ребёнка подала ему жалобу на бездействие суда. Внук немки Софии Ангальт-Цербской, сын немки Софии Вюртембергской, в 1817 году издавший указ, запрещающий даже возбуждать следствие по «кровавому навету», приказал следствие возобновить.
Опять арестовали всех Цетлиных и Берлиных и многих других евреев. Следствие тянулось до 1835 года. Николай I лично требовал выяснить правду. Невинных защитил сенатор Николай Мордвинов, возглавлявший в Госсовете департамент гражданских и уголовных дел, но за время следствия в тюрьме умерли Янкель Аронсон, Шмерка, Гирша и Шифра Берлины. Николай I заявил, что так и не убедился в невиновности евреев, но решение Госсовета утвердил.
Велижское дело побудило Лермонтова написать драму «Испанцы», защищавшую евреев.
Именно велижское дело стало началом бытования в России «кровавого навета», до этого распространённого в Польше и западнее.
В ходе следствия упоминался и «младенец Гавриил», который якобы был замучен евреями в 1690 году.
Впервые в русской литературе о Гаврииле написал Амвросий Орнатский в 1815 году. «Мощи» Гавриила хранились в церковном погребе в монастыре города Заблудов (ребёнок якобы был из села Зверки), а в 1775 году перенесены в Слуцкий монастырь.
Святой митр. Филарет Дроздов, рецензируя «Словарь исторический о святых, прославленных в Российской Церкви», ядовито заметил, что церковный погреб не обладает правом делать кого-либо святым.
Отзыв Филарета остался в архивах цензуры. Почитание Гавриила святым стало распространяться вместе с общим нарастанием антисемитизма, хотя Евгений Голубинский в очерках истории канонизации русских святых (1903) напомнил, что культ Церковью не утверждён.
В 1879 году Достоевский в «Братьях Карамазовых» устами героини-истерички изложил историю мальчика, якобы замученного евреями, которая оказалась «запараллелена» с историей несчастного Илюшечки, жертвы нищеты и пьянства отца, и проблематикой «слезинки ребёнка», которого помещик затравил собаками. Владимир Соловьёв ездил с Достоевским в Оптину, когда тот писал «Карамазовых», и в «Трёх разговорах» сделал историю ребёнка, убитого турками, одним из аргументов против пацифизма в устах генерала-милитариста.
В 1893 году в Литовской и Гродненской епархиях начальство предписало во всех церквах поместить иконы Гавриила. В 1895 году ему посвятили церковь в Друскининкае.
В 1915 году свящ. Иоанн Восторгов выставил часть мощей Гавриила в соборе Василия Блаженного. История Гавриила была представлена на процессе Бейлиса как доказательство вины евреев.
В 1943 году мощи Гавриила при поддержке нацистской администрации были перенесены из музея атеизма в минский собор, а часть — в специально построенную церковь в Заблудове. В 1944 году мощи были перенесены в Гродно, в подвал Покровской церкви.
Священник Александр Мень в 1975 году приводил культ Гавриила как пример антисемитизма, который должен быть ликвидировано в Православной Церкви.
В 1992 году мощи были торжественно перенесены в собор Белостока. В 2012 году патр. Кирилл Гундяев специально приехал сюда и поклонился мощам Гавриила. Гавриил описывается как святой в «Православной энциклопедии», изданной при Алексии Ридигере.
Раввин Адольф Шаевич в этой связи заявил:
«Я считаю, что мне, иудею и главному раввину России, не очень корректно комментировать какие-либо действия патриарха. Я деталей не знаю. Чем руководствовался патриарх Кирилл, я тоже не знаю. Я много-много лет знаю Кирилла и могу сказать в его адрес только самые добрые слова — эрудированный, грамотный, талантливый».
Раввин Берл Лазар выступил с возмущённым протестом. Андрей Кураев ответил:
«Это чемпионат по демонстрации своей оскорбленности … Культурный факт не означает факт исторический. В данном случае культурным фактом, влияющим на историю, является то, что в житии мученика Гавриила именно так эта история и дается … Еврейская община очень хорошо умеет кусаться в ответ … Если лик святого присутствует в сознании людей многие столетия, его почитают, много чудес и переживаний связано с этим именем. Может быть пересмотр обстоятельств его смерти, но это не деканонизация. Если выяснится, что там ничего не было связано с кем-то из иудеев, то тогда возможна перемена его жития в связи с новыми фактами. Но я не представляю, как спустя столетия можно что-то выяснить. В конце концов, даже если рассуждать о нерелигиозных вещах, маньяки могут быть среди людей любой национальности. Поэтому говорить, что еврей не мог на мальчика покуситься, это попахивает определенного рода расизмом … У него [Mеня] свои чесалки. У всех людей в своих местах чешется. Естественно, не будет никакой деканонизации. Не надо с этим носиться».
Эти свои слова — о «чесалках» Меня в частности и евреев вообще — Кураев никогда не дезавуировал.